Там он обычно коротает вечера, спасаясь от своей сварливой домовладелицы. Если бы я знал об этом, то не ушел бы в гостиницу, а продолжал слежку… – Барнаби вздохнул с сожалением. – Агент передал клерку остаток гонорара, причитающегося поверенному, и исчез.
Чарли выругался.
– Этот неуловимый агент начинает действовать мне на нервы, – раздраженно сказал Барнаби. – Но я все же уверен, что сумею выследить его, и он приведет нас к своему хозяину.
– Я рад, мой друг, что вы произнесли слово «нас», – промолвил Чарли.
Приближалось время ужина, и Сара, встав, обратилась к мужчинам:
– Мне надо переодеться к ужину. Это не займет много времени. Через полчаса я буду готова, джентльмены.
Чарли не сводил с нее тревожного взгляда. Чувствуя его на себе, Сара обернулась у двери и улыбнулась мужу.
В воскресенье после полудня Малькольм Синклер шагал по причалу Уотчета. Его холодные светло-карие глаза четко фиксировали все, что происходило вокруг. От внимания Синклера ничто не ускользало. Свернув на одну из улиц, он стал методичке обходить городок, заглядывая в каждую таверну, в каждую лавчонку.
Постепенно его раздражение нарастало. Пройдя до конца Хай-стрит, он в недоумении остановился. Синклер не мог взял в толк, куда запропастился Дженнингс. Он искал его уже полночи и полдня. Синклер пошел на риск, прискакав сюда, но ему так и не удалось найти того, с кем он хотел встретиться.
Стоя в конце Хай-стрит, которая шла под уклон, Синклер хорошо видел все, что на ней происходило. В последнее время он частенько бывал в Уотчете, и местные жители уже успели привыкнуть к нему. Они хорошо знали, кем был Синклер и чем он занимался. Синклеру было необходимо встретиться и поговорить со своим подручным. И хотя это было рискованно, он решил разыскать его в Уотчете. Повернувшись, Синклер двинулся по переулку, за которым уже начинались поля.
Дженнингс снимал маленький рыбацкий домик на окраине Уотчета. Пройдя мимо него по узкой улочке, Малькольм вышел на каменистую тропу, ведущую в горы. Остановившись, он сделал вид, что осматривает окрестности и любуется открывавшимся отсюда видом на море.
Скользнув как бы невзначай взглядом по рыбацкому домику с конюшней, представлявшей собой пристроенный к глухой стеке навес. Синклер заметил, что в стойле нет лошади Дженнингса, и тихо выругался. В последнее время Дженнингс наделал много глупостей, и его необходимо было приструнить.
Пройдя еще немного по тропе, Синклер повернулся и зашагал назад. На этот раз он обошел домишко и увидел, что дверь черного хода не заперта. Малькольму не оставалось ничего другого, как написать Дженниигсу записку, хотя, конечно, это было небезопасно.
Вырвав листок из записной книжки, которую он всегда носил с собой, Синклер взял карандаш и написал печатными буквами: «Приезжай ко мне сегодня вечером, надо увидеться». Листок он положил на кухонный стол и поставил на него стакан.
Покинув домишко, Синклер зашагал прочь.
Синклер вернулся в свою усадьбу уже в сумерках и, пройдя в библиотеку, сел у камина. Он был раздосадован последними событиями, которые запутали всю ситуацию. Взглянув на часы, стоявшие на каминной полке, Синклер увидел карточку, которую сам оставил там. Это было приглашение на званый ужин, который устраивала сегодня вечером леди Коннингем. Внезапно на Малькольма навалились тяжелые мысли. Приступив к осуществлению своего рискованного плана, он не мог предположить, что его душу тронут нежные отношения, сложившиеся между Чарли и Сарой.
Синклер никогда не думал, что мирная жизнь на лоне природы может выглядеть так привлекательно.
