– Вы пьяны?
– К несчастью, нет. Я мрачно сижу в кресле, размышляя о строении вселенной и прочем.
– Где? То есть – где это ваше кресло?
– На полу.
– Вы мне не доверяете!
– Нет, – вздохнул я, – не доверяю. Но я хочу пообедать с вами.
– Сид, – почти умоляюще сказала она, – будьте благоразумны.
Я всегда считал, что это дурной совет. Но если бы я был благоразумным, у меня были бы две руки и гораздо меньше шрамов, а я считал, что благоразумным надо родиться, я же, кажется, с этим промахнулся.
– Ваш владелец, лорд Тилпит, – сказал я. – Вы когда-либо видели его?
– Да, – озадаченно проговорила она. – Он бывает в редакции на рождественских вечеринках. Пожимает всем руки.
– Что он собой представляет?
– То есть как он выглядит?
– Для начала.
– Он очень высокий. Светло-каштановые волосы.
– Негусто, – сказал я, когда она замолчала.
– Я же не встречаюсь с ним каждый день.
– Вот только он сжигает святых, – заметил я.
После короткого молчания она сказала:
– На этот раз ресторан ваш.
Я улыбнулся.
– Исходит ли от лорда Тилпита ощущение властности? – спросил я. Ощущается ли его влияние на людей?
– Да нет.
– Может ли кто-нибудь физически трепетать перед ним?
– Нет. – Судя по ее голосу, она сочла эту мысль смешной.
– Так все его влияние – экономическое?
– Полагаю, что да.
– А ему самому никто не внушает трепет?
– Не знаю. А почему вы спрашиваете?
– Этот человек уже несколько месяцев заставляет свою газету... ну... уничтожать меня. Вы должны признать, что я могу интересоваться им.
– Но вы же не уничтожены. По крайней мере, не выглядите уничтоженным. Все равно ваша бывшая жена сказала, что это невозможно.
– Что невозможно?
– Это...
– Говорите.
– Сбить вас с ног. Заставить просить пощады.
Я молчал.
– Ваша жена все еще любит вас.
– Нет, больше не любит.
– Я специалист по бывшим женам, – сказала Индия. – Обманутые жены, брошенные любовницы, злобные женщины, охотницы за деньгами. Женщины, желающие мести, женщины с разбитым сердцем. Я знаю этот сценарий. Дженни сказала, что не смогла жить в вашем чистилище, но, когда я предположила, что вы были эгоистичной скотиной, она бросилась вас защищать, как тигрица.
О Господи, подумал я. Через шесть лет тот же самый нож может поразить нас обоих.
– Сид?
– Да.
– Вы все еще любите ее?
– Мы не можем вернуться назад, – сказал я спокойным голосом. – И не хотим возвращаться. Я жалею об этом. Но все наконец прошло. У нее хороший муж, и она счастлива.
– Я видела ее нового мужа, – сказала Индия.
– Я видела ее нового мужа, – сказала Индия. – Приятный мужчина.
– Да. А как насчет вашего бывшего мужа?
– Меня погубила его внешность. Оказалось, что ему нужна любящая его машина для работы по дому. Сказке конец.
– Его фамилия Кэткарт?
– Нет, Паттерсон.
Улыбаясь про себя, я сказал:
– Вы не дадите мне свой телефон?
– Да, – ответила она и продиктовала номер. – Ресторан на Кенсингтон-плейс. В восемь часов.
– Я приду.
Прошло уже пять дней, как Гордон Квинт сломал мне локтевую кость.
Приступы боли сделались слабее и реже. Отчасти потому, что привыкаешь все делать наименее болезненным способом, отчасти потому, что концы кости начали срастаться. На месте перелома первой нарастает мягкая соединительная ткань, на восьмой день она начинает твердеть, а еще через неделю все заживает. Серьезные неприятности доставляет только перелом со смещением осколков, но у меня его не было.
Когда я был жокеем, простые переломы дважды в год были делом привычным. Во время скачки с препятствиями случается падать на плечо, часто на скорости тридцать миль в час, и в свое время я ломал ключицы шесть раз с каждой стороны – и только один раз было совсем уж плохо.
У одних жокеев кости крепче, чем у других, но я не знаю никого, чья карьера обошлась бы без травм. Так или иначе, утром в субботу понедельничный перелом уже не доставлял мне особого беспокойства.
В сумку я положил зарядное устройство, умывальные принадлежности, запасную рубашку, деловой костюм и туфли. Надел же я спортивный костюм, белую рубашку и кроссовки. В поясной сумке у меня были деньги и кредитная карточка, в кармане – связка ключей с брелоком-зажигалкой. Три ключа были от машины и дверей квартиры. Три других, на вид очень простых, могли открыть любой несложный замок независимо от желания хозяев.
Мой старый наставник заставлял меня тренироваться, пока я не научился делать это быстро. Еще он показал мне, как открывать кодовые замки кейсов – этим методом пользуются воры в аэропортах.
Я расплатился в отеле и поехал обратно во Фродшем, где поставил машину у обочины, неподалеку от ворот «Топлайн фудс».
Как и раньше, ворота были широко открыты и никто из проходящих в них не привлекал внимания охранника. На самом деле казалось, что ни у кого нет там особых дел, и машин на стоянке было меньше, чем вчера. Так было до тех пор, пока точно в одиннадцать часов не прибыла обещанная съемочная группа.
Когда из двадцати автобусов и личных машин высыпала толпа целеустремленных людей с пропусками на груди и они начали разгружать и тащить куда-то камеры и прочее оборудование, я выбрался из машины и нацепил плохо сидящую коричневую спецовку с идентификационной карточкой. Я запер в багажнике свою сумку и сотовый телефон, вытащив из него SIM-карту, которую я тоже спрятал в пояс. "Заведите привычку вынимать SIM-карту, – посоветовал мне продавец.
– Тогда, если у вас украдут телефон, вор не сможет им пользоваться". «Отлично», – сказал я.
Я завел машину, не торопясь въехал в ворота, обогнул автобусы и остановился прямо за ними, рядом с разгрузочными площадками. Суббота там или нет, но немногочисленные рабочие в коричневых спецовках были заняты на подъемниках, и я миновал их, бросив на ходу «привет», как будто был одним из них. Никто мне не ответил, не посмотрел и не задержал. Внутри я поднялся по той лестнице, по которой спускался вместе с Вилли Паротом, и, когда я добрался до нужного уровня, прошел по галерее до его кабинета.