Деньги вложены в акции, ценность которых меняется чуть ли не ежедневно. Примерно от сорока до пятидесяти тысяч франков.
- А Галле?
- Больше. Он не всегда решается втягивать меня в слишком рискованные операции, как, например, покупка акций Лаплатских рудников в августе прошлого года. У него сейчас около ста тысяч франков.
- И на какой сумме вы решили остановиться?
- Полмиллиона. Мы рассчитываем откладывать деньги еще три года.
Теперь Мегрэ смотрел на нее с чувством, граничившим с восхищением. Но к восхищению примешивалась и доля брезгливости. Ей тридцать лет. Анри - двадцать пять. Они любят друг друга или, во всяком случае, решили жить вместе. А их отношения регламентированы, как у совладельцев коммерческого предприятия. И она говорит об этом, как о чем-то само собой разумеющемся, даже с оттенком гордости.
- Вы давно в Сансере?
- Я приехала двадцатого июня на месяц.
- А почему вы не остановились в гостинице?
- Это мне не по средствам. В пансионе "Жермен" на окраине поселка я плачу всего двадцать два франка в день.
- Анри приезжал двадцать пятого? В котором часу?
- Он свободен только в субботу и воскресенье. Но воскресенье, как заведено, он проводит в Сен-Фаржо. Он приехал сюда в субботу утром, а уехал вечером последним поездом.
- Точнее?
- В одиннадцать тридцать две. Я проводила его на вокзал.
- Вы знали, что его отец здесь?
- Анри сказал, что встретил его. Он был в ярости, потому что не сомневался: отец приехал сюда специально выслеживать нас. Анри не хотел, чтобы его родители вмешивались в наши отношения.
- Его родители не знали о существовании ста тысяч франков?
- Разумеется, нет. Анри - совершеннолетний. По-моему, он имеет право жить так, как ему хочется.
- А в каком тоне Анри обычно говорил об отце?
- Он осуждал его за отсутствие честолюбия. Говорил, что продавать, как он выражается, скобяной товар, в его годы - ужасно. Но тем не менее относился к родителям почтительно, особенно к матери.
- Значит, он не знал, что, по существу, Эмиль Галле был мошенником?
- Мошенником?
- Что в течение восемнадцати лет он уже не занимался продажей "скобяного товара"?
- Не может быть!
Не исключено, что она и притворялась, но в голосе ее звучало неподдельное недоумение.
- Я потрясена, комиссар! Он? С его увлечениями, смешным костюмом, ухватками бедного пенсионера?
- Итак, что вы делали в субботу днем?
- Мы с Анри гуляли. А когда расстались, он пошел к себе в гостиницу, а я столкнулась с его отцом. Потом мы снова встретились с Анри в восемь вечера и до отхода поезда немного прошлись, на сей раз по противоположному берегу.
- Вы не ходили в сторону гостиницы?
- Мы предпочитали не встречаться с его отцом.
- Вы вернулись с вокзала одна? Прошли через мост...
- И сразу же свернула налево, к пансиону "Жермен". Не люблю ходить ночью одна.
- Вы знакомы с Тибюрсом де Сент-Илэром?
- Кто это? Впервые слышу это имя... Надеюсь, комиссар, вы не подозреваете Анри? - ее лицо оживилось, но она сохраняла хладнокровие.
- Я пришла к вам именно потому, что хорошо его знаю. Он много болел, стал из-за этого мрачным и мнительным. Иногда мы с ним можем молчать часами. То, что он встретил здесь своего отца, - чистая случайность. Но я понимаю, что эта случайность может показаться подозрительной. Он слишком горд, чтобы оправдываться. Не знаю, что он вам сказал... Только отвечал на вопросы? Могу поклясться, что с восьми вечера до отхода поезда мы не расставались. Он очень нервничал. Боялся, что теперь мать узнает о нашей связи: он ведь всегда ее очень уважал и предвидел, что она попытается настроить его против меня. Конечно, я уже не молоденькая девушка. Между нами разница в пять лет. И, наконец, я была его любовницей... Мне не терпится узнать, что преступник схвачен главным образом из-за Анри. Он достаточно умен, чтобы понять, что встреча с отцом неминуемо навлекает на него страшное подозрение.
Мегрэ по-прежнему смотрел на нее с удивлением. Он не понимал, почему приход Элеоноры Бурсан, надо признать, достаточно с ее стороны похвальный, оставлял его равнодушным.
Последние фразы были произнесены даже с некоторой горячностью, но и здесь она не утратила самообладания.
Мегрэ нарочно положил на стол большую фотографию Эмиля Галле, сделанную в этой комнате, когда его нашли мертвым, но взгляд молодой женщины даже не задержался на впечатляющем снимке.
- Вы ничего не обнаружили?
- Вы знаете господина Жакоба?
Она посмотрела ему прямо в глаза, словно предлагая убедиться в своей искренности.
- Ни разу не слышала о таком. Кто это? Убийца?
- Возможно! - проворчал Мегрэ, подходя к двери.
Элеонора Бурсан вышла, предварительно осведомившись:
- Вы мне позволите, комиссар, иногда приходить к вам, чтобы узнать последние новости?
- Когда вам будет угодно.
Бригадир терпеливо ждал в коридоре. Когда посетительница скрылась, он вопросительно взглянул на комиссара.
- Что вам ответили на вокзале? - спросил тот.
- Молодой человек уехал в Париж поездом в одиннадцать тридцать две. У него был обратный билет в вагон третьего класса.
- А преступление было совершено между одиннадцатью и половиной первого! - задумчиво произнес комиссар. - Если поторопиться, то отсюда до Траси-Сансера можно добраться за десять минут. Убийца мог сделать свое дело между одиннадцатью и одиннадцатью двадцатью. Если до вокзала десять минут ходу, то столько же нужно и на обратный путь. Таким образом, Галле могли убить между одиннадцатью сорока пятью и двенадцатью тридцатью, и это мог совершить некто, вернувшийся с вокзала. Только вот еще эта история с воротами! И потом, какого черта потребовалось Эмилю Галле влезать на стену?
Жандарм сел на тот же стул, где сидел раньше, и одобрительно кивал, ожидая продолжения. Но продолжения не последовало.
- Давайте выпьем аперитив, - предложил Мегрэ.
Глава 6
Встреча на стене
- По-прежнему ничего?
- Прине...
- А до этого какое вышло слово?
- Подготовка! Я так думаю. Правда, окончания "овка" не хватает. А может быть, "овиться"?
Мегрэ вздохнул, пожал плечами и вышел из прохладной комнаты, где с раннего утра сидел, согнувшись над столом, худой рыжий парень с усталым лицом, флегматичный, как все северяне, и занимался работой, которая могла бы вывести из себя даже монаха.
Звали парня Жозеф Мере, акцент выдавал в нем фламандца.