— Когда большой корабль выйдет в открытое море, меня может сразу же стошнить.
— Не такая уж это большая разница. Конечно, в бурю даже многих крепких мужчин выворачивает наизнанку, но при хорошей погоде вам нечего бояться.
Роджер вздохнул и уставился в свой стакан:
— Я должен быть уверен, что не покажу себя слабаком. Понимаете, я еще никогда не плавал дальше, чем вдоль берега до Пула или Саутгемптона, и не представляю, как чувствуешь себя, пересекая Ла-Манш.
— Говорю вам, тут нет никакой разницы, — заверил его Дэн, но теперь он смотрел на парня с сочувствием, думая, что какой-то старый морской волк, очевидно, напугал его рассказами о волнах высотой с горы и внушил ему, будто открытое море постоянно бушует.
Заронив эти мысли в голову контрабандиста, Роджер притворился, что не хочет больше говорить о своих тревогах, и спросил:
— Как ваши дела, Дэн?
— Недурно, мастер Роджер. Меня беспокоит только одно. Этот ублюдок Олли Никсон поклялся добраться до меня, и пару раз это ему едва не удалось.
Роджер знал, что Дэн имеет в виду старшего акцизного чиновника округа, чьей главной обязанностью была борьба с контрабандой, но горечь в голосе Дэна заставила его осведомиться:
— А почему мистер Никсон затаил против вас такую злобу, Дэн?
— Из-за происшествия прошлой зимой неподалеку от Пула. Младший брат Олли Никсона командовал отрядом береговой охраны. Они поймали нескольких ребят, которые, только что высадившись на берег, везли груз на лошадях по ущелью, и тут-то все и случилось.
— Я слышал об этом, — припомнил Роджер. — Один из контрабандистов ударил младшего мистера Никсона дубинкой по голове, и тот умер. Судьи всегда были снисходительны к контрабандистам, но убийцу они бы не пощадили, а это было настоящее убийство. За поимку преступника назначили большое вознаграждение.
— Да, не меньше пятидесяти гиней тому, кто выдаст сообщников и даст показания в суде. Но им так и не удалось поймать того дьявола, который это сделал.
— Значит, Олли Никсон думает, что вы замешаны в убийстве?
— В том-то и дело, мастер Роджер. Хотя Бог свидетель, я приказывал своим ребятам при первом же появлении береговой охраны бросать груз и бежать. Лучше потерять груз, чем ввязаться в драку и убить человека.
— Вы правы, Дэн. Жаль, что Никсон так хочет повесить на вас это убийство.
— Этого он никак не может сделать. Но Олли вбил себе в голову, что в ту ночь к берегу приставал мой люггер и один из моих ребят прикончил его брата. Поэтому он поклялся всеми правдами И неправдами добраться до меня.
— Вы снова отплываете, не так ли? Я был вместе с отцом в оранжерее, когда вы приходили к нам прошлой ночью и что-то говорили о новом путешествии.
— Да, мы отплываем из реки с отливом, вскоре после полуночи.
— Возьмите меня с собой, Дэн, — попросил Роджер.
Контрабандист выпучил глаза и быстро покачал головой:
— Нет, мастер Роджер. Это чистое безумие. Если капитан узнает, он никогда мне не простит.
— Ничего он не узнает, — твердо заявил Роджер и добавил изобретенную на месте выдумку: — Отец думает, что я останусь ночевать в доме полковника Тереби, а так как они с полковником не общаются, он никогда не узнает, что меня там не было.
Дэн снова покачал головой:
— Нет, так не пойдет. Нас не будет три дня, и мы сможем высадиться только на четвертую ночь.
— Вот и прекрасно! — подхватил Роджер. — Я планировал погостить у Тереби неделю. Мне ничего не стоит вечером съездить верхом в Хайклиф, принести извинения и сообщить, что не приеду к ним до субботы.
