Допустим, все это так. Ну, насчет мужчины и денег. Если это были наличные, то французские франки легко перевести в английские фунты. И еще, если мои подозрения верны и причина, по которой никто не мог ее найти, заключается в том, что она находилась во Франции, то могу ли я это каким‑то образом проверить?
Фрэнк подумал и сказал:
– Ну, хоть никто и не будет ставить штамп в твоем паспорте, но вообще всякий иностранец, въезжающий в страну, должен быть как‑то и где‑то зарегистрирован. С другой стороны, это не такой закон, который нельзя обойти. Итак, ты действительно думаешь, что тут замешан лягушатник, а? Так что ж тогда удивляться, что малышка прыгнула в воду. Причем, заметь, она предпочла прыгнуть в родную Темзу, а не в какую‑нибудь там Сену.
– Судя по всему, – договорил он, – в ближайшие несколько недель ты не обратишься ко мне за работой.
Я не успела как следует обмозговать полученную информацию.
Десять минут спустя телефон зазвонил опять. Ее звали Марианной Маршалл. Низким бархатистым голосом она поведала мне, что откликнулась на объявление и даже была приглашена на собеседование в Париж. На какое‑то мгновение мне показалось, что удача сама идет в руки, но на тарелочке вам никогда ничего ценного не поднесут. Вот и Марианна Маршалл сообщила мне в следующую секунду, что так и не поехала на это собеседование, поскольку ей предложили весьма выгодную работу здесь, в Лондоне.
– Честно говоря, – продолжал бархатистый голос, – предложение работать в Париже с самого начала не показалась мне особо заманчивым. Работа, конечно, требовалась, но я подумала, что парижский вариант, скорее всего, предполагает подачу коктейлей на яхте какого‑нибудь богача в летние месяцы. Им, конечно, я о своем предположении не сказала. Отговорилась тем, что в данный момент ухожу со сцены и хочу подыскать постоянную работу. И тут мне повезло: поступило настолько выгодное предложение, что я просто не в силах была отказаться. Там, правда, был и рэп, и всякие новомодные штучки, которых я терпеть не могу, но мне дали главные роли, так что дело пошло.
Марианна Маршалл? Нет, не слышала о такой. Куда бы там ее ни пригласили на главные роли, звездой она определенно не стала, но, судя по интонациям бархатного голоса, это не особенно ее огорчало. О собеседовании она поведала мне не больше, чем подвыпившая девушка с акцентом. Эта, правда, выразила удивление, мол, с чего это им там, в Париже, потребовались именно здоровенькие, умненькие и морально устойчивые девушки. Что до самой работы, то она знала о ней не больше других, иначе говоря, ничего.
– Я, конечно, пыталась это выяснить, но женщина, проводившая анкетирование, сказала, что всех деталей не знает, но что, мол, эта должность нечто вроде секретаря бизнесмена, а подробности я узнаю на собеседовании.
– Ну и как? Выяснили вы эти подробности?
– Как‑то вечером мне позвонили.
– Когда это было?
– В феврале. Восемнадцатого или девятнадцатого… Я запомнила, потому что в те дни у меня как раз были пробы.
– А кто звонил, мужчина или женщина?
– Мужчина.
– И что он сказал?
– Ну, спросил, не могу ли я дня через три прибыть на собеседование. Мол, они оплатят дорожные расходы, подадут машину, чтобы доставить меня в аэропорт, встретят и отвезут к месту, где будет проводиться собеседование, а потом отвезут обратно. А если мне придется отпроситься на день с работы, то обещали возместить мне убытки.
– И вы сказали ему, что не поедете?
– Да нет, у меня как раз был день, свободный от репетиций, и я согласилась. Но потом позвонил мой агент с довольно заманчивым предложением, так что я перезвонила и отказалась.
– А вы не помните, как его звали, или хотя бы номер телефона? – спросила я, затаив дыхание в страхе вспугнуть удачу.