Но нежные взгляды, которыми обменивались Чарли и его жена, задели тайные струны в душе Синклера, и в нем пробудилась тоска по подобному образу жизни, по семейному теплу и ласке. Малькольм понял, что завидует Чарли.
Они с Чарли были во многом похожи. Оба обладали незаурядными умственными способностями, целеустремленностью, проницательностью, интересовались финансовой сферой и умели делать деньги. Но если Чарли, по общему признанию, шел в жизни прямыми путями, то Малькольм пользовался не совсем законными способами обогащения. Впрочем, дело было вовсе не во врожденных наклонностях, а в полученном воспитании и сформировавшемся еще в юные годы характере. Чарли вырос в крепкой семье со старинными традициями, он происходил из знатного рода Кинстеров. А Малькольм был, по существу, никем. Опекун Синклера, Лоудер, учил своего подопечного уму разуму, приставляя к его виску пистолет.
Скривив губы в горькой усмешке, Малькольм устремил взгляд в огонь, который его экономка разожгла в камине. Ему было совершенно ясно, что, как бы он ни старался, ему никогда не добиться того, что уже имел Чарли. Малькольма раздражало и даже взбесило то, что Чарли не ценил подарка, полученного от судьбы, и не испытывал к судьбе благодарности.
Возможно, разница в возрасте, которая составляла пять лет, давала о себе знать. Синклер чувствовал себя более опытным, более зрелым человеком. Но впереди Синклера ждало одиночество, и это пугало его. Он чувствовал, что, погнавшись за наживой, упустил свой шанс стать, счастливым. Кроме денег в мире существовали простые человеческие радости, которых.
Синклер был лишен жизнь Чарли была более яркой, насыщенной красками. Но поскольку Малькольм чувствовал в нем родственную душу, он был сопричастен этой жизни.
Странно, но у Синклера было такое ощущение, как будто он проживает ее вместе с Чарли.
Именно поэтому он пытался остановить Дженнингса, приказать ему забыть о приюте. Синклера раздражало то, что ситуация вышла у него из-под контроля. Но, получив записку. Дженнингс должен был выполнить распоряжение Синклера и явиться к нему под покровом ночи.
Малькольм снова взглянул на приглашение, полученное от леди Коннингем. Сегодня утром он послал в Моруэллан-Парк записку, в которой справлялся о самочувствии Сары. Посыльный принес ему ответ, из которого следовало, что Сара чувствует себя вполне здоровой, ее рана не опасна.
Возможно, Сара будет на званом, ужине в усадьбе своих родителей. Малькольму вдруг отчаянно захотелось увидеть ее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Излишнее усердие Дженнингса могло привести к большой беде.
Непреодолимое желание увидеть Сару и странные эмоции, которые охватывали Синклера при мыслях о ней, удивляли его самого. Он был уверен, что не испытывал, к ней тех чувств, которые испытывал Чарли. Но Малькольм смотрел на Сару глазами Чарли и поэтому не мог не восхищаться ею и не уважать ее.
Малькольм встал. Дженнингс не приедет раньше полуночи, поэтому он вполне мог пока, немного развлечься. Не было никакого смысла отказываться от приглашения. В гостях Малькольма ждала приятная компания. Он хотел справиться о самочувствии Сары и повидаться с Чарли.
Ему доставляло особое удовольствие наблюдать за отношениями графа и графини. Усмехнувшись, он направился наверх, чтобы переодеться.
Сидя за столом в Коинингем-Мэноре, Чарли любовался своей женой. Она сидела напротив него. Чарли благодарил Бога за то, что все обошлось и Сара была жива и здорова. И все же он замечал, как она слегка морщилась, когда случайно делала неловкое движение или прикасалась спиной к спинке стула.
Вскоре молодожены должны были отправиться в Лондон. И Сара знала, что там Серена и Августа наверняка будут вмешиваться в их личную жизнь. А пока Саре хотелось окончательно наладить отношения с Чарли. Он понимал это и соглашался с ней.