По словам Тибо, он расстался с Анри Валюбером и пошел искать Клавдия, чтобы передать, что отец его ждет. Когда Тибо вернулся, Анри будто бы уже лежал на земле, и вокруг тела начала собираться толпа. Он не может сказать, держал ли Анри Валюбер в руке стакан, когда говорил с ним, но уверяет, что сам он нес два стакана, по одному в каждой руке, и все еще держал их, когда вернулся, а значит, не давал один из них Анри Валюберу. Однако полиция не склонна принимать во внимание это обстоятельство, поскольку считает, что оно ничего не доказывает.
- Я не понял, кто эти два молодых человека.
- В отчете указано, что они более известны как Тиберий и Нерон.
- Вот как? Тиберия я знаю. Он - подопечный моего брата, сирота или что-то в этом роде.
- Накануне Клавдий Валюбер получил от вашего брата письмо, в котором тот сообщал о своем приезде. Анри Валюбер случайно узнал об одной афере, которая заинтересовала его настолько, что он решил приехать в Рим: речь шла о краже старинных итальянских рукописей. Вот копия его письма к сыну.
Эдуар Валюбер торопливо протянул руку за письмом, взял его и стал разглядывать, держа довольно далеко от глаз.
- Да, это почерк моего брата, неуклюжий и претенциозный. Странно, что Анри решил приехать по такому поводу: обычно лишь настоятельная необходимость могла заставить его летом уехать из Парижа. Возможно, он был не до конца откровенен в этом письме.
- А вот еще одно письмо, более обстоятельное, он написал его одновременно с первым. Адресат - Лоренцо Вителли. Это…
- Знаю. Старый друг Анри и его жены. Человек с благородным сердцем и проницательным умом, меня весьма интересует его мнение. Уже известно, что он думает обо всем этом?
- Что Анри Валюбер, очевидно, знал об этой афере больше, чем давал понять, и все происходящее наверняка близко затрагивало его, если он решился собственной персоной отправиться в Рим. Епископ встретился с ним в Ватикане утром, сразу по его прибытии. Анри Валюбер был взволнован. Он даже не зашел в библиотеку и полтора часа проговорил с монсиньором Вителли в его рабочем кабинете. Анри Валюбер отказался отобедать с епископом, сказал, что зайдет к нему попозже. Даже с Вителли он держался замкнуто и настороженно. Попросил только сообщить ему имена всех читателей, которые с недавних пор регулярно посещают зал архивов. Вителли принес книгу регистрации, и они вдвоем ее просмотрели.
- Может быть, у Анри возникли подозрения касательно кого-то из их общих знакомых? Какого-нибудь давнего друга?
Поль пожал плечами:
- Итальянская полиция неофициально попросила у епископа Вителли разрешить ей вести расследование внутри Ватикана, взять под наблюдение сотрудников, которые работают в архивах, провести проверку фондов. Вителли согласился.
- Примите меры, чтобы моего племянника и двух его друзей немедленно освободили. Этот чересчур поспешный и неоправданный арест уже поставил меня в крайне затруднительное положение.
- Собственно, они не арестованы, просто их будут некоторое время держать под контролем. Все-таки в тот вечер они были совсем близко от места происшествия. И два вышеупомянутых друга пытались увести Клавдия с площади.
Эдуар Валюбер досадливо отмахнулся от него:
- И тем не менее. Сделайте все необходимое, чтобы не пошли разговоры о моем племяннике. Это своеобразный юноша, из-за него у нас могут быть неприятности с итальянской полицией. Необходимо вмешаться, чтобы не допустить огласки и осадить журналистов. Иначе дело обернется катастрофой. Я хочу предотвратить это любой ценой. Необходимо задушить скандал в зародыше, Поль, и сделать это надо уже сегодня.
- Не вижу возможности - разве что до конца дня поймать убийцу. Ко всему прочему сегодня еще воскресенье.
- Вы не поняли. Мне наплевать.
Наплевать на преступника, который убил моего брата. Я хочу только одного - чтобы об этом деле не болтали. Ясно вам?
