Графиня еще больше рассердилась на нее. Кринкер - человек из бедной, но благородной венгерской семьи. Часть зимы он провел в Монте-Карло, безуспешно пытаясь сделать состояние на игре. Он приехал в Париж за три недели до смерти своей тещи и жил сначала в "Комодоро", а затем переселился в маленькую гостиницу на улице Комартен.
- Как долго была Глория Лотти на службе у графини?
- Месяца четыре, а может, и пять. Это точно не установлено.
В коридоре послышался шум, и судебный исполнитель объявил, что подследственный прибыл.
- Я скажу ему все это? - спросил Доссен, на которого снова обрушились все его обязанности.
- Одно из двух: он либо заговорит, либо будет молчать дальше. Я имел дело с несколькими фламандцами и понял, что они очень трудно раскрываются. Если он решит молчать, нам придется повозиться с ним не одну неделю, а то и еще больше. Придется ждать, пока отыщется хоть один из четверых, Бог знает, где засевших.
- Четверых?
- Мосс, Левин, женщина и ребенок. Быть может, именно ребенок дает нам самые большие шансы на успех.
- Если только они от него не избавились.
- Раз уж Глория отправилась забирать его из рук моей жены с риском быть арестованной, значит, она очень дорожит им.
- Вы думаете, это ее сын?
- Я в этом убежден. Не стоит думать, что преступники не такие же люди, как и все прочие, что они не могут иметь детей и любить их.
- Сын от Левина?
- Вероятно.
Доссен, поднимаясь, улыбнулся, и вышло это у него как-то смиренно и в то же время лукаво.
- Похоже, настало время для перекрестного допроса? Я, увы, не большой специалист по этой части.
- Если вы сочтете возможным, я попробую кое-что объяснить Лиотару.
- Чтобы он посоветовал своему клиенту говорить?
- Сейчас это в их общих интересах.
- Мне не приглашать их пока?
- Через минуту.
Мегрэ вышел и сердечно сказал человеку, сидевшему справа от двери:
- Здравствуйте, Стёвельс.
Как раз в эту минуту в коридоре появился Жанвье с Фернандой, от волнения не находившей себе места.
Инспектор не решался позволить жене сесть рядом с мужем.
- У вас будет время поболтать, - сказал им Мегрэ. - Следователь еще не освободился.
Он увлек за собой Лиотара, и они заговорили вполголоса, вышагивая взад-вперед по коридору, где почти у каждой двери стояли полицейские. Длилось это не больше пяти минут.
- Когда соберетесь войти, постучите.
Мегрэ один вошел к следователю, оставив Лиотара, Стёвельса и Фернанду за разговором.
- Каков результат?
- Сейчас узнаем. Лиотар там, очевидно, вовсю старается. А я вам состряпаю отчет, где все расскажу о чемодане, а о причастности Лиотара даже не упомяну.
- Это ведь не очень честно, а?
- Вы хотите поймать преступников?
- Понимаю вас, Мегрэ. Но мой отец и мой дед были судьями, и я, наверное, этим тоже кончу.
Он покраснел, со страхом и нетерпением ожидая, когда постучат.
Наконец дверь открылась.
- Мадам Стёвельс может войти вместе с нами? - спросил адвокат.
- Мадам Стёвельс может войти вместе с нами? - спросил адвокат.
Фернанда плакала и прижимала к лицу платочек.
Войдя, она нашла глазами Мегрэ и растерянно посмотрела на него, словно ждала, что он еще сможет все уладить. А Стёвельс, тот не изменился. Он был все так же покорен и упрям одновременно и тихо сел на стул, который ему указали.
Когда секретарь собрался занять свое место, Доссен сказал ему:
- Не сейчас. Я позову вас, когда начнется протокольный допрос. Вы согласны, мэтр Лиотар?
- Согласен полностью. Благодарю вас.
Остался стоять один Мегрэ - лицом к окну, по которому стекали капли дождя. Сена была такая же серая, как небо. На баржах, крышах и тротуарах отражались мокрые блики.
Раздалось короткое покашливание, и слегка дрожащим голосом Доссен произнес:
- Стёвельс, мне кажется, комиссар хотел бы задать вам несколько вопросов.
Мегрэ, только что раскуривший трубку, обернулся, с трудом скрывая насмешливую улыбку.
- Я полагаю, - начал он, все еще стоя, - что защитник вкратце ввел вас в курс дела? Нам известно, чем занимались вы и ваш брат. Возможно, что лично за вами другой вины и нет. Синий костюм, запятнанный кровью, действительно не ваш, а вашего брата, который, оставив свой костюм, ушел в вашем.
- Мой брат тоже не убивал.
- Возможно. Вы хотите, чтобы я задавал вопросы, или предпочтете сами рассказать нам все, что знаете?
Теперь союзником Мегрэ был не только Лиотар, но и Фернанда, взглядом подбадривавшая Франса, чтобы он говорил.
- Задавайте вопросы. Посмотрим, как у меня получится отвечать.
Он протер толстые стекла своих очков и ждал, ссутулившись, немного наклонив голову вперед, словно она была слишком тяжелой.
- Когда вы узнали, что графиня Панетти убита?
- В ночь с субботы на воскресенье.
- Вы хотите сказать, в ту ночь, когда Мосс, Левин и третий человек, возможно, Кринкер, пришли к вам в дом?
- Да.
- Это вы надумали послать телеграмму Фернанде, чтобы удалить ее из дома?
- Я даже не был в курсе.
Это было похоже на правду. Альфред Мосс достаточно хорошо знал все домашние дела и образ жизни Стёвельсов.
- То есть когда в девять часов вечера к вам постучались, вы не знали, в чем дело?
- Да. Я, впрочем, не собирался пускать их в дом.
Я спокойно читал у себя внизу.
- Что вам сказал брат?
- Что одному из его спутников необходим паспорт - и сегодня же, что он принес все необходимое и я должен немедленно приняться за работу.
- Он впервые привел к вам незнакомых людей?
- Он знал, что я никого не желаю видеть.
- Но вы догадывались, что у него есть соучастники?
- Он говорил, что работает с человеком по имени Шварц.
- С тем, который назвался Левином на улице Лепик?
Довольно полный брюнет?
- Да. Работать так поздно в мастерской я не мог, это удивило бы соседей.
- Расскажите, пожалуйста, о третьем человеке.
- Я его не знаю.
- У него был иностранный акцент?
- Да.