– И сколько же это будет стоить?
– Мне придется использовать нестандартные методы, а это потребует значительных расходов. Я возьму с вас тысячу фунтов – вперед.
– А вы парень не промах, – восхищенно протянула миссис Раймер. – Ладно, идет. Рискну. Я привыкла платить. Только, когда я за что-то плачу, я хочу это получить.
– Получите, – ответил мистер Паркер Пайн, – не волнуйтесь.
– Пришлю вам чек вечером, – сказала миссис Раймер, поднимаясь. – Хотя понятия не имею, почему должна вам довериться. Говорят, дураки с деньгами не уживаются. Похоже, это как раз про меня. Однако вы молодец! Надо же: напечатали во всех газетах, что можете сделать людей счастливыми!
– Да, пришлось потратиться, – заметил мистер Паркер Пайн. – Так что приходится делать всех счастливыми, а иначе как бы я вернул деньги? Я знаю, почему люди несчастливы, и, соответственно, отчетливо представляю, как это исправить.
Миссис Раймер недоверчиво покачала головой и удалилась, оставив за собой облако дорогих, но слишком уж сильных духов.
В кабинет заглянул неотразимый Клод Латрэ.
– Что-нибудь по моей части? – осведомился он.
– На этот раз все несколько сложнее, – покачал головой мистер Паркер Пайн. – Это очень трудный случай. Боюсь даже, придется пойти на некоторый риск. Прибегнуть к нестандартным средствам, я хочу сказать.
– Миссис Оливер?
При упоминании всемирно известной писательницы мистер Паркер Пайн улыбнулся.
– Сказать вам по секрету, миссис Оливер стандартней нас всех вместе взятых. Я имел в виду по-настоящему дерзкий и незаурядный ход. Так что, друг мой, звоните доктору Антробусу.
– Антробусу?
– Да. Нам потребуются его услуги.
Неделей позже миссис Раймер снова появилась в офисе мистера Паркера Пайна. Тот поднялся ей навстречу.
– Уверяю вас, задержка была продиктована исключительно необходимостью, – сказал он. – Пришлось сделать кое-какие приготовления, заручиться услугами одного не совсем обычного человека, которому пришлось пересечь пол-Европы, чтобы сюда добраться.
– Ну, ну, – скептически хмыкнула миссис Раймер, за истекшую неделю ни на минуту не забывавшая о выписанном и оплаченном чеке в тысячу фунтов.
Мистер Паркер Пайн нажал кнопку селектора, и в кабинет вошла смуглая девушка восточной внешности, облаченная в белоснежный медицинский халат.
– Все готово, сестра де Сара? – спросил он.
– Да, доктор Константини ждет.
– Что это вы собираетесь делать? – забеспокоилась миссис Раймер.
– Хочу познакомить вас с восточной магией, милая моя леди, – ответил мистер Паркер Пайн.
Медсестра проводила миссис Раймер этажом выше и открыла дверь, за которой начинался совершенно иной мир: мир персидских ковров, полностью покрывавших пол и стены, и необыкновенно красивых и мягких диванов. Мужчина, колдовавший над кофейником, выпрямился при их появлении.
– Доктор Константини, – сказала сестра. Доктор был одет в европейский костюм, но лицо его было смуглым, а взгляд темных раскосых глаз пронзителен и властен.
– Итак, это моя больная? – спросил он низким звучным голосом.
– Какая я вам больная! – возмутилась миссис Раймер.
– Тело ваше здорово, – согласился врач, – но душа изнемогает. Мы, на Востоке, знаем, как с этим справиться. Присядьте и выпейте кофе.
Миссис Раймер послушно уселась и взяла в руку крошечную чашку благоухающей жидкости. Пока она пила, доктор объяснял:
– У вас, на Западе, привыкли лечить только тело. Ошибка! Тело лишь инструмент, на котором играет дух. Как из всякого инструмента, из него можно извлечь грустную, печальную мелодию, а можно и радостную песню, так сказать, гимн жизни. Чем мы с вами и займемся. У вас есть деньги. Вы сможете тратить их и радоваться этому. Ваша жизнь вновь обретет смысл. Это просто, просто, это совсем просто…
Миссис Раймер почувствовала приятную слабость.
