Он давал понять, что знает гораздо больше, чем хочет сказать.
- Просто безумцы какие-то!..
- О ком вы говорите?
- Об обоих, и о жене и о муже...
- Вы видели, как Жоссе вернулся домой во вторник вечером?
- Конечно, видел, раз я сидел у окна!
- Вы ничего не делали, только смотрели на улицу?
- Я читал. Но я подскакивал от всякого шума. Терпеть не могу шума, особенно шума автомобилей.
- Вы слышали, как у дома Жоссе остановилась машина?
- Да, и, как всегда, подскочил. Я расцениваю шум как личное оскорбление...
- Значит, вы услышали машину мсье Жоссе, а потом, конечно, стук, когда захлопнулась дверца?
- Да, конечно, и стук, молодой человек!
- Вы посмотрели в окно?
- Посмотрел и увидел, как он вошел к себе.
- У вас были часы на руке?
- Нет. Но есть часы на стене, как раз напротив моего кресла. Они уходят вперед не больше чем на три минуты в месяц.
- Который же был час?
- Десять часов сорок пять минут. Торранс, который как и все сотрудники Мегрэ, прочел протокол допроса Жоссе, захотел уточнить:
- Вы уверены, что было не десять часов пять минут?
- Уверен. Я человек точный. Всю жизнь любил точность во всем.
- Вам никогда не случается вечером или ночью задремать в своем кресле?
На этот раз мсье Лалэнд рассердился, и славному Торрансу с большим трудом удалось его успокоить. Старик не терпел, когда ему противоречили, в особенности если дело касалось его сна, потому что он с гордостью выдавал себя за человека, который вообще не спит.
- Вы узнали мсье Жоссе?
- А кто же это еще мог быть?
- Я спрашиваю вас, узнали ли вы его?
- Конечно, узнал.
- Вы рассмотрели его лицо?
- Недалеко от моего окна есть уличный фонарь, да еще и луна светила.
- В этот момент в каких-нибудь окнах был свет?
- Нет, мсье.
- Даже в комнате служанки?
- Служанка уже полчаса, как легла.
- Откуда вы это знаете?
- Потому что я видел, как она. закрыла окно и сразу же после этого потух свет.
- В котором часу?
- В четверть одиннадцатого.
- А мсье Жоссе зажег свет в первом этаже?
- Конечно, зажег.
- Вы точно помните, что окна первого этажа осветились, когда он вошел?
- Прекрасно помню.
- А потом?
- А потом произошло то, что происходит обычно. В первом этаже стало темно, и свет зажегся во втором.
- В какой комнате?
Окна спален Жоссе и его жены выходят на улицу: окно Жоссе справа, окно Кристины слева.
- В обеих.
- Вы не могли рассмотреть, что происходило в доме?
- Нет. Это меня не интересовало.
- А сквозь занавески что-нибудь видно?
- Видна только тень, если кто-нибудь проходит между лампой и окном.
- Вы совсем не смотрели на их окна?
- Нет, я снова погрузился в чтение.
- До которого часа?
- Пока не услышал, как дверь напротив открылась и снова закрылась.
- В котором часу?
- В двенадцать двадцать.
- Вы услышали, как заводят мотор?
- Нет. Этот человек пошел пешком в сторону Отейской церкви, с чемоданом в руке.
- В окнах дома больше не было света?
- Нет.
С этого момента действия Жоссе соответствовали показаниям, которые он дал Мегрэ. И тут свидетелей было сколько угодно. Отыскали шофера машины марки 104, которая была на стоянке у Отейской церкви, некоего Брюньяли.
- Клиент сел ко мне в половине первого. Я отметил рейс у себя в карточке. У него в руке был чемодан, и я отвез его на авеню Марсо.
- Как он выглядел?
- Длинный растяпа, от которого разило спиртом. Видя, что он с чемоданом, я спросил, на какой вокзал его везти.
На авеню Марсо Жоссе заплатил по счетчику и направился к большому особняку, где слева от входной двери была прибита медная дощечка.
Отыскали и второе такси, которое Жоссе взял, выйдя из Управления.
Кабаре, в которое он зашел в половине второго, было 'маленькое заведение под названием "Олений парк". Швейцар и бармен помнили Жоссе.
Он не захотел сесть за столик. Он словно сам не понимал, где очутился, и растерянно смотрел на Нинуш, которая раздевалась на танцевальной площадке. Он выпил рюмку и угостил Марину - это девушка, которая уговаривает клиентов выпить, - не проявив к ней интереса.
В это время шофер такси спорил на улице с другим шофером, который работал в сговоре со швейцаром и не позволял поставить машину, привезшую сюда Жоссе.
- Пускай он тебе заплатит по счетчику, а когда он выйдет, я сам его повезу.
Появление Жоссе разрешило их спор, и шофер, в машине которого лежал чемодан, повез Жоссе на улицу Лопер. Хотя шоферу был знаком этот район, он некоторое время кружил по улицам, и Жоссе пришлось указать ему правильный путь.
- Я его высадил в час сорок пять минут, может быть, в час пятьдесят минут.
- В каком он был состоянии?
- Опьянел еще больше, чем когда мы ехали туда. Лалэнд, бывший колониальный чиновник, подтвердил его возвращение. Свет в окнах снова зажегся.
- В первом этаже?
- Конечно. А потом во втором.
- В обеих спальнях?
- Ив ванной, у которой окно с матовыми стеклами.
- Жоссе опять уехал?
- В половине третьего, потушив в доме свет.
- Он поехал на своей машине?
- Нет. На этот раз он направился к улице Шардон-Лагаш. Он нес какой-то пакет.
- Какой величины?
- Довольно большой, продолговатый.
- Длиной тридцать, сорок сантиметров?
- Я сказал бы - сорок.
- А шириной?
- Около двадцати.
- Вы не ложились спать?
- Нет. Я еще успел точно в три часа сорок восемь минут услышать шум полицейской машины и увидеть, как полдюжины полицейских высочили на тротуар, потом вошли в дом.