Мегрэ решил съездить на авеню Марсо, в частный особняк конца прошлого века, превращенный в учреждение. Комиссар пришел сюда впервые.
Кроме помещения, где находился коммутатор и сидели телефонистки, и маленькой комнаты, где посетители оставляли свои карточки и заполняли регистрационные листки, в первом этаже помещались только выставочные залы, стены которых были украшены панелями, а потолки перегружены лепкой.
В витринах были разложены продукты фирмы "Жоссе и Вирье", а в роскошных рамках висели диаграммы и отзывы врачей. На огромных дубовых столах лежали различные проспекты, в которых рекламировалась продукция фирмы.
На этот раз Мегрэ хотел повидать мсье Жюля. Он уже узнал, что Жюль это было не его имя, а фамилия, и называли его так совсем не из фамильярности.
Светлая и почти пустая комната, где работали две стенографистки, отделяла его кабинет от кабинета Жоссе, самого обширного в доме, с большими окнами, выходившими на обсаженную деревьями авеню Марсо.
Мсье Жюль был человек лет шестидесяти пяти, с кустистыми бровями; темные волосы росли у него из носа и ушей Он немного напоминал Мартена Дюше, но вид у него был не такой смиренный Так же, как и отец Аннет, мсье Жюль воплощал общепринятое представление о честном служаке.
И в самом деле, он начал служить в этой фирме гораздо раньше, чем там появился Жоссе, еще при папаше Вирье, и если официально он считался заведующим персоналом, он имел также право присматривать за всеми отделами.
Мегрэ хотел поговорить с ним о Кристине.
- Не беспокойтесь, мсье Жюль. Я просто зашел мимоходом и, по правде сказать, хорошенько не знаю, о чем хотел бы вас просить... Я случайно узнал, что мадам Жоссе была председательницей вашего административного совета?
- Так оно и было.
- Что это, только почетное звание или она принимала активное участие в делах предприятия?
Он и здесь уже почувствовал ту сдержанность, с которой его принимали повсюду. Быть может, быстрота при ведении расследования по уголовному делу потому и важна, что она позволяет избежать этой сдержанности? Мадам Мегрэ знала это лучше кого-либо другого, ведь муж ее часто приходил домой только на рассвете, а то и несколько ночей проводил вне дома.
Читая газеты, люди очень быстро составляют себе определенное мнение, а потом, даже если они считают себя искренними и правдивыми, все-таки невольно стараются исказить правду.
- Она действительно интересовалась делом, в которое к тому же у нее был вложен большой капитал.
- Третья часть всех акций общества, если не ошибаюсь?
- Да, третья часть акций, вторая треть оставалась в руках мсье Вирье, а остальное вот уже несколько лет было записано на имя ее мужа.
- Я слышал, что она приходила к вам два или три раза в месяц.
- Ну, не так уж регулярно. Она бывала здесь время от времени, и не только, чтобы повидаться со мной: иногда она беседовала с управляющим, а то и с главным бухгалтером.
- Она что-нибудь понимала в делах?
- У нее было очень верное деловое чутье. Она играла на бирже, и мне говорили, что крупно выигрывала.
- Как вы думаете, она не доверяла своему мужу в том, что касалось управления делами?
- Не только своему мужу. Она никому не доверяла.
- Этим она не наживала себе врагов?
- Враги есть у всех.
- А с ней считались в фирме? Ей не случалось требовать, чтобы были приняты какие-либо меры против того или иного служащего?
Мсье Жюль почесал нос с лукавым видом, как бы обдумывая свой ответ.
Она никому не доверяла.
- Этим она не наживала себе врагов?
- Враги есть у всех.
- А с ней считались в фирме? Ей не случалось требовать, чтобы были приняты какие-либо меры против того или иного служащего?
Мсье Жюль почесал нос с лукавым видом, как бы обдумывая свой ответ.
- Вам приходилось изучать механизм и персонал большого предприятия, комиссар? Когда существует определенное число лиц, заинтересованных в чем-то, когда отделы соревнуются более или менее открыто, непременно образуются какие-то группировки...
Это было верно даже по отношению к набережной Орфевр, и Мегрэ слишком хорошо это знал.
- В этой фирме были такие группировки?
- Наверное, они и сейчас существуют.
- Могу я спросить, к какой принадлежите вы?
Мсье Жюль нахмурил брови, помрачнел и уставился на свой покрытый свиной кожей письменный стол.
- Я был всецело предан мадам Жоссе, - проронил он, словно взвешивая свои слова.
- А ее мужу?
Тут мсье Жюль поднялся и пошел проверить, не подслушивает ли кто-нибудь за дверью.
Глава VIII
Петух под винным соусом, приготовленный мадам Мегрэ
Настала очередь супругов Мегрэ принимать своих друзей Пардонов на бульваре Ришар-Ленуар, и мадам Мегрэ весь день стряпала, слушая симфонию разнообразных звуков: началось то время года, когда через широко открытые окна в квартиру вместе со сквозняками проникала шумная жизнь Парижа.
Алиса на этот раз не пришла, и ее мать не сводила глаз с телефона: с минуты на минуту ожидали, что молодую женщину придется срочно отправлять в родильный дом.
Когда кончили обедать, убрали со стола и подали кофе, Мегрэ предложил доктору сигару, а обе женщины уселись в уголке и начали шептаться.
Кое-что из их разговора доносилось до мужчин.
- Я всегда удивлялась, как вы это делаете. Речь шла о петухе под винным соусом, который подавался к обеду. Мадам Пардон продолжала:
- В нем есть какой-то слабый, едва различимый привкус, который и придает ему прелесть. Я никак не могу понять, что это.
- Однако же это так просто... Вы ведь добавляете в последний момент рюмку коньяка?
- Коньяка или арманьяка... Что найдется под рукой...
- Ну, а я, хоть это и не по всем правилам, подливаю еще настойки из эльзасских слив... Вот и весь секрет...
Во время обеда Мегрэ был в веселом настроении.
- Много у вас работы?
- Много.
Он говорил правду, но работа эта была забавная.
- Я живу, как в цирке!
С некоторого времени кражи в квартирах производились в таких условиях, что вором мог быть только профессиональный акробат, вероятно, мужчина или женщина-змея, так что Мегрэ и его сотрудники с утра и до вечера общались с циркачами и артистами мюзик-холлов. И на набережной Орфевр появилась целая вереница совершенно неожиданных личностей.
Приходилось иметь дело с человеком, который недавно приехал в Париж и работал по новым методам, - а это бывает реже, чем принято думать. Надо было ко всему подходить по-новому, и в уголовной бригаде царило особое возбуждение.
- В прошлый раз вы не успели мне рассказать, чем кончилось дело Жоссе, - проговорил доктор Пардон, усевшись в кресло с рюмкой коньяка в руке.