– Понятно. – Свифт знал Боумена, пожалуй, даже лучше, чем родная дочь. – Я ничего ему не скажу. Исделаю все, что в моих силах, чтобы облегчить ваше положение. Через два, самое большее через три дня я уеду в Бристоль. Лландриндон и остальные… они не идиоты и прекрасно понимают, зачем их сюда пригласили. И если бы это им было неинтересно, они бы не приехали. Скоро кто-нибудь из них сделает вам предложение.
Дейзи бы оценить стремление Мэтью толкнуть ее в объятия другого мужчины, но от его великодушия она скисла и стала язвительной. В нее словно бес вселился.
Уж если человек чувствует себя осой, его главная цель – жалить.
– Я высоко ценю это, – сказала она. – Благодарю вас. Вы мне очень помогли, мистер Свифт. Особенно тем, что дали мне такой необходимый опыт. Когда я в следующий раз поцелую мужчину – например, лорда Лландриндона, – я буду знать, что делать.
Рот Мэтью сжался в тонкую линию, и Дейзи захлестнула волна мстительного удовлетворения.
– Не стоит благодарности, – проворчал он. Заметив, что его руки замерли в воздухе, будто он едва удерживался от желания придушить ее или хорошенько встряхнуть. Дейзи одарила Мэтью лучезарной улыбкой и вылетела из комнаты. День продолжался. На ярко светившее утром солнце набежали тучки, потом небо заволокло плотной серой пеленой. Начавшийся дождь постепенно усиливался, превращая в непролазную грязь грунтовые дороги, заливая луга и леса. Люди и животные торопились укрыться от непогоды.
Такова весна в Гемпшире, коварная и переменчивая, порой выкидывающая неожиданные штуки. Стоило мокрым утром отправиться в путь с зонтом, как на небе с волшебной быстротой появлялось солнце. Но если кто-то рисковал оставить в солнечный день зонтик дома, на бедолагу тут же обрушивались потоки дождя.
Гости собирались в постоянно меняющиеся группки. Кто-то устроился в музыкальном салоне, другие играли в бильярд, пили чай, затеяли салонные игры в гостиной, устраивали домашний театр. Дамы занялись вышивкой, а мужчины, собравшись в библиотеке, читали и потягивали вино. Ни один разговор не обходился без обсуждения, когда же кончится ненастье.
Дейзи всегда любила дождливые дни. Свернуться в кресле у камина с любимой книгой в руках было для нее самым большим удовольствием. Но теперь печатное слово утратило свое волшебство. Дейзи слонялась из комнаты в комнату, украдкой наблюдая за гостями. Остановившись на пороге бильярдной, она всматривалась в мужчин, бродящих вокруг стола с бокалами и киями в руках. Неторопливое жужжание мужских голосов нарушал лишь стук шаров из слоновой кости. Внимание Дейзи было приковано к Мэтью Свифту. Без сюртука, наклонившись над столом, он выполнил блестящий триплет.
Его руки ловко управлялись с кием. Прищурив голубые глаза, он внимательно следил за траекторией шаров. Густые пряди снова упали на лоб, и Дейзи охватило желание откинуть их. Когда Свифт точно положил шар в лузу, раздались аплодисменты, смех, и монеты перешли из рук в руки.
Свифт распрямился, на его лице появилась редкая улыбка, он что-то сказал своему противнику, который оказался лордом Уэстклифом. Уэстклиф рассмеялся и, зажав в зубах незажженную сигару, обошел стол, обдумывая свой ход. В комнате царила атмосфера дружной мужской компании.
Обойдя стол, Уэстклиф заметил в дверях Дейзи и подмигнул ей. Она дернулась назад – так черепаха прячет голову в панцирь. Какая нелепость – красться по дому и подглядывать за Мэтью Свифтом!
Выругав себя, Дейзи пошла к парадной лестнице и, не останавливаясь, поднялась в гостиную сестры.
Аннабелла и Эви стояли рядом с Лилиан, согнувшейся на кушетке. Ее лицо было бледным и напряженным, на лбу пролегли морщинки. Рукой она обхватила живот.
– Двадцать минут, – сказала Эви, взглянув на каминные часы.
