И тогда виновато Гость руками развел:
- Если б ехали в сваты, Так о чем разговор!.. И, как ветром волнуем, Колыхнулся народ: Мать поздравить родную Дочь родная идет.
Мать смуглее и строже. Дочь светлей и стройней. Но глазами похожи И осанкою всей.
Столько сдержанной силы И у той и у той. И одною красивы Строгой кровной красой.
Взгляд и облик тот самый, И простые черты... Мама, что же ты, мама, Уж не плачешь ли ты?..
1938
ПОЛИНА
Над великой русскою равниной, Над простором нив, лесов и вод Летчица, по имени Полина, Совершила славный перелет.
Были с ней ее подруги смелые, Женщины под стать - одна в одну. И от моря Черного до Белого Путь лежал их через всю страну.
Глубоко внизу прошла под ними Хлебная украинская степь, Города, сады и темно-синий, В берегах зеленых, вольный Днепр.
И остался по пути, наверно, Где-то в стороне один колхоз. За оградкой низкой - птичья ферма И постройки белые вразброс.
Там стоит немолчный Крик куриный, Там - всего лишь восемь лет назад Птичница, по имени Полина, Созывала на дворе цыплят.
Там она вела им счет свой строгий, Чтоб ни одного не потерять. И клевала ей босые ноги Хлопотливая цыплячья рать.
И в какой-то летний день обычный, Заглушая писк и гомон птичий, Пролетел над фермой самолет. Птичница стояла у ворот.
И смотрела, сколько видеть можно, Против солнца заслонясь рукой. И могучей, сладкой и тревожной Грудь ее наполнилась тоской...
1938
СЛУЧАИ НА ДОРОГЕ
Поля обветрились едва Ступить с дороги топко. Как хвоя тонкая, трава Показывалась робко.
И колесо еще следа Прорезать не успело. И запоздалая вода По всем овражкам пела
В такой-то день мы шли гулять, Кино прослышав где-то. И были оба мы под стать, Как лорды, разодеты.
И с виду будто от собак, Для красоты на деле, Мы с другом прутики в руках Изящные имели.
Хотя обочные уже Тропинки были сухи, Шагали мы настороже, Оберегая брюки.
А воздух весь звенел вокруг, И грело солнце так-то! И вот идем и слышим вдруг: Стучит, буксуя, трактор.
Понять не трудно, что и как: Имеет ухо опыт. Какой-то, думаем, дурак В грязи машину топит.
Слова готовы наперед: - Позор! В нетрезвом виде... С горы спускаемся - и вот Мы видим... Что ж мы видим?
Девчонка лет семнадцати Хлопочет за рулем: Обволокло по ступицы Колеса киселем.
Девчонка лет семнадцати Берет на полный ход. Но, видно, не податься ей Ни взад и ни вперед.
Подходят к ней смущенные Два лорда молодых. - Позвольте, мы вас вытащим, Сказал один из них.
Понятно, соглашается, Хотя глядит зверьком, И даже улыбается, Несчастная, мельком.
Но это дело личное, А медлить не с руки. И лорды, не задумавшись, Снимают пиджаки.
Мости побольше хворосту, Кустарник под боком.
И трактор вылез вскорости, Однако суть не в том... Девчонка, смех стараясь скрыть, Сидит, глядит понуро.
- Позвольте вас благодарить... И руку протянула.
Но мы стоим, мы как без рук: В грязи по локти руки. А тут еще мы видим вдруг, Какие наши брюки.
Стоим. Нельзя подать руки. Умыться тоже нечем. Она, смеясь, нам пиджаки Накинула на плечи.
Он на меня, я на него Идем, косясь, бок о бок. - Ты что? - А что? - Да ничего...
И рассмеялись оба. Была погода хороша, Приветлива девчонка. Шел в гору "Интер" не спеша. И мы пошли сторонкой.
Потерян был иаш прежний лоск, И нас томила робость. Знакомство все же началось. Но тут - сюжет особый...
1938
СЕМЬЯ КУЗНЕЦА
Машина под флагом стоит у крыльца, Цветы по бортам полевые. Сегодня большая семья кузнеца Места покидает родные.
Не ведавший прежде далеких дорог, Старик, человек домовитый, Кузнец уезжает на Дальний Восток К своим сыновьям знаменитым.
Не в гости. Еще от работы не прочь Умелые старые руки. С ним едет старуха и младшая дочь, Невестки и первенцы-внуки.
