Тогда господину д'Эспару было двадцать шесть лет, он был джентльменом в настоящем смысле этого слова; мне нравились его
манеры, он казался очень честолюбивым, а я ценю честолюбцев, - прибавила она, взглянув на Растиньяка. - Если бы господин д'Эспар не встретил эту самую Жанрено,
то благодаря своим достоинствам, знаниям, уму он мог бы стать влиятельным лицом, как полагали тогда его друзья; король Карл Десятый, в те дни еще только брат
короля, очень его ценил, и его ждало пэрство, придворные должности, высокое положение... Эта женщина затуманила его разум и разрушила будущее всей семьи.
- Каковы были тогда религиозные убеждения господина д'Эспара?
- Он всегда был и по сие время остался глубоко верующим человеком, - сказала маркиза.
- А не могла ли госпожа Жанрено играть на его мистических настроениях?
- Нет, сударь.
- У вас прекрасный дом, сударыня, - вдруг сказал Попино. Он встал, вынул руки из жилетных карманов и раздвинул фалды фрака, чтобы погреться у камина. - Ваш
будуар очарователен. Великолепные кресла, роскошная обстановка! В самом деле, как мучаетесь вы здесь, зная, что ваши дети плохо устроены, плохо одеты, что их
плохо кормят. Для матери, по-моему, это хуже всего!
- Да, сударь. Я так хотела бы доставить какое-нибудь удовольствие бедным мальчикам, ведь отец заставляет их с утра до вечера сидеть над скучнейшей историей
Китая.
- Вы даете блестящие балы, они повеселились бы у вас; а впрочем, они привыкли бы, пожалуй, к рассеянному образу жизни. Все же отец мог бы разрешить им
погостить у вас раза два в течение зимы.
- Они бывают у меня на Новый год и в день моего рождения. В эти дни господин д'Эспар милостиво изволит обедать с ними у меня.
- Странное поведение! - сказал Попино тоном убежденного человека. - А случалось вам видеть эту госпожу Жанрено?
- Как-то мой деверь, желая помочь брату...
- А! - прервал Попино маркизу. - Значит, вы, сударь, брат маркиза д'Эспара?
Черный шевалье молча поклонился.
- Господин д'Эспар в курсе дела, он возил меня в Ораторию, где эта женщина слушает проповеди, - она протестантка. Я видела ее там, в ней нет ничего
привлекательного, просто безобразная торговка, толстая, рябая, с огромными руками и ногами, косоглазая - словом, настоящее чучело.
- Непостижимо! - пробормотал Попино, прикидываясь самым простодушным следователем в королевстве. - И эта особа живет здесь, совсем близко, в особняке на
улице Верт! Нет больше лавочников, все одворянились!
- На этот особняк ее сын истратил бешеные деньги.
- Сударыня, - сказал следователь, - я живу в предместье Сен-Марсо, я не представляю себе расходов такого рода; что называете вы бешеными деньгами?
- Помилуйте, - воскликнула маркиза, - конюшня, пять лошадей, три экипажа: коляска, карета, кабриолет.
- И получается изрядная сумма? - с удивлением спросил Попино, - Огромная, - вмешался в разговор Растиньяк. - При подобном образе жизни на конюшню, выезды и
ливреи уходит от пятнадцати до шестнадцати тысяч.
- Возможно ли это, сударыня? - продолжал недоумевать следователь.
- Да, это самое меньшее, - ответила маркиза.
- А чтоб обставить особняк, понадобилась тоже изрядная сумма?
- Не меньше ста тысяч франков, - подсмеиваясь над простотою следователя, ответила маркиза.
- Следователь, сударыня, - продолжал Попино, - человек недоверчивый, за это самое ему и платят, я тоже таков. Что же, барон Жанрено с матерью попросту
обобрали господина д'Эспара? Одна конюшня, как вы говорите, обходится в шестнадцать тысяч франков в год. На стол, жалованье слугам, большие расходы по дому нужно
еще вдвое больше, так что всего потребуется пятьдесят - шестьдесят тысяч в год. Откуда у этих людей, еще недавно совсем нищих, могут быть такие средства? Миллион
и то дает не больше сорока тысяч ливров годового дохода.
- Мать и сын вложили деньги, переданные им господином д'Эспаром, в государственную ренту, когда она стоила от шестидесяти до восьмидесяти франков. Я
полагаю, что их доходы должны превышать шестьдесят тысяч франков. Сын получает к тому же прекрасное жалованье.
- Если он тратит шестьдесят тысяч франков, то сколько же тратите вы?
- Да примерно столько же, - ответила г-жа д'Эспар. Черного господина передернуло, маркиза покраснела, Бьяншон взглянул на Растиньяка; но следователь хранил
неизменное благодушие, что обмануло г-жу д'Эспар. Шевалье больше не пытался вступать в разговор, он понял, что все проиграно.
- Эти люди, сударыня, - сказал Попино, - могут быть привлечены к уголовному суду по особо важным делам.
- Вполне с вами согласна, - поддержала его восхищенная маркиза. - Надо пригрозить смирительным домом, и они пойдут на полюбовную сделку.
- Сударыня, - спросил Попино, - когда господин д'Эспар вас покинул, не оставил ли он вам доверенности на управление и распоряжение имуществом?
- Я не понимаю цели этих вопросов, - живо возразила маркиза. - Мне кажется, если принять во внимание, до чего довело меня безумие моего мужа, мы должны
заниматься им, а не мною.
- Сударыня, - ответил Попино, - доберемся и до него. Прежде чем доверить вам или кому-либо другому управление имуществом господина д'Эспара в случае взятия
маркиза под опеку, суд должен знать, как управляете вы своим собственным имуществом. Если господин д'Эспар дал вам соответствующие полномочия, он, следовательно,
оказал вам доверие, и суд примет это во внимание. Была у вас доверенность? Могли вы покупать и продавать недвижимость, приобретать ценные бумаги?
- Нет, сударь, не в обычаях Бламон-Шоври заниматься торговлей, - забыв об успехе дела, возмутилась маркиза, оскорбленная в своей дворянской гордости. - Мои
поместья остались нетронутыми, и господин д'Эспар не давал мне никакой доверенности.
Шевалье прикрыл глаза рукой, чтобы скрыть досаду, вызванную недальновидностью невестки, которая губила себя своими ответами. Попино шел упорно к своей цели,
хотя и окольными путями допроса.
- Сударыня, - сказал следователь, указывая на шевалье, - этот господин, без сомнения, преданный вам родственник? Мы можем говорить вполне откровенно в
присутствии этих лиц?
- Говорите, - ответила маркиза, удивленная такой предосторожностью.
- Допустим, сударыня, вы тратите не больше шестидесяти тысяч франков в год, - и эта сумма покажется еще скромной каждому, кто увидит ваши конюшни, ваш
особняк, многочисленных слуг, весь уклад вашего дома, который своим блеском, как мне кажется, затмевает дом Жанрено.
Маркиза кивнула головой.
- Итак, - продолжал следователь, - если в вашем распоряжении всего двадцать шесть тысяч франков дохода, то, говоря между нами, у вас наберется долгов тысяч
на сто.