– Они еще не регулярны, – ответила Аннабелла. Расчесав волосы Лилиан, она аккуратно заплела их в косу. Ее изящные пальцы проворно мелькали в темных прядях.
– Что нерегулярно? – с деланным весельем спросила Дейзи, входя в комнату. – И почему вы смотрите... – Сообразив, что происходит, она побледнела. – О Господи! У тебя родовые схватки, Лилиан?
Сестра растерянным видом покачала головой.
– Пока нет, только тяжесть в животе. Это началось после обеда, повторилось через час, потом через полчаса, и на этот раз через двадцать минут.
– Уэстклиф знает? – едва дыша, спросила Дейзи. – Сказать ему?
– Нет! – хором воскликнули Эви, Аннабелла и Лилиан.
– Пока не нужно его беспокоить, – робко добавила Лилиан. – Пусть радуется в компании друзей. Как только он узнает, то сразу же явится сюда и начнет командовать. Тогда никому не будет покоя. Особенно мне.
– А мама? Мне ее поискать? – Дейзи должна была задать этот вопрос, хотя совершенно точно знала ответ. Мерседес не из тех людей, что приносят успокоение. К тому же, несмотря на то что сама родила пятерых детей, миссис Боумен брезгливо относилась к физиологическим процессам.
– Мне боли хватает, – сухо сказала Лилиан. – Нет, ничего не говори маме. Она почувствует себя обязанной сидеть возле меня, соблюдать видимость приличий. Это будет лишь нервировать меня. Нет, сейчас мне нужны только вы трое.
Хоть тон ее и был язвительным, Лилиан схватила руку Дейзи и сильно ее сжала. Родов, особенно первых, часто боятся, и Лилиан не была исключением.
– Аннабелла говорит, что это может продолжаться несколько дней, – сказала она младшей сестре, комично скосив глаза. – А это означает, что я не буду такой добронравной, как обычно.
– Чудесно, дорогая, – ответила Дейзи, – покажи нам свою худшую сторону. – Не выпуская руки Лилиан, она устроилась на ковре у ног сестры.
Тишину нарушало только тиканье каминных часов. В сплетенных руках сестер пульс стучал одинаково. Дейзи не могла понять, кто из них кого успокаивает. Лилиан пришло время рожать, и Дейзи боялась за нее, ее боли, возможных осложнений и того, что жизнь уже никогда не будет прежней.
Она посмотрела на Эви, ответившую ей улыбкой, потом на Аннабеллу, чье лицо было уверенным и спокойным. Они помогали друг другу в радости и в бедах, думала Дейзи. Любовь ко всем ним вдруг переполнила ее.
– Я никогда не смогу жить вдали от вас, – сказала она. – Я хочу, чтобы мы четверо всегда были вместе. Я не вынесу разлуки ни с одной из вас.
Она почувствовала, как Аннабелла легонько подтолкнула ее.
– Дейзи... настоящих друзей не теряют.
Глава 9
Вечерело, проказы весенней погоды превратились в настоящую бурю. Ветер швырял в окна пригоршни дождя, немилосердно трепал деревья и кусты. Небо то светлело от вспышек молний, то вновь погружалось в темноту. Четыре подруги по-прежнему оставались в гостиной, пока перерывы между схватками не сократились до десяти минут. Лилиан была подавлена и встревожена, хотя и пыталась скрыть это. Дейзи догадывалась, что сестре трудно подчиниться неизбежному ходу процесса, происходящего в ее теле.
– Тебе неудобно на кушетке, – наконец сказала Аннабелла, помогая Лилиан сесть. – Пойдем, дорогая, пора в постель.
– Наверное, нужно... – начала Дейзи, решив, что пора вызвать Уэстклифа.
– Думаю, да, – с полуслова поняла ее Аннабелла.
Обрадованная возможностью действовать, вместо того чтобы беспомощно сидеть радом с сестрой, Дейзи спросила:
– Что еще нужно? Простыни? Полотенца?
– Да, – через плечо бросила Аннабелла, бережно поддерживая Лилиан за спину. – Ножницы, бутылки с горячей водой. Скажи экономке, чтобы прислала валерьянки и приготовила отвар из пустырника и пастушьей сумки.