Веселая, дружная эта семья Жила, подрастала при кузнице темной, Ухваткой и силой в отца сыновья, А в мать красотой, моложавой и скромной.
Любил их отец. За вечерним столом Сидели, как равные, вместе, Вели деловитые речи втроем, Втроем затевали и песни.
Давно ли то было? А дети росли. И вот они вправду мужчины. У самого края советской земли Ведут боевые машины.
Своими сынами зовет их страна, Знакомы народу их лица. И носят они на груди ордена За подвиг в бою у границы.
Родительской гордости полон старик, За шуткой скрывает волненье: Мол, жить мне теперь интерес не велик От славы своей в отдаленье.
Мол, еду гулять. Ни забот, ни хлопот, Живи, отдыхай за сынами. А смерть подойдет - и опять же почет: Положат под красное знамя.
И будто бы он по природе простак О чем еще думать такому? А правду сказать - не совсем оно так, И даже как раз - по-другому.
Охота ему не отстать от детей, Водить с ними прежнюю дружбу, Чтоб было ребятам еще веселей Нести свою трудную службу.
Пускай они все-таки, - думает он, С позиции слышат недальней Знакомый им с детства, уверенный звон Отцовской простой наковальни.
И, глядя в глухую тревожную мглу, Готовясь к атаке горячей, Пускай они знают, что батька в тылу Свою выполняет задачу.
И пусть, как товарища, чуют плечом, Чему бы в бою ни случиться, И мивгое пусть они знают, о чем Вперед говорить не годится...
Машина под флагом стоит у крыльца, Цветы по бортам полевые. Сегодня большая семья кузнеца Места покидает родные.
У той, у какой-то далекой версты, Далеко от этого дома, Наверно, другие цветут и цветы, И птицы поют по-иному.
Сиял шапку старик, обернулся, взглянул На дом, на колодец, на крышу с трубою. Что ж, трогай! - И молодо, гордо тряхнул Курчавой седой головою.
И жизнь как бы снова начнется вдали. Но, дедовский край покидая, Не брал он на память щепотку земли: Своя она вся и родная.
1938
ПРО ТЕЛЕНКА
Прибежал пастух с докладом К Поле Козаковой: Не пришла домой со стадом Бурая корова.
Протрубил до полдня в рог И нигде найти не мог. Надо ж атому случиться Горю и тревоге В самый раз, как ей телиться На последнем сроке. Забредет, куда не след, Пропадет - коровы нет.
Да еще совпало это, Ради злой напасти, Что самой хозяйки нету, Скотницы Настасьи.
А характер у самой Не сказать, чтоб золотой. Никому не будет мало, Как сама вернется, Вот и знала, скажет, знала Что-нибудь стрясется...
И пойдет, пойдет по всей Улице хвалиться, Что и не на кого ей Даж* положиться.
Что беды не видели, Спали все подряд, Что в хлеву вредители У нее сидят.
Им с коровами не любо, Подыхай коровы. А с шофером скалить зубы День и ночь готовы." Что теперь сказать в ответ? Правда все. Коровы нет.
Не пришла корова с поля, Пропадет корова. Что ж ты будешь делать, Поля, Поля Козакова?..
Вышла за околицу, В лес пошла одна. Ходит Поля по лесу. Полдень. Тишина.
Ходит Поля ельником, Топчет мох сухой. Пахнет муравейником, Хвойною трухой.
В глушь непроходимую, Жмурясь, пробралась, Липкой паутиною Вся обволоклась...
Лес и вдоль и поперек Поля исходила. Как девчонка, сбилась с ног, Села, приуныла.
С чем прийти на скотный двор, Что сказать Настасье? Да и тут еще шофер Виноват отчасти.
Что недаром ходит он Это всем известно. Ну и пусть себе влюблен, Ей неинтересно.
Хоть сто лет не будь его, И на то согласна.
Но попреки каково Слушать занапрасно. Спотыкаясь, бродит снова Девушка усталая. Ах ты, бурая корова, Ах ты, дура старая...
Ходит девушка - и вдруг Где-то за кустами Будто хрустнул тонкий сук, Звук тревожный замер...
Притаилась в тишине, Приподнявши брови. Слышит: близко, в стороне Грустный вздох коровий... Вздох - и снова тишина, Сонная, лесная... Покачнулся куст - она! Бурая, родная.
Повернула чуть рога, Тихо промычала. На опавшие бока Будто показала. Отступила, и у ног, На траве зеленой, Мажет слюнями листок Рыженький теленок.