Она заколебалась, не зная, разумно ли будет уйти от своего покровителя, поскольку Долф находится где-то неподалеку. Но Хоук решительно кивнул ей, и она подумала, что Долф не рискнет устроить скандал на глазах у лорда Элдона.
Они заняли место в неторопливой кадрили, и Бел не могла не заметить, как многие женщины в толпе бросают на нее убийственные взгляды. Это презрение благовоспитанного общества возмутило ее до глубины души.
Вскоре кадриль закончилась. Она присела в реверансе, лорд-канцлер подал ей руку, чтобы отвести к столу, и тут Бел побледнела, увидев, что, пока она танцевала, в бочонок с порохом — а именно так можно было назвать отношения между Робертом и Долфом — попала искра.
Ей следовало это предвидеть.
Судя по всему, Долф вознамерился перехватить ее, когда она будет возвращаться после танца, но Роберт и Алек направились к ней, чтобы помешать ему; увидев опасность, грозящую Дол фу, его друзья, в свою очередь, поспешили на помощь к баронету. И теперь обе группы ощетинившихся мужчин стояли на краю танцевального круга. Долф что-то говорил Роберту. По возмущенной позе Хоука и его напряженному, сердитому лицу она поняла, что ситуация балансирует на грани драки.
Пробормотав извинения лорду Элдону, Бел ринулась сквозь толпу к своему покровителю, надеясь, что успеет до него добраться раньше, чем произойдет что-то ужасное. Может, ей даже удастся успокоить Долфа.
За ней неотступно следовали Арджил и полковник Паркер.
Долф посмотрел на нее с похотливой ненавистью, что-то хотел сказать, но вовремя сдержал себя. К несчастью, его приятель, стоявший рядом, оказался не столь благоразумен.
— Эй, смотрите-ка, да это новая Блудница Хоуксклиф!
— Что вы сказали? — прорычал Роберт. Алек шагнул вперед.
Полковник Паркер оттащил Бел в сторону. В ту минуту, когда она сердито повернулась к нему, прозвучали роковые слова:
— Всем известно, что дети Найтов — это выводок ублюдков!
Музыка смолкла. Все находившиеся поблизости, похолодев, уставились на пьяного щеголя. Роберт посмотрел на Долфа. С оскорбительным смехом тот поднял руки.
— Я этого не говорил.
И тогда, точно молодой лев, в атаку ринулся Алек. Он отшвырнул Долфа, схватил негодяя за лацканы сюртука и, рванув на себя, нанес ему сокрушительный удар в челюсть. Хлыщ грохнулся на пол, словно сраженный пушечным ядром.
Дальше начался кромешный ад.
— Выйдем отсюда! — проревел Арджил.
— Паркер! Присмотрите за Белиндой! — прокричал Хоук, поворачиваясь, чтобы отыскать ее в толпе. — Ступайте с полковником Паркером! ~ приказал он, вынырнув из клубка дерущихся мужчин.
Она попыталась было возразить, но он уже не слышал ее, так как последовал за братом, который поднял свою жертву с пола и снова нанес ей удар.
— Выйдем на улицу, Алек! — в ярости крикнул Хоук. В шуме драки Бел едва расслышала его.
— Пойдемте, мисс Гамильтон. — Полковник Паркер бесцеремонно потащил ее в безопасный уголок, откуда выглядывали удивленные Харриет, Фанни и Джулия.
— Что случилось, дражайшая моя? — взволнованно обратилась к ней Фанни, нежно обнимая ее.
— Друг Долфа обозвал меня Блудницей Хоуксклиф, и они подрались! — воскликнула Бел. В это время толпа мужчин медленно двигалась к выходу.
— Блудницей Хоуксклиф? — переспросила Джулия с удивлением.
Харриет взглянула на Бел.
— Дорогая, если было сказано именно это, будьте уверены, что речь шла не о вас, — спокойно произнесла она.
— Что?! — возмутилась Бел, чувствуя себя истеричной дурой рядом с тремя прекрасными грациями. — Кого же он имел в виду?
— Вы никогда не слышали о Блуднице Хоуксклиф?
— Нет! Кто это?
Харриет кивком указала на Роберта и Алека.
