Ничего. А недавно – в эту субботу – слезла с постели и, дрожа всем телом, прошла в ванную, где встала под холодный душ.
Я придумала! Я придумала, как это сделать. Но не буду рассказывать, в чем состоял план.
– Как вам будет угодно. Дело ваше.
– Ладно, не обращайте внимания… В общем, я опять легла, но не могла заснуть. Я боялась не того, что могу сделать во сне, а того, что может
сделать мое сознание. Оказалось, я не в силах справиться с ним. Поэтому вчера я решила: надо снова взять свое сознание под контроль. Надо кому
то рассказать о моем плане, и тогда он уже не сработает. Кому рассказать? Только не друзьям. Поделится с подругой – значит пойти на уловку.
Заявить на себя в полицию? Исключено. Духовника у меня нет, в церковь я не хожу. Тогда я вспомнила о вас, позвонила и направилась на прием. Вот
почему я здесь. У меня одна просьба: если кто то застрелит моего мужа, обещайте, что расскажете полиции о моем приходе и о том, что от меня
услышали.
Вульф хмыкнул.
Миссис Хейзен выпрямилась, разъединила сплетенные пальцы, глубоко вздохнула через нос и столь же глубоко выдохнула через рот.
– Такие вот дела, – закончила она.
Вульф пристально смотрел на нее.
– Мое дело – выслушать, – сказал он, – но позволю себе одно замечание. Ваша стратегия хороша для самоустрашения, но представьте себе, что вашего
мужа застрелит кто то другой, а я расскажу полиции о нашем разговоре. Вы попадете в трудное положение.
– Почему? Я же не виновата!
– Пф! Вам не поздоровится, если не будет найден истинный виновник.
– Если я не виновата, мне все равно, – она вытянула руку вперед ладонью вверх. – Мистер Вульф! После того как я решила попасть к вам на прием, я
впервые спокойно спала ночь. Обещайте мне, что выполните мою просьбу. Никто не собирается его убивать. Обещайте мне – и тогда я тоже не смогу
осуществить свой план.
– Я бы не советовал вам требовать от меня такого обещания.
– Но я должна его получить.
– Хорошо! – его плечи поднялись на четверть дюйма и тот же опустились. – Да.
Она открыла коричневую кожаную сумку и вынула из нее чековую книжку и ручку.
– Я бы предпочла заплатить чеком, а не наличными, – сказала она. – Это будет свидетельством. Вас чек устроит? Я сказала мистеру Гудвину про сто
долларов. Этого достаточно?
Вульф сказал, что вполне, и она, примостив книжку на сумке, выписала чек. Чтобы избавить ее от необходимости вставать и передавать чек Вульфу, я
подошел к ней и принял чек. Но она закрыла сумочку и все равно встала. Она повернулась, чтобы взять свою шубку со спинки кресла, когда снова
заговорил Вульф:
– От вашего получаса, миссис Хейзен, осталось еще десять минут. Вы можете использовать их по вашему усмотрению.
– Нет, нет, спасибо. Я просто поняла, что была не совсем искренна, когда заявила мистеру Гудвину, что хочу вам кое что рассказать, и все. Я еще
хотела добиться от вас обещания. И я его получила. Огромное вам спасибо. Больше не смею вас… А, вы говорите, у меня еще десять минут? – Она
взглянула на свои наручные часики и обернулась ко мне. – Я бы хотела хоть краем глаза посмотреть на ваши орхидеи. Не могли бы вы, мистер Гудвин…
– Буду рад, – сказал я, причем абсолютно искренне.
Но Вульф уже поднимался с кресла.
– Десять минут задолжал вам я, а не мистер Гудвин, – объяснил он, выпрямляясь. – Пойдемте. Шубку можете оставить здесь.
Он первым двинулся к двери. Она глянула на меня с легкой улыбкой и последовала за Вульфом.
Из холла донесся звук открываемой и закрываемой двери
лифта.