Очертания доктора и сестры начали расплываться. Ее вдруг захлестнуло ощущение невероятного счастья. Навалилась непреодолимая сонливость… Фигура доктора становилась все больше, больше, и вместе с ней рос весь мир.
Доктор пристально смотрел ей в глаза.
– Спите, – повторял он, – спите. Ваши веки закрываются. Вы засыпаете. Вы уже спите, спите…
Глаза миссис Раймер закрылись, и теплая нежная волна понесла ее в невероятно огромный и прекрасный мир.
Когда она открыла глаза снова, у нее было чувство, что прошло уже очень много времени. Она почти ничего не помнила: какие-то странные невероятные сны, потом вроде бы чувство пробуждения – и снова грезы. Она смутно припомнила какую-то машину и смуглую красивую девушку в белом халате.
Как бы то ни было, теперь она окончательно проснулась и, слава Богу, проснулась в своей кровати.
Только вот в своей ли? Что-то было не так с этой кроватью. Она, конечно, была мягкая, но не такая восхитительно мягкая, как ее собственная. Эта кровать смутно напоминала о далеких и почти забытых днях. Миссис Раймер повернулась, и кровать заскрипела. Ее постель на Парк-Лейн никогда бы себе этого не позволила.
Миссис Раймер огляделась. Определенно, она была не на Парк-Лейн. Может, в больнице? Поразмыслив, миссис Раймер решила, что это никак не может быть больницей. И гостиницей тоже не может. Пустая комната с голыми стенами, выкрашенными в грязно-сиреневый цвет. В одном углу умывальный столик с кувшином и тазом, в другом – сосновый комод и кованый сундук. На вбитых в стену колышках висела незнакомая одежда. Еще в комнате была кровать со старым стеганым одеялом, а на кровати – она, миссис Раймер.
– Да где это я? – спросила она вслух.
Дверь открылась, и в комнату проскользнула маленькая пухлая женщина с румяным добродушным лицом. На ней был передник, а рукава блузки были закатаны.
– Эй! – крикнула она, обернувшись к двери. – Доктор, идите скорей! Она проснулась.
Миссис Раймер открыла уже рот, чтобы высказать этому прохвосту Константини все, что она о нем думает, но так и не высказала, потому что вошедший в комнату человек ни в малейшей степени не походил на экзотического Константини. Это был согбенный старичок, щурящийся сквозь сильные очки.
– Так-то лучше, – прошамкал он, приближаясь к кровати, затем взял запястье миссис Раймер. – Идете на поправку, милочка.
– Что со мной было? – спросила миссис Раймер.
– Небольшой приступ, – ответил доктор. – Пару дней пробыли без сознания. Ничего страшного.
– Ох и напугала же ты нас, Ханна, – вставила маленькая пухлая женщина. – Особенно, когда начала бредить и нести всякую околесицу.
– Да, да, миссис Гарднер, – внушительно произнес доктор, – но не стоит тревожить больную. Вскоре вы полностью поправитесь, милочка.
– И не волнуйся о работе, Ханна, – заторопилась миссис Гарднер. – Мне помогла миссис Робертс, так что мы кое-как справились. Лежи, ни о чем не волнуйся и выздоравливай, моя милая.
– Почему вы называете меня Ханной? – возмутилась миссис Раймер.
– Но тебя же так зовут, – изумленно всплеснула руками миссис Гарднер.
– Ничего подобного. Меня зовут Амелия. Амелия Раймер. Миссис Эбнер Раймер.
Врач и миссис Гарднер обменялись многозначительными взглядами.
– Ладно, ты отдыхай, – сказала миссис Гарднер.
– Да, да, главное, никаких волнений, – добавил доктор, и оба удалились.
Миссис Раймер была сильно озадачена.