---------------------------------------------
Блохин Николай
Николай Блохин
- Армянскому радио задают вопрос: "Что общего между женской ножкой и телебашней?" Армянское радио отвечает: "Чем выше лезешь, тем больше дух захватывает!"- Ха-ха-ха!- А вот ещё: приходят русский, француз и американец к ювелиру...- Это я знаю...- Тогда такой: в ракетной части ждали генерала c инспекцией...- Товарищи, тише, я с Киевом разговариваю. Идите в курилку... Алло! Это украинское отделение?.. Мне Дудина, пожалуйста!.. Алло! Дудин? Здравствуй, Дудин, это Седловский беспокоит... Ага... Ага... Хорошая, а у вас?.. Всё дожди?.. Дожди, говорю?.. Ага... Вот, что, Юрий Иваныч, тут с нашим проектом какая петрушка получилась. Мы хотим задним числом внести кое-какие изменения... Что?.. Да, да, задним, задним! И по одному вопросу твоё мнение желательно...- Вихри враждебные веют над нами, тёмные силы нас грозно гнетут. В бой роковой мы вступили с врагами...- Наташа, сделайте радио тише, я с Киевом разговариваю... Дудин?.. Там в линейной части есть перечень импортного оборудования...- На бой кровавый, святой и правый, марш, марш, вперё-о-од, рабочий народ!- Наташа, выключи к чёрту своё радио!- Что вы кричите, оно и не включено вовсе!- На бой кровавый, святой и правый...- Иван Григорьич, это на улице.- Не валяйте дурака... Нет, Юрий Иваныч, это я не тебе... Нашёл перечень? Смотри листы с третьего по восьмой... По восьмой, понял?- Иван Григорьич, по улице матросы идут!- Стой, братва! Заходим в учреждение. Культурно прошу, не хулиганить, соблюдайте революционную дисциплину!- Ну, давай, Дудин! Завтра жду от тебя телетайпограмму с твоим согласием. Ну, давай! Что?.. Да тут пьяные горланят на улице... Ну, давай... ну, давай... Ага... Ну, пока!Дверь в комнату резко распахнулась, и на пороге появился невысокий усатый гражданин в чёрном бушлате, перекрещенном пулемётными лентами. На бескозырке его горела золотая надпись "Амуръ". За ним в комнату втиснулись ещё двое матросов. Запахло махоркой, потом.- Я извиняюсь, граждане. Однако, придётся вам помещение очистить... Здесь вас больно много собралось...- Этого ещё не хватало! Маскарад какой-то... Наташа, вы что-нибудь понимаете?- Посторонись, комиссар, - раздался спокойный голос, дверь отворилась, и в комнату, не торопясь, продвинулись ещё два матроса, волоча за собой чёрный старинный пулемет "максим"."Народный театр? - подумал Иван Григорьевич. - Кино снимают?" Нет, это не было похоже на киносъёмку. Матросы уверенно подкатили "максим" к окну, хладнокровно выбили стекло из громадной дюралюминиевой рамы, выставили пулемёт в сторону площади."Позвонить директору?" - вспомнил Иван Григорьевич и потянулся к телефону.- Не трогать! - на трубку легла тяжёлая, короткопалая, густо покрытая татуировкой рука. - Я тебе позвоню, буржуйское отродье!- Кто вы такие? - взвизгнул Иван Григорьевич. - По какому праву?- А вот по какому, - и перед носом Ивана Григорьевича возникло почерневшее дуло маузера. - Вон отсюда!Сотрудники отдела гуськом вышли в коридор. Там витал густой махорочный дым, раздавались взрывы хохота. Матросы чувствовали себя как дома. В сторонке тихо покуривали проектировщики из соседнего отдела. Иван Григорьевич решительно шагнул к ним.- Кто мне может объяснить, что случилось? Что это за матросы, и вообще, что тут творится?Кто-то с готовностью объяснил:- Можно предположить только одно, Иван Григорьевич. По-видимому, какая-то ерунда произошла со временем. Петля временная, что ли? Эти ребята, - в сторону матросов ткнули сигаретой, - непонятно каким образом перенеслись из семнадцатого года сюда, к нам, и, как видите, спокойно делают свое дело, уверенные, что находятся в своём времени. Я пытался поговорить с одним, но они... гм... вооружены.
- А этот "Амуръ", ничего, сильный мужчина, - сказала подошедшая Наташа, изобразив на голове бескозырку. - Он пытался меня обнять, но я ему...- У вас одно на уме, Наташа, - раздражённо сказал Иван Григорьевич. - Надо ведь что-то делать. Милицию догадался кто-нибудь вызвать?- Испугались они вашей милиции, - мечтательно проговорила Наташа, - их тут много, все с винтовками... Разгонят они всю милицию...- Они тут быстро порядок наведут, - сказал кто-то из проектировщиков. Вон, слышите, машбюро разгоняют?Действительно, из машбюро раздавался дружный визг. Дверь распахнулась, и в коридор высыпали, тряся кудряшками, машинистки.- Нахал! - мужественно крикнула самая молодая, Лидочка, и дёрнула плечиком.- Стой, барышня, вернись! - из машбюро показался молодой матрос с кудрявой непокрытой головой.- Вы рукам волю не давайте, я на помощь позову, - дрожащим голосом отозвалась Лидочка, прячась за спины проектировщиков.- Уж и пошутить нельзя. Какая вы, барышня, ей-богу, нежная. Тут надо, понимаешь, бумагу одну настукать, а я, понимаешь, грамоте-то не очень...Лидочка поупрямилась ещё немного, но матрос был неумолим, и ей пришлось вернуться в машбюро. Оттуда сразу раздался высокий торжественный голос, сопровождаемый стрекотанием пишущей машинки:- Петроградскому комитету Российской социал-демократической рабочей партии... Как ты ловко пальчиками стукаешь... Рабочей партии... Докладываю Петроградскому комитету, что... Машинка у тебя шикарная... Английская, небось?.. Наша?.. Ну, ты не бреши... Извиняюсь, конечно... По начертанному революцией плану... А контора ваша по какому департаменту будет? Не путей сообщения?Лидочка и сама не знала точно, какому департаменту подчиняется институт, и продолжала молча печатать: "...Как и было указано, пресечём случаи саботажа и заставим служащих соблюдать революционный порядок..." Иван Григорьевич в смятении двинулся по лестнице вниз, к выходу, однако у самых дверей его остановил пожилой матрос с перевязанной головой.- Стой, братишка, выпускать-то никого и не велено. Ты иди, работай себе, служи, а я туточки постою...Пришлось подняться назад. В махорочном тумане прохаживался комиссар.- Вы, молодые люди, нашим ребятам помогите освоиться. Получен приказ здесь у вас порядок навести, чтобы, значит, никакого саботажу. А то у меня разговор короткий, - татуированная рука похлопала по кобуре. - И никаких, значит, отлучек. Работать до восемнадцати ноль-ноль. А ты, - комиссар ткнул пальцем в Ивана Григорьевича, - ты, я вижу, тут главный... Ты передашь дела ему. Нечепуренко, принимай дела!Перед Иваном Григорьевичем вырос тот самый молодой матрос, который только что диктовал Лидочке письмо.- Идем, батя, только без глупостей...В привычной обстановке Иван Григорьевич почувствовал себя несколько уверенней и язвительно заметил:- Вы, кажется, не очень-то грамотны?- Не очень, - согласился Нечепуренко, - но работать будем. Показывай, батя, где у тебя какие тут дела. Это что за бумага?- Это пояснительная записка к проекту здания автоматической телефонной станции... - Матрос кивал. - Здесь перечень импортного оборудования... Здесь вот приказ директора о повышении качества проектных работ... Протоколы мероприятий по выполнению...Резко зазвонил телефон. Иван Григорьевич протянул было руку к трубке, но вдруг ухмыльнулся и показал глазами на аппарат:- Прошу!Матрос уверенно снял трубку.- Слухаю!- Иван Григорьич, ты?- Вам кого, товарищ, надо?- Э-э-э... мне Седловского, - прогнусавила трубка. - А с кем, собственно, имею честь?Матрос прикрыл рукой микрофон.- Седловский - это ты, батя?- До сегодняшнего дня был я, - саркастически заметил Иван Григорьевич. - А теперь, как мне было сказано, начальником отдела будете вы.