Мне вовсе не хотелось бежать за ними. Десять тысяч орхидей в трех оранжереях на крыше старого особняка принадлежали не мне, а Вульфу. Он любил
ими похвастаться при случае, что естественно, но вмешался вовсе не поэтому. Он собирался продиктовать мне ряд писем и боялся, что если я
отправлюсь вместе с нашей очаровательной посетительницей в оранжерею, то могу сильно задержаться. Много лет назад он пришел к заключению – без
достаточных на то оснований – что стоит мне оказаться в обществе молодой привлекательной женщины, как я напрочь забываю о времени. Если Вульф
что то вбил себе в голову, его не переубедишь.
Зазвонил телефон. Я подошел к аппарату на моем столе, взял трубку и сказал: «Кабинет Ниро Вульфа. Арчи Гудвин слушает». Звонил человек из Нью
Джерси, колбасник, наш поставщик. Он хотел узнать, не прислать ли новую партию своей продукции. Я связал его с Фрицем на кухне.
Решив, что для сыщика лучший способ скоротать время – это поработать ищейкой, я занялся изучением норковой шубки. Увидев ярлык фирмы «Бергман»,
я счел дальнейшее исследование излишними и снова повесил ее на спинку кресла. Затем взял в руки револьвер, из которого посетительница так не
хотела лишать жизни своего мужа. «Дрексель», калибра 0,32. В прекрасном состоянии, вычищен, барабан полон патронов. Плохая игрушка для молодой
женщины, не имеющей разрешения на ношение оружия. Затем я проверил чек. «Ист Сайд бэнк энд траст компани». Подписано Люси Хейзен. Я положил его
в сейф. Взглянул на свои часы, включил радио послушать дневной выпуск последних известий. В Алжире кипели страсти. Строительный подрядчик из
Стейтен Айленда отрицал, что получал выгодные заказы благодаря покровительству местного политического туза. Фидель Кастро сообщил кубинцам, что
американское правительство – кучка недостойных людей (мой перевод). А потом:
«Труп человека по имени Барри Хейзен обнаружен сегодня утром между зданиями на Нортон стрит в нижней части Западного Манхэттена. Он был убит
выстрелом в спину. Смерть наступила ночью или рано утром. Других подробностей пока нет. Мистер Хейзен был консультантом по вопросам рекламы и
связям фирм с общественностью. Лидеры демократов в конгрессе решили сосредоточить огонь…»
Я выключил приемник.
Глава 2
Я снова взял револьвер, понюхал дуло и барабан. Наивно?
Но что еще может сделать в таком случае сыщик? Вы автоматически проделываете эту операцию, если хотите проверить, не стреляли ли из револьвера
недавно. Правда, она имеет смысл, только если стреляли не позже чем полчаса назад, и у стрелявшего не было возможности как следует вычистить
оружие. Я постоял с револьвером в руке, а потом положил его себе в стол. Ее сумка лежала на красном кресле. Я открыл ее и извлек содержимое. Там
было все, что может иметь при себе женщина, обладательница шубки «Бергмана». И больше ничего. Я вынул револьвер из ящика, извлек патроны и стал
рассматривать их под лупой: вдруг один другой окажется ярче, новей остальных. Нет, все одинаковы. Я снова положил револьвер в стол и услышал шум
спускающегося лифта, а потом звук открываемой двери. Они вошли в кабинет. Миссис Хейзен первой. Она приблизилась к кожаному креслу, взяла сумку
и, поглядев на стол Вульфа, вопросительно уставилась на меня:
– Где револьвер?
– События приобрели новый оборот, миссис Хейзен. – Я смотрел на нее с расстояния вытянутой руки. – Я включил радио послушать последние известия
и услышал – повторяю дословно: «Труп человека по имени Барри Хейзен обнаружен сегодня утром между зданиями на Нортон стрит в нижней части
Западного Манхэттена.