Прикрыв глаза, я услышала отчетливо прозвучавший в глубине моего сознания голос Фрэнка: «Уж это, Ханна, всегда так: в одном месте потеряешь, в другом обязательно найдешь».
– Ох, только сейчас, когда вы спросили, я осознала, что даже имени его не запомнила. По правде говоря, я с самого начала не верила, что они меня примут. Но телефон у меня где‑то записан.
– А вы не могли бы дать мне его, – проговорила я весьма небрежно, дабы опять‑таки не спугнуть удачу.
– Думаю, да. Надо посмотреть в прошлогодней записной книжке. Если вы подождете у трубки…
– Конечно, подожду.
– Я сейчас, быстро…
На листе бумаги, лежащем передо мной, я окружила имя Марианны Маршалл хороводом крошечных звездочек, как бы благословляя девушку на звездный путь. Ниже я записала еще два имени: Жюль Бельмон и Этьен. Второе я заранее подчеркнула. Но Марианна Маршалл, вновь взяв трубку, продиктовала мне номер, который не принадлежал ни Жюлю Бельмону, ни Этьену. Это был номер телефона кого‑то третьего, мне неведомого.
Я тут сижу, строю догадки, а этого, оказывается, совсем не требовалось. Яблоко само упало мне на голову.
– Добрый день. «Авиация Бельмона». Офис Даниеля Дэвю. Чем я могу вам помочь?
– Скажите, нет ли там поблизости мистера Дэвю?
– Он сейчас занят. Простите, а кто его спрашивает?
Я решила назваться чужим именем. Стать на время этакой вежливой и весьма исполнительной канцелярской труженицей.
– Меня зовут Фиона Килмартин. Я звоню вам из Лондона, из агентства по трудоустройству.
На том конце провода молено было уловить некоторое колебание.
– Понимаю. Но боюсь, мистер Дэвю освободится не скоро, он очень занятой человек. Не могу ли я поинтересоваться, в чем суть вашего к нему обращения?
– Нет. Но, может, вместо этого вы будете столь любезны, что переведете мой вызов на офис Жюля Бельмона?
На этот раз оттуда донесся звук, напоминающий всхлип.
– Боюсь, мистер Бельмон в настоящее время не совсем здоров. Простите, вы… э‑э… Вы не могли бы все же сказать, какое у вас к нему дело?
Опять кирпичная стена. Не хотелось бы идти напролом, ведь есть же где‑то и дверь. Может, попытаться постучать в нее?
– Хорошо. Мне требуется уточнить кое‑какие сведения о женщине, которую, как мне кажется, он в прошлом году нанимал на работу. Ее имя Кэролайн Гамильтон.
– Понятно. Ладно, если вы дадите мне свой номер, я встречусь с ним, переговорю и перезвоню вам.
Чтобы найти Даниеля Дэвю в некоей комнате встреч и переговоров, ей понадобилось два часа. В промежутке звонила Кэт, у которой возникла масса мыслей по поводу агентства «Потенциал». После пяти телефон зазвонил снова.
– Да, я обратилась к мистеру Дэвю. Простите, но он ничем не может вам помочь. Он проверил все папки, относящиеся к делу, но никаких сведений о женщине по имени Кэролайн Гамильтон не нашел.
Может, в таком случае он и сам к делу не относится? Я имею в виду свое дело. Но все же, допустим, ему есть, что скрывать. Трубку положили, и телефонный зуммер еще долго жужжал у меня в ухе. Я набрала другой номер. Удачно, что Энди все еще был у себя в конторе. Даже если я и ошибаюсь, на что еще мне потратить свободное время?
У каждой девушки должен быть знакомый, ориентирующийся в расписаниях рейсов и ценах конкурентов. Единственное неудобство в том, что если ты хочешь воспользоваться преимуществом дешевых полетов, рекомендованных Энди, приходится вставать ни свет ни заря. В городском аэропорте Доклендс, получившем название от старых доков, детище капитализма восьмидесятых годов, искусство рекламы и общественной информации уже восторжествовало над реальностью.