Смерть в облаках - Агата Кристи 18 стр.


Перочинный нож. Три оплаченных и четыре неоплаченных счета. Письмо от Гордона, владельца парохода "Минотавр".

Наполовину решенный кроссворд, вырезанный из "Таймс". Записная книжка с набросками сюжетов. Разрешение на обмен итальянских, французских, швейцарских и английских денег. Оплаченный гостиничный счет в Неаполе.

Большая связка ключей.

В кармане пальто. -Рукопись новеллы "Убийство на вершине Везувия".

“Континентальное обозрение". Мяч для гольфа. Пара носков. Зубная щетка.

Оплаченный гостиничный счет из Парижа.

Мисс Керр.

Сумка. -Губная помада. Два мундштука (один резной, слоновой кости, другой - нефритовый). Пудреница. Портсигар. Коробка спичек. Носовой платок.

Два фунта стерлингов. Разрешение на обмен денег. Половина письма о кредите.

Ключи.

Несессер шагреневый. -Бутылки, щетки, гребни и т. д. Маникюрные принадлежности. Мешочек, содержащий зубную щетку, губку, зубной порошок, мыло. Большие и маленькие ножницы. Пять писем из дому и от друзей из Англии.

Два романа Таушнитца. Фотоснимок двух спаниелей.

Журналы "Мода" и "Домашнее хозяйство".

Мисс Грей.

Сумка. -Губная помада, румяна, пудреница. Ключ от дверного замка и ключ от чемодана. Карандаш. Портсигар. Мундштук. Коробка спичек. Два носовых платка. Оплаченный гостиничный счет из Ле Пине. Маленькая книга "Французские фразы". Бумажник со 100 франками и 10 шиллингами. Разрешение на обмен английских и французских денег. Две фишки из казино, стоимостью 5 франков. В кармане дорожного пальто. -Шесть открыток с видами Парижа, два носовых платка и шелковый шарфик. Письмо с подписью "Глэдис". Пакетик аспирина.

Леди Хорбари.

Сумка. -Две губные помады, румяна, пудреница. Носовой платок.

Три банкнота по тысяче франков. 6 фунтов стерлингов. Разрешение на обмен французских денег. Бриллиантовое кольцо. Пять французских марок. Два мундштука. Зажигалка в футляре.

Несессер. -Косметические принадлежности. Искусной работы маникюрный набор (золотой). Небольшой флакон с этикеткой (написанной чернилами) "Борная кислота".

Когда Пуаро кончил читать список, Джепп указал пальцем на последнюю строку.

- Борная кислота? Это кокаин!

Глаза Пуаро удивленно расширились. Он понимающе кивнул.

- Ясно, не так ли? - заметил Джепп. -Нужно ли говорить вам, что женщина, привыкшая к кокаину, в моральном отношении уязвима. Думаю, титул леди помогает ей достигать того, чего она хочет. Но все равно сомневаюсь, что у нее хватило бы нервов совершить убийство; и, честно говоря, не вижу, была ли у нее для этого возможность. Сущая головоломка!

Пуаро собрал в стопку все листы и просмотрел их еще раз. Затем со вздохом отложил в сторону.

- Кое-что здесь, - сказал он, - очень ясно указывает, кто именно совершил преступление. Но, тем не менее, пока что я не могу сказать, зачем или, по крайней мере, каким образом.

Джепп уставился на него:

- Вы хотите сказать, что, когда вы прочитали этот список, у вас появилась мысль о том, кто ЭТО сделал? - Джепп выхватил у Пуаро листы, перечитал их, отдавая каждый лист Фурнье, и вытаращил на Пуаро глаза:

- Вы не дурачите меня, мсье Пуаро?

- Нет, нет, Ouelle idee!

Француз в свою очередь отложил стопку листов.

- Может, я глуп, -сказал он. -Но не нахожу, что этот список помогает нам продвинуться вперед.

- Не сам по себе, -сказал Пуаро, -а в совокупности с определенными деталями дела. Что ж, возможно, я и не прав. Очень может быть...

-Well, выкладывайте свою версию! - сказал Джепп. -Во всяком случае, я с интересом послушаю.

Пуаро покачал головой.

- Нет, это, как вы говорите, пока что только теория, голая теория. Я надеялся найти определенный предмет в списке. Eh bien, я нашел его. Он здесь, но, мне кажется, указывает в неверном направлении. Правильный ключ, но не к той персоне. Это значит, что у нас еще много работы, и, признаюсь, я нахожу здесь много предметов, назначение которых мне пока еще не ясно. Я еще не могу собрать воедино все факты. А вы? Вижу, тоже - нет. Тогда давайте работать, каждый исходя из своих предположений. У меня нет уверенности, повторяю, есть пока только подозрение...

- Гм... Какую-то чушь вы несете! - вознегодовал Джепп. Он встал. - Ладно, на сегодня хватит. Я работаю в Лондоне, вы возвращаетесь в Париж, Фурнье. А вы, мсье Пуаро?

- Я все еще хочу сопровождать мсье Фурнье в Париж, теперь даже больше, чем когда-либо.

- Больше, чем когда-либо!.. Хотел бы я знать, что за причуды у вас на уме?

- Причуды? Се n'st pas joli, за! Нехорошо!

Фурнье поднялся и церемонно пожал всем руки.

- Желаю вам доброго вечера. Множество благодарностей за восхитительное гостеприимство. Мы встретимся в Кройдоне завтра утром? Не так ли?

- Точно так. A demain! До завтра!

- Будем надеяться, - пошутил Фурнье, - что нас с вами не пристукнут по дороге.

Джепп и Фурнье ушли. Пуаро некоторое время оставался словно в забытьи.

Затем встал, неторопливо убрал посуду, вытер стол, высыпал из пепельницы окурки и расставил по местам стулья, подошел к приставному столику и взял подборку "Sketch".

Перелистал страницы и, наконец, добрался до того, что искал.

Это был фотоснимок. Над ним было написано:

“Поклонники солнца". А внизу подпись: "Графиня Хорбари и мистер Раймонд Барраклоу на отдыхе в Ле Пине".

Пуаро долго разглядывал освещенные ярким солнцем смеющиеся лица, сплетенные руки, изящные купальные костюмы "солнцепоклонников".

- Занятно, -пробормотал Эркюль Пуаро. -Видимо, нужно будет что-то предпринимать в этом направлении... Да, нужно.

Глава 9

ЭЛИЗА ГРАНДЬЕ

Погода на следующий день была такой безветренной и безоблачной, что даже Эркюль Пуаро должен был признать, что его "estomac” настроен миролюбиво.

Они летели рейсом 8.45 в Париж. Кроме Пуаро и Фурнье, в самолете находилось еще семь-восемь ранних пассажиров, и Фурнье воспользовался путешествием, чтобы проделать несколько опытов. Достал из кармана кусочек бамбука и трижды во время полета подносил его к губам, поворачиваясь в определенном направлении. Первый раз он проделал это, перегнувшись через поручень кресла, потом - слегка повернув голову в сторону и, наконец, возвращаясь из туалета; всякий раз он ловил на себе удивленный и даже испуганный взгляд кого-либо из пассажиров. Во время последнего эксперимента на него были обращены, казалось, все взгляды!

Фурнье уселся в свое кресло несколько обескураженный.

- Вы смущены, мой друг? - заметил он удивление Пуаро.

Назад Дальше