— Их мать.
— Их мать? — повторила потрясенная Бел.
— Ну да, — подтвердила Джулия.
— Видите ли, Джор-Джиана Найт — восьмая герцогиня Хоуксклиф. Она жила для любви. В ее время мы показались бы рядом с ней монашками.
— Что?! — вскричала Бел.
— Говорят, она была фантастически страстной, ненасытной красавицей. У нее были романы со всеми великими людьми ее времени.
— От поэтов до боксеров, — вставила Фанни.
— О Боже! — ахнула Бел.
Драчуны исчезли за дверью, а в зале жужжали взволнованные голоса.
— Вы знаете историю «Сборника Найтов»? — спросила Харриет, с улыбкой притягивая к себе Бел, чтобы рассказать эту историю, ибо единственное, что Харриет любила больше, чем богатых мужчин, был хороший скандал.
— Нет! Расскажите!
— Отец Роберта, восьмой герцог, был слишком джентльменом, чтобы не признать отпрысков своей жены своими детьми, но настоящий его сын — только ваш покровитель. Остальные четверо братьев — от разных отцов, хотя маленькая девочка, кажется, тоже герцогской крови — плод примирения, которое произошло незадолго до смерти восьмого герцога.
— О Боже мой! — удивленно проговорила Бел. Она понимала, что должна быть выше сплетен, но ничего не могла с собой поделать. — А кто настоящий отец лорда Алека?
Харриет подалась вперед; она предвкушала удовольствие, которое получит, сообщая подруге пикантные сведения.
— Полагают, отец Алека — очень известный актер, исполнитель шекспировских ролей, некогда связанный с театром «Друри-Лейн».
Бел широко раскрыла глаза.
Харриет положила пальчик ей на губы.
— Я вам ничего не рассказывала.
— Не могу поверить! — выдохнула Бел, пытаясь осмыслить информацию. — А они знают, что они братья только наполовину?
— Ну конечно, знают, милочка. Но это не имеет для значения. Даже настоящие братья не бывают более преданы друг другу, чем эта компания великосветских повес.
— Роберт не повеса, он Само Совершенство, — вздохнула Бел.
— Ничего подобного! — фыркнула Харриет. — Он может сколько угодно полировать себя, наводить лоск и туго накрахмаливать, но под этим — попомните мои слова! — он все равно сын Джорджианы, и в его жилах течет ее страсть.
Защищать честь своей матери было обычным делом для Хоука и его братьев. Они занимались этим с детских лет. Между собой они дрались как хулиганы, но, когда речь шла о семейной чести, все пятеро могли рассчитывать друг на друга и объединялись против всего мира, если это было необходимо.
Общая драка продолжалась снаружи, под звездами и бумажными фонариками. На газоне между Большой и Южной аллеями собралось человек тридцать, наблюдавших за дракой и готовых ввязаться в нее просто из желания поразмяться. Большинство заключало пари, но всякий когда-либо встречавший братьев Найт знал, что не стоит ставить на их противника.
Алек, в ярком фраке, с растрепавшимися волосами, продолжал бить дурака, оскорбившего их мать, а Хоук прикрывал его со спины, стараясь держать происходящее под контролем — и довольно успешно.
К счастью, над Воксхоллом прозвенел звонок, означающий, что сейчас запустят Каскад. Зрители отвлеклись, и Хоук смог оттащить Алека от бесчувственного тела.
Хоук обнаружил, что драка ничуть не повредила брату, если не считать струйки крови, текущей из уголка его рта. Истинный денди, Алек вынул носовой платок и вытер кровь с небрежным видом, как будто ничего серьезного не произошло.
— Неплохая работенка! — весело заявил он. — Полагаю, мне следует посетить какой-нибудь низкопробный игорный притон и постараться выиграть деньжат.
— Я пока не ухожу. Белинда слишком развеселилась, чтобы увезти ее отсюда. Еще только девять часов.
— Что ж, наслаждайтесь вашей новой игрушкой. По сравнению с Люси Колдфелл это значительный шаг вперед.
— Заткнись! — рявкнул Хоук.
Алек, бросив на него оскорбленный взгляд, направился к выходу с группой своих беспутных приятелей.