Сегодня утром такого письма не было. Он отложил почту в сторонку и обернулся ко мне.
- Что мистер Магнус?
- Он сегодня придет. Мисс Кольман организовала все это и сообщила по телефону, когда я завтракал. Очень рьяно принялась она за дело. Это
может кое-что значить, а возможно, и нет. Но есть нечто более интересное. Я знаю, куда ездила на своей машине в тот вечер Долли Брук.
- Да.
- Да, сэр. Приходил Питер Воун, и мы проговорили с ним почти целый час.
Он только что ушел. Не думаю, что нужно рассказать вам нашу беседу слово в слово, поэтому изложу лишь самое существенное.
Так я и сделал. Во всяком случае, я передал ему по пунктам все важное.
После первых же моих слов он откинулся в кресле, опустил подбородок и закрыл глаза, как делал всегда, когда ему надо было только слушать.
Когда я закончил, объяснив, что отпустил Питера Воуна из гуманных соображений, Ниро Вулф еще с минуту просидел в том же положении и лишь затем
открыл глаза.
- Ты не более гуманен, чем я, - заметил он. - Просто-напросто ты более чувствителен, общителен и доверчив.
- Слова, слова! Давайте выясним это.
- Нет. У нас есть кое-что более срочное для выяснения. Возможно ли что рассказ мистера Воуна - очередной вздор?
- Ни в коем случае. Он весь нараспашку.
- Может ли эта женщина быть убийцей?
- Тут уж я пас. Ничего не могу сказать. Я понимаю женщин лучше, чем Воун, уверен в этом, но при создавшейся ситуации я пасую. Единственно
видимый мотив для убийства хромает на обе ноги. Если уж она хотела уберечь семью от возможного скандала то что говорить о скандале, который
вызовет убийство?! Я пас.
Он выпрямился в кресле.
- Она ли убила или не она, но мы можем освободить мистера Уиппла из заключения сегодня же. Самое позднее завтра.
- Конечно. Если только она подтвердит слова Воуна, что для нее, кстати, лучше всего сделать. В конце концов, ей все равно этого не
избежать. Как я уже говорил Воуну, совершенно очевидно, что Сюзанны уже не было в живых, когда пришел Уиппл. Может быть, связаться с Кремером?
Ведь я ничего не обещал Воуну.
- Мне это не нравится. - Вулф скривил лицо.
- Пожалуй, вы правы. Единственный способ оправдать Уиппла - это найти настоящего убийцу, а она может им не быть. Мы освободим Уиппла, но
уверенности в том, что он останется на свободе, у нас нет. Ведь она может изменить свои показания и сказать, что даже не входила в дом, а как
доказать обратное? Да, мне это тоже не нравится.
- Ты только что сказал, что она будет вынуждена придерживаться того, что она сказала Воуну.
- Я более уязвим, чем вы. Я говорю слишком поспешно. Как только я это произнес, то тут же понял, что это неверно.
- Забудь об этом! - буркнул Вулф. Он сжал кулаки и опустил их на край письменного стола. Затем взглянул на левый кулак, но ничего
обнадеживающего не увидел и перевел взгляд на правый. Задумался и посмотрел на меня. - Когда ты можешь привезти ее сюда?
- О, это займет от тридцати минут до тридцати часов. А когда вы хотите?
- Не знаю.
- Скажите, когда решите. Конечно, я привезу ее. Но по дороге у нее будет много времени, чтобы решить, какой версии придерживаться.
А когда вы хотите?
- Не знаю.
- Скажите, когда решите. Конечно, я привезу ее. Но по дороге у нее будет много времени, чтобы решить, какой версии придерживаться.
Нахмурившись, он взглянул на меня. Я ответил ему не менее хмурым взглядом, но его лицо дает ему все преимущества. Поняв, что это ни к чему
не приведет, он откинулся назад, закрыл глаза и принялся шевелить губами. Он то вытягивал их вперед трубочкой, то втягивал обратно. Человек за
работой или, может быть, гений за работой. Я никогда не прерываю этот губной ритуал, хотя бы просто потому, что не в состоянии это сделать. В
такие моменты Ниро Вулф отсутствует. Это может продолжаться от одной минуты до получаса. Я всегда точно засекаю время, так как мне все равно при
этом нечего делать. На этот раз прошло четыре минуты. Он открыл глаза и спросил:
- Может ли Сол быть здесь в два часа?
- Да. Я звонил ему перед завтраком. Утром он будет занят, но как только освободится, что-нибудь около полудня, тут же позвонит.
- Вели ему прийти в два. Разыщи также мистера Уиппла.
Все, что имело отношение к текущей операции, содержалось в запертом ящике, и мне пришлось достать ключ, чтобы найти университетский номер
телефона Уиппла-старшего. Мне пришлось подождать, потому что он находился в другой комнате. Когда он подошел к телефону, трубку взял Ниро Вулф.
Естественно, что у Уиппла была куча вопросов относительно вчерашнего сборища, но Вулф прервал его, сказав, что звонит не для того, чтобы
перед ним отчитываться.
- Я даю отчет в своих действиях, только когда дело продвинулось вперед.
А звоню я вам потому, что требуется ваша помощь. Мне нужны два негра, а мне думается, что у вас есть друзья-негры. Двое людей, не слишком
молодых и не слишком старых, предпочтительно в возрасте от тридцати до пятидесяти. Не слишком светлокожих: чем темнее, тем лучше. Не слишком
изысканно одетых; это необходимое условие. Пусть они будут даже плохо одеты. Люди средней интеллигентности. Сообразительность или находчивость
не нужны. Они понадобятся мне в два часа; ну, скажем, в половине третьего, самое позднее, пусть они будут здесь. Не знаю, сколько времени им
придется задержаться, но думаю, что не больше двух часов, а может быть, и того меньше. Ничего предосудительного или рискованного им делать не
придется. Никакого риска им также не придется испытать. Можете ли вы обеспечить меня такими людьми?
Секунд пять молчание, затем:
- Это связано с моим сыном?
- Естественно, если я обращаюсь за содействием к вам. Возможно, что это поможет нам продвинуться вперед и даст нам надежду.
- Помоги господь!
- На его помощь рассчитывать не стоит. Вы можете обеспечить меня двумя людьми?
- Обязательно. Повторите, пожалуйста, ваши требования.
Вулф принялся повторять, но я больше не слушал. Я был целиком занят попытками угадать, какие роли должны разыграть эти два плохо одетых
негра средних лет и в каком представлении. Они плюс, очевидно, Сол Пензер.
Вулф повесил трубку и обернулся ко мне.
- Возьми свой блокнот. Напечатаешь на моем блокноте один документ. Дата - сегодня. Две копии. Через два интервала. "Настоящим подтверждаю,
что приблизительно в двадцать часов двадцать минут в понедельник второго марта девятьсот шестьдесят четвертого года я взяла свою машину из
гаража.