- Вполне. Если мы пошлем туда французскую полицию, это только осложнит дело. Попытаться заставить итальянцев плясать под нашу дудку - значит окончательно все испортить.
- Я подумал о Ришаре Валансе, - резко сказал Эдуар Валюбер. - Он ведь сейчас в Милане, в командировке?
- Совершенно верно. Он составляет отчет о юридических формах воздействия на преступный мир.
- Очень хорошо. Мы отправим туда Ришара Валанса. Это будет выглядеть естественным, поскольку он находится недалеко от места преступления. А поскольку он не легавый, у него не будет трений с местной полицией. Валанс сообразит, как взяться за дело. Он первоклассный юрист. А еще я уверен, что с его искусством убеждения он без всякого нажима сумеет заставить итальянцев выполнять его приказы. Это человек, который не привык отступать и, что еще важнее, умеет держать язык за зубами.
- Разумеется.
- Немедленно свяжитесь с ним. Пусть все бросит в Милане и едет в Рим: это особое задание. Пусть возьмет дело в свои руки, раскроет его как можно быстрее и позаботится, чтобы о происходящем знали только те, кому положено знать. Поторопитесь, Поль, это не терпит промедления.
- Я и не медлил, господин министр. Я уже позвонил в Милан. И только что мне удалось поговорить с Ришаром Валансом. Он отказывается.
- Как вы сказали?
- Он отказывается.
Эдуар Валюбер сощурился:
- Ришар Валанс ваш друг, не правда ли?
- В некотором роде - да.
- В таком случае я надеюсь, ради его и вашего блага, что через два часа он будет в Риме. Ответственность за выполнение этой миссии я возлагаю на вас лично.
Эдуар Валюбер встал и открыл дверь перед своим секретарем.
- Вообще-то я склонен думать, что это приказ, - добавил он.
IX
Ришар Валанс опустил телефонную трубку на плечо. И закрыл глаза, слушая, как где-то далеко потрескивает голос Поля.
- Сегодня утром я высказался достаточно ясно, Поль, - произнес он. - Вы надеетесь, что заставите меня передумать?
- Это приказ министра, Валанс.
- Передайте ему, чтобы катился ко всем чертям. Мне приказывать нельзя.
Пальцы Поля судорожно вцепились в трубку. Он чувствовал, что Ришар Валанс слушает его невнимательно. Очевидно, в этот момент юрист занят чем-то другим - читает газету или отвечает на письмо. Спорить с Валансом было тяжелым испытанием. Но разговор по телефону имел свое преимущество: не приходилось выдерживать его взгляд.
Поль разглядывал потолок в кабинете.
- Это ошибка, Валанс. Большая ошибка. Вы нарываетесь на такую жуткую неприятность, какой у вас еще не бывало.
На другом конце провода раздалось ироническое восклицание. Даже вдали от Милана было понятно, что надавить на Ришара Валанса не удалось. Полю вспомнились мухи, которые с жужжанием вьются вокруг черного быка, недалеко от его дома в Испании. Он знал, что такая ассоциация не слишком оригинальна, но ничего не мог с собой поделать: всякий раз, когда он вот так разговаривал с Валансом, ему вспоминалась эта картина: мухи и черный бык. И наоборот, всякий раз, когда он оказывался в Испании и видел этого черного быка, ему вспоминался Валанс и он ничего не мог с собой поделать. Быка зовут Эстебан. Поль обожает этого быка, и ему страшно подумать о том, что бык умрет раньше. Чтобы расшевелить Эстебана, мух должно быть очень много, и они должны быть очень назойливыми. Тогда, возможно, через час могучий бык сдвинется с места. Тяжеловесная громада его тела внушает робость. Выступающие позвонки прочерчивают линию спины, так и хочется провести по ним пальцем и посмотреть, что будет. И уже протягиваешь руку, но тут изгиб его спины или движение рогатой головы заставляют тебя отступить. Вот и Валанс заставляет тебя отступить.