Анонс
Роман написан в традиционной для “Золотого века детектива” манере - семейное убийство в загородном доме в запертой изнутри комнате - что, в общем-то, нехарактерно для Дамы Агаты.
Изяществом детективной линии “Рождество Эркюля Пуаро” напоминает “Роджера Экройда” и вполне может служить учебником для начинающих писателей, хотя эмоциональная подоплека преступления раскрыта явно недостаточно.
Зато весьма тонко и многогранно показаны семейные отношения, а также сделана весьма успешная попытка их психологического осмысления. Нужно однако отметить, что читателя вовсе не вовлекают в разгадывание сугубо внутрисемейной загадки: “Кто же из них?” Миссис Кристи во время свершает крутой вираж и оказывается снова впереди читателя, особенно того читателя, который уверен, что ему удалось хоть на немного обогнать саму Агату Кристи...
Улика, найденная на месте преступления, которая вроде бы должна подсказать разгадку “запертой комнаты”, сама по себе в высшей степени загадочна.., и к убийству как таковому не имеет отношения... Его подоплеку надо искать в особенностях характеров и черт, присущих как убитому главе семейства, так и его отпрыскам... Именно здесь Дама Агата мастерски играет на деталях, и, в сущности, от читателя требуется только внимание. Особенно в тот момент, когда упоминается известный многим психологический феномен: старому дворецкому почему-то кажется, что он уже не раз видел некое лицо при абсолютно схожих обстоятельствах...
В романе можно найти немало чересчур надуманных моментов (чего стоит одно только покушение на убийство , с помощью каким-то образом водруженного на дверь ядра), что, впрочем, по мнению Роберта Барнарда, и “не важно, так как в этом случае о реализме вообще следует забыть, принять условности жанра и не пытаться слишком пристально вглядываться в механику убийства, нужно просто наслаждаться чтением”.
Книга получила самые лестные отзывы. Критик и поэт Эдвин Мьюир утверждал, что “даже труп здесь достоин всяческих похвал”. Что же касается Пуаро, так он в романе просто блистателен...
Впервые опубликован в Англии в 1938 году.
Мой дорогой Джеймс,
Ты всегда был одним из моих самых преданных и снисходительных читателей, и неудивительно, что я серьезно встревожилась, услышав твои критические замечания.
Ты сетовал на то, что убийства в моих романах становятся слишком утонченными, даже анемичными. Ты же ждешь “настоящего, зверского убийства с морем крови”, такого, которое не вызывает сомнения в том, что это действительно убийство!
Так вот - эта история написана специально для тебя. Надеюсь, она тебе понравится.
Всецело тебе преданная свояченница
Агата
"Кто бы мог подумать, что в старике окажется столько крови?"
В Шекспир “Макбет”, акт V, си, I
Часть первая
Двадцать второе декабря
1
Быстро шагая по платформе, Стивен поднял воротник пальто. Вокзал был окутан туманом. Огромные паровозы шипели, выбрасывая клубы пара в холодный сырой воздух. Все вокруг казалось грязным и закопченным.
"До чего же противная страна, да и столица не лучше!” - подумал Стивен.
Его первое впечатление о Лондоне - о его магазинах, ресторанах, элегантно одетых привлекательных женщинах - ушло в небытие.
Теперь он понял: сверкающий брильянт оказался подделкой, вставленной в придачу в сомнительного вида оправу.
"Хорошо бы снова очутиться в Южной Африке...” На секунду его охватило чувство тоски по дому: яркое солнце, синее небо, сады, полные цветов, прохладных голубых цветов, иссиня-зеленые ветви плюща, обвивающие каждый крохотный домишко.
А здесь - грязь, бесконечные толпы - все куда-то спешат, толкаются. Словно муравьи, снующие туда-сюда по муравьиной куче.
"Зачем только я приехал сюда?” - подумалось ему.
Но он тут же вспомнил цель своего приезда и мрачно сжал губы. Нет, черт побери, он своего добьется! Он столько лет ждал... Можно сказать, всю жизнь. И теперь час настал. Он сделает это во что бы то ни стало.
И тут же опять мелькнула предательская мысль: “Зачем? К чему ворошить прошлое? Не лучше ли позабыть обо всем?” Но нет, он не поддастся слабости. Он не из тех, кто бросается из одной крайности в другую под влиянием настроения. Ему уже сорок, он знает, чего хочет, перед ним ясная цель. И он не сойдет с пути и совершит то, ради чего приехал в Англию.
Войдя в вагон, он пошел по коридору в поисках места. Отмахнувшись от носильщика, он сам нес свой кожаный чемодан. Он заглядывал в одно купе за другим. Ни одного свободного места - ведь до Рождества оставалось всего три дня.
Стивен Фарр с отвращением смотрел на пассажиров.
Люди, люди, люди! Сколько же их тут! И все - как бы это сказать? - какие-то безликие! Их же почти невозможно друг от друга отличить! Очень смахивают на овец, а если не на овец, так на кроликов. Одни болтают без умолку и суетятся. Другие - те что постарше и плотнее сложением - чуть ли не хрюкают. Совсем как свиньи. Даже девушки, с их худенькими овальными личиками и накрашенными губками, все были удручающе одинаковы.
Его вновь охватило желание очутиться на просторах вельда <Вельд - в Южной Африке открытое пространство, поросшее травой>, под горячим солнцем... И чтобы больше никого...
И вдруг, когда он окинул взглядом обитателей очередного купе, у него даже перехватило дыхание... Эта девушка была совсем другой. Черные волосы, кожа цвета густых сливок, темные и глубокие, как ночь, глаза. Гордый и скорбный взгляд уроженки юга... Как эта девушка очутилась здесь, среди нудных безликих людей, зачем ей ехать в тоскливую английскую глушь? Ей бы стоять на балконе с розой в зубах, гордо откинув головку, покрытую черным кружевом, а в воздухе - запах песка, жары и крови - запах корриды... Ее должна окружать роскошь, а она сидит, забившись в уголок купе третьего класса.
Наблюдательный от природы, он не мог не заметить ее поношенного черного костюмчика, дешевых перчаток, ветхих туфелек и вызывающего вида огненно-красной сумки. И несмотря на это, она была прекрасна. Восхитительно грациозна и экзотична...
Какого черта она очутилась в этой стране туманов, холода и вечно куда-то бегущих трудолюбивых муравьев?
"Я должен узнать, кто она и что здесь делает... Я должен узнать...” - решил он.
2
Пилар сидела притиснутая к окну и думала о том, как странно пахнут англичане... Именно эти непривычные ей запахи произвели на нее самое большое впечатление в Англии. Тут не было ни запаха чеснока, ни запаха пыли, и почти не пахло духами. В вагоне было холодно и душно: пахло серой, как обычно в поездах, мылом и еще чем-то очень неприятным - по-видимому, этот запах исходил от мехового воротника сидевшей рядом толстухи. Пилар не без опаски потянула носом: нафталин. Как можно терпеть на себе такие запахи, недоумевала она.