И нашел, яс'дело - которые его боялись, а которые примазывались к власти, потому что уж она у него была, власть-то, будьте покойны. Смутные были времена, Гарри. Никто не знал, кому верить, никто не решался водить дружбу с чужаками... случались всякие ужасные вещи. Мало-помалу он стал побеждать. Яс'дело, кто-то пытался бороться - таких он убивал. Страшной смертью. Оставалось одно безопасное место - "Хогварц". Видать, Сами-Знаете-Кто боялся одного лишь Думбльдора. Не отваживался захватить школу, по крайней мере, тогда.
- Вот... Твои мама с папой были самые лучшие колдун и ведьма, каких я только знал. Лучшие ученики в "Хогварце"! И чего Сами-Знаете-Кто ни разу не попытался перетянуть их на свою сторону?... Чуял, видать: не станут они якшаться с Темными Силами, они были с Думбльдором, понимаете?
- Может, тем разом он решил их уговорить... а может, устранить... Кто знает... Только десять лет назад, на Хэллоуин, заявился он в деревню, где вы жили. Ты был кроха, годик всего. Он пришел к вам в дом и...и...
Огрид вдруг осекся, вытащил из кармана очень грязный носовой платок и трубоподобно высморкался.
- Извиняюсь, - сказал он гнусаво. - Но это так грустно - любил я твоих предков, лучше людей не было - а он, ну, то есть... Сами-Знаете-Кто их убил. А потом - и тут-то вся закавыка и есть - он попробовал прикончить тебя. То ли хотел, чтоб не осталось свидетелей, а может, уж просто так полюбил убивать. Но не смог! Знаешь, с чего у тебя шрам на лбу? Это тебе не какой-нибудь ерундовый порез. Такое остается, ежели кого коснутся сильные злые заклятья - а заклятья были такие, что и твоих родителей унесли, и самый ваