-- Интересно было бы взглянуть. Мне приходилось слышать о первой, второй и третьей степенях, но...
-- Для непрофессионального глаза симптомы неразличимы, -оборвал его Магнан. -- И к тому же, на большой высоте у меня обостряется астма.
-- Вот как Бог свят, -- прошептал, обращаясь к соседу, полковник Седел-Мозол, -- я бы с радостью ухватился за возможность потолковать с этими парнями...
-- Тогда вам лучше надеть доспехи, -- ответил его конфидант. -- Все сообщения сходятся в том, что они весят под три сотни фунтов и не расстаются с шестифутовыми абордажными саблями, причем стоит им слегка возбудиться, как они тут же начинают ими махать. А сильнее всего они, как говорят, возбуждаются, завидев землянина.
-- ...но долг требует, -- я как раз собирался сказать вам об этом, -- чтобы в обозримом будущем я не вылезал из своего кабинета, -- закончил полковник.
-- Вы сказали "абордажные сабли"? -- навострил уши представитель Экономического отдела. -- Хмм. А здесь может образоваться неплохой рынок для сбыта нескольких зиллионов единиц ручного оружия, -- разумеется, исключительно для использования полицией.
-- Весьма резонное, Депью, -- с одобрением кивнул представитель Политотдела. -- Ничто так не выявляет врожденного миролюбия населения, как небольшая стрельба.
-- Прошу вас, джентльмены, давайте не будем провозглашать каких-либо антилиберальных доктрин, -- сурово произнес Гвоздуодер. -- Давайте все-таки помнить: единственное наше намерение состоит в том, чтобы дать освобожденному населению возможность свыкнуться с политической реальностью, в данном случае, с очевидной необходимостью человека с ружьем, -- или мне следовало бы сказать "громиля с дубьем"? -- и посланник Земли улыбнулся, утешенный причудливым каламбуром.
-- У меня вопрос, господин Посол, -- сказал Ретиф. -- Раз уж мы находимся здесь для того, чтобы руководить свободными выборами, то почему бы не предоставить оберонцам возможность создать собственную политическую реальность?
На лице Гвоздуодера появилось озадаченное выражение.
-- Как, интересно, вы это себе представляете? -- поспешил на помощь Послу встревоженный представитель Политотдела.
-- Почему бы нам не позволить им выдвинуть, кого они сами хотят, и голосовать за того, кто им нравится? -- пояснил Ретиф.
-- Советую вам, молодой человек, избавиться от радикальных воззрений подобного рода, -- твердо сказал Гвоздуодер. -- Свободные выборы на этой планете будут проведены так, как всегда проводятся свободные выборы. И далее, после всестороннего рассмотрения нашей проблемы я пришел к заключению, что предполагаемый визит к Его Неистовству может обогатить вас ценным опытом. Такой визит, надо полагать, позволит вам лучше освоиться с тонкостями дипломатического протокола.
-- Но сэр, -- сказал Магнан. -- Господин Ретиф необходим мне для составления Сводного донесения по сводкам о донесениях касательно подростковой преступности и...
-- Боюсь, Магнан, вам придется управляться с ним в одиночку. А теперь, джентльмены, назад, к разгулу демократии! Что касается вас, Ретиф... -- и Посол пронзил последнего кинжальным взором, -- советую вам вести себя среди громилей сколь возможно скромнее. Мне не хотелось бы получить донесение о каком-либо прискорбном инциденте.
-- Приму все возможные меры, сэр, чтобы подобное донесение до вас не дошло, -- весело ответил Ретиф.
3
Зеленое утреннее солнце Оберона изливало теплый свет, когда Ретиф, оседлав выносливого битня -- несколько менее крупного и более смирного сородича свирепых топтунов, приручаемых громилями, выехал из городских ворот. На вершинах дерев заливались веселыми трелями желтые и синие смеюки, осторожные струйники шебуршились в траве.
Мерное посвистывание безрогих жуков, сзывающих свой молодняк, придавало всей этой идиллии нечто убаюкивающее.
Ретиф миновал район опрятных маленьких ферм, где коренастые пейзане-дубусы, завидев его, разевали рты и застывали на пашне. Дорога, виясь, стала забираться в холмы, лес обступил ее. После полудня Ретиф спешился, стреножил битня, присел вблизи водопада, и основательно перекусил бутербродами с паштетом, запивая их "Черным Бахусом" из фляжки. Он как раз доканчивал эклер со взбитыми сливками, когда над ухом его просвистела и на шесть дюймов вонзилась в плотный синий ствол дерева нюню, стоявшего прямо за ним, двухфутовая стрела.
Ретиф неторопливо поднялся, зевнул, потянулся, извлек из кармана наркотическую ванильную палочку и подпалил ее, не переставая все это время обшаривать глазами подлесок. Что-то мелькнуло в кустах шутихи, вторая стрела пронеслась мимо, едва не зацепив его за плечо, и с шелестом исчезла в подлеске. Ретиф, притворясь, будто он ничего этого не заметил, лениво шагнул в сторону дерева нюню и тут же скользнул за него. Здесь он быстро согнул гибкую ветку, выросшую из двухфутового пня и достававшую Ретифу до поясницы, и воткнул конец ее в мохнатую пористую кору, использовав в качестве клина тлеющую палочку, величиной не превосходившую спички. Затем он поспешно ретировался, стараясь, чтобы дерево оставалось между ним и невидимым лучником, и укрылся в густом кустарнике.
Прошла минута; треснул сучок. Неподалеку от дерева возник здоровенный татуированный громиль, -- крупное, кряжистое тело его обтягивали грязные шелка, кулак величиной с хороший валун сжимал короткий, толстый, изогнутый самострел с оттянутй тетивой и стрелой, держащейся на зарубке. Охотник за черепами на цыпочках подобрался поближе к дереву, затем прыжком обогнул его и, обнаружив, что добыча упорхнула, повернулся, вглядываясь в подлесок.
В этот миг согнутая ветка, освобожденная сгоревшей наркотической палочкой, стремительно распрямилась и долбанула изумленного лучника по отвислому заду, обтянутому зеленым вельветом. Лучник подскочил (стрела, смачно чавкнув, вонзилась в сырую землю у его ног) и замер.
-- Не бейте меня больше, господин! -- печальным тенором взмолился он. -- Это меня большие мальчишки подучили...
Ретиф неторопливо вышел из укрытия, кивком поприветствовал громиля и вытянул самострел из его ослабелой руки.
-- Неплохая работа, -- сказал он, разглядывая оружие. -Это гроачи тут торговали такими?
-- Торговали? -- с оттенком гневной обиды сказал громиль. -- Думаешь, раз твой напарник уткнул мне в спину кинжал, так ты можешь надо мной издеваться? Я отнял его у пятиглазых в открытом и честном бою, хочешь верь, хочешь нет.
-- Прошу прощения, -- сказал Ретиф. Он извлек из колчана стрелу, примерил ее к самострелу и небрежно осведомился: -- А ты, случайно, не из шайки Гордуна?
-- Вот именно, что не случайно, -- многозначительно ответил громиль. -- Я выдержал Искус, как и другие разбойники.
-- Удачно, что мы повстречались, -- сказал Ретиф. -- Я как раз направляюсь с визитом к Его Неистовству. Проводишь меня к нему?
Громиль распрямил двухсотдевяностофунтовое тело.
-- Можешь сказать своему дружку, чтоб начинал меня терзать, -- ответил он с легкой дрожью в голосе. -- Фим Глуп на роль предателя не годится.
-- Я, собственно, не так чтобы предательство имел в виду, -- протестующе произнес Ретиф. -- Просто намеревался поупражняться в дипломатии.
-- Угрозами ты от меня ничего не добьешься, -провозгласил Фим Глуп.
-- Это я уже понял, -- сказал Ретиф. -- Но какое-то решение так или этак, а существует.
-- Ни единый чужак не войдет в становище Гордуна иначе как пленником, -- провозгласил громиль, выкатив на Ретифа мерцающие глаза.