— Моим ребятам это не понравится. Они знают, что джентльмены — наши добрые друзья, но будут возражать, если кого-то из них посвятят в секреты игры.
— Пожалуйста, Дэн! — взмолился Роджер.
— Такое путешествие — как раз то, что мне нужно перед поступлением во флот.
— Нет, мастер Роджер, это слишком рискованно. Если с вами что-нибудь случится, на меня обрушится половина джентри29 со всего графства.
— А что может случиться? Даже если нас всех поймают, мое присутствие пойдет вам на пользу. Не станут же судить за контрабанду сына адмирала Брука.
— В этом что-то есть. Но все-таки я не могу…
— Слушайте! — сказал Роджер. — Я сделаю так, что вы не прогадаете. Возьмите меня на борт, и я заплачу вам пять фунтов.
Темные глаза контрабандиста алчно блеснули. Несмотря на солидную прибыль, извлекаемую из каждой поездки, он ни в коей мере не был богатым человеком. Время от времени ему приходилось избавляться от груза из страха быть схваченным, и каждый такой случай лишал его многомесячного заработка, добытого тяжелым и опасным трудом. Из-за вендетты мистера Никсона путешествия стали куда опаснее, и его часто вынуждало к ним только ворчание безденежного экипажа. Ему приходилось платить наличными за товар, который он брал на борт, так что лишние пять фунтов пришлись бы весьма кстати. И все же он колебался.
Видя нерешительность контрабандиста, Роджер атаковал с новой силой:
— Умоляю вас, Дэн, возьмите меня! Если, как вы говорите, море посреди пролива такое же спокойное, как у острова, то поездка во Францию и обратно — как раз то, что мне необходимо для чувства уверенности. Когда осенью я поступлю служить на корабль, мне это здорово поможет.
Дэн Иззард был добродушным человеком — просьбы Роджера его тронули до глубины души, и он отбросил последние сомнения.
— Ладно, я возьму вас. Но помните: никаких фокусов! На борту «Сэлли Энн» вы уже не молодой хозяин, и будете делать то, что вам прикажут.
— Обещаю, Дэн, — с энтузиазмом согласился Роджер.
— Тогда приходите к полуночи на причал Нортовера, — сказал Дэн. — Мы отплываем оттуда, и отлив никого не будет дожидаться.
Допив ром, контрабандист заложил за левое ухо кисточку вязаной шапки и, простившись с Роджером, вышел из трактира.
Роджер был очень рад тому, что убедил Дэна взять его с собой, так как не сомневался, что эта поездка решит беспокоящую его проблему. Он знал, что французские власти абсолютно равнодушны к тому, будет ли оплачен в Англии груз спиртного, вывезенный из Франции, законным или незаконным способом. Следовательно, Дэн погрузит товар открыто в одном из французских портов — возможно, в Гавре. Они пробудут там не менее дня, и Роджер без труда сумеет сбыть свои сокровища французскому золотых дел мастеру.
Роджер часто слышал, что каждого хорошо одетого и воспитанного англичанина во Франции считают богатым милордом, поэтому имеющиеся у него драгоценности не должны возбудить там большого подозрения. Более того, даже если золотых дел мастер, которому Роджер их предложит, заподозрит, что они краденые, он сразу же увидит, что драгоценности английского происхождения, и, не имея причин опасаться английских законов, без колебаний купит их, если сможет заключить прибыльную для себя сделку.
Роджер уже видел себя благополучно возвращающимся в Англию в ночь с субботы на воскресенье с кучей золотых монет, которые в понедельник может поместить в лондонский банк. Поздравив себя с успехом, он вызвал служанку, уплатил ей восемь пенсов за напиток и вышел из «Ангела».
До появления Дэна Роджер размышлял, чем ему заняться в течение нескольких следующих часов. Так как он не мог торчать в пивной до ночи и не хотел слоняться по городу, опасаясь встретить кого-нибудь из домашних, кто сообщит ему, что отец его разыскивает, он решил где-нибудь спрятаться.