Между прочим, это были очень воспитанные люди и меня не забывали... Что поделаешь!.. Не всегда деньги водятся у хороших людей. Странно, что господин Дандюран еще не вернулся... Нет, подумать только, какие мерзости плела тут про него эта негодница... Такие испорченные девчонки, как она, не постесняются засадить человека в тюрьму ради того только, чтобы покрасоваться перед людьми!.. Вы заметили, как она вам глазки строила? Это вам, человеку в годах, женатому, да еще официальному лицу... Уж я-то в этом смыслю, мой муж тоже был служащим... на железной дороге... А вот и господин Дандюран...
Она встала и снова наклонилась, чтобы сжать рукой грушу. В коридоре и на лестнице вспыхнул свет. Послышалось глухое щелканье закрываемого зонта и старательное шарканье подошв о коврик.
- Да, уж этот лестницы не запачкает...
Сухое покашливание. Медленные, размеренные шаги.
Дверь в комнату приоткрывается.
- Нет ли почты для меня, госпожа Бенуа?
- Сегодня ничего, с вашего позволения, господин Дандюран...
Это был пожилой человек с землистым цветом лица, седоватый, одетый во все черное, с мокрым зонтом в руках. Он взглянул на комиссара, который сдвинул брови, силясь вспомнить, где он видел это лицо.
Однако, когда говорили о Дандюране, его фамилия ничего не сказала Мегрэ. А между тем он был уверен, что знает этого человека. Мегрэ напрягал память. Где же?..
- Комиссар Мегрэ, если не ошибаюсь? - спокойно произнес жилец, все еще стоя в дверях. - Представьте, господин комиссар, я только что заходил к вам. Я понимаю, что время сейчас неурочное, но мне стало известно, что произошло...
Внезапно в уме Мегрэ всплыло имя... Месье Шарль...
У него появилась уверенность, что между этим именем и стоящим перед ним человеком существовала связь. Что же все-таки оно ему напоминает? Маленькое кафе со своими обычными посетителями...
- Вы хотите сообщить мне что-то срочное?
- Как вам сказать... Я подумал... Не подниметесь ли вы ко мне ненадолго? Вы позволите, госпожа Бенуа?
Простите, что заставляю вас взбираться на пятый этаж, господин комиссар. Только что на набережной Орфевр я узнал, что бедная мадемуазель Сесиль... Признаюсь, я был потрясен...
Мегрэ встал и вышел вслед за Дандюраном на лестницу.
- Я увидел, что вы как будто узнаете меня, но не можете вспомнить. Пойдемте немного быстрее, а то свет сейчас погаснет...
Он нащупал в кармане ключ и вложил его в замочную скважину. Мегрэ поднял голову и в темноте различил силуэт Нуши, наклонившейся над перилами. Через мгновение смачный плевок шлепнулся на площадку у их ног.
Господин Дандюран зябко ежился. Он носил пальто, еще более толстое и тяжелое, чем у Мегрэ, и закутывал шею шерстяным шарфом. Весь он был какой-то бесцветный, облезлый, типичный старый холостяк, и в квартире его тоже все дышало одинокой старостью, остывшей трубкой и сомнительной чистоты бельем.
- Одну минуточку, если позволите. Я зажгу свет.
Комната - типичный кабинет адвоката или дельца.
Темная мебель, черные книжные шкафы, битком набитые юридической литературой, на столах груды зеленых папок, журналов и досье.
- Вы, конечно, курите?
На письменном столе у него было аккуратно разложено с десяток трубок, одну из которых хозяин набил, задернув предварительно штору на окне.
- Вы все еще не узнаете меня? Мы встречались, правда, всего дважды: один раз в кафе Альбера на улице Бланш.
..
- Знаю, месье Шарль...
- Другой раз...
- В моем кабинете на набережной Орфевр, восемь лет назад, когда мне понадобились от вас кое-какие объяснения... Нужно признаться, что у вас на все был готов ответ...
Холодная, ледяная улыбка на холодном бледном лице, на котором только мясистый нос выделялся розовым пятном.
- Присядьте... Сегодня утром меня не было дома...
- Разрешите узнать, где вы находились?
- Сейчас, когда я уже в курсе дела, я понимаю, что это обернется против меня. А между тем у меня вошло в привычку ходить во Дворец правосудия... Причуда старого адвоката... С тех пор как...
- С тех пор как вас исключили из адвокатского сословия Фонтене-ле-Конта...
Он неопределенно повел рукой, как бы говоря: "Верно, но какое это имеет значение..."
Вслух бывший провинциальный стряпчий продолжал:
- Большую часть времени я провожу во Дворце правосудия. Не далее как сегодня там в Тринадцатой палате слушалось любопытное дело... Дело о вымогательстве в одной семье. И мэтр Бонифас, который защищал зятя...
Господин Дандюран, в прошлом мэтр Дандюран, живший прежде в одном из самых старинных особняков в Фонтене, имел неприятную привычку хрустеть суставами пальцев.
- Если вам все равно, оставьте, пожалуйста, в покое свои пальцы и скажите, зачем вы явились в мой кабинет, - со вздохом проговорил Мегрэ, разжигая потухшую трубку.
- Извините... Когда сегодня утром около восьми часов я вышел из дому, я не знал о том, что произошло на шестом этаже... И только в четыре часа во Дворце правосудия один приятель сообщил мне...
- Об убийстве госпожи Жюльетты Буанэ, урожденной Казенов, родом из того же Фонтене-ле-Конта, что и вы.
- Совершенно точно, господин комиссар... Я вернулся сюда, но вас здесь не было. Я предпочел ничего не говорить полицейскому, охранявшему вход в квартиру. Я сел в трамвай, надеясь увидеть вас на набережной Орфевр. Вероятно, мы разминулись. Комиссар Кассье, который меня знает...
- Начальник полиции нравов действительно не может не знать месье Шарля...
Собеседник продолжал, словно не слышал реплики:
- Комиссар Кассье рассказал мне о Сесили и о...
Мегрэ встал и на цыпочках прошел через переднюю, дверь в которую оставалась открытой. Когда он резко рванул входную дверь, Нуши, подсматривавшая в замочную скважину, чуть не упала на него. Увертливая, как угорь, она тотчас выпрямилась и бросилась вверх по лестнице.
- Итак, вы говорили...
- Тогда я решил, что успею пообедать. Потом я довольно долго ждал трамвая на площади Сен-Мишель, и вот я дома... Я знал, что найду вас здесь... Я вам хотел сообщить, что прошлой ночью, между двенадцатью и часом, я находился в квартире госпожи Буанэ, моей приятельницы и в некотором роде клиентки...
Он хрустнул пальцами, но тут же спохватился:
- Простите, пожалуйста, старая привычка...
Глава 4
Был одиннадцатый час вечера. Госпожа Мегрэ сидела перед зеркальным шкафом около приготовленной на ночь двуспальной кровати и закручивала волосы на бигуди. Бульвар Ришар-Ленуар был пустынен. Блестевшее от дождя шоссе за Орлеанской заставой тоже было пустынно, но время от времени стремительно проносились одна за другой машины, выбрасывая перед собой сноп мертвенно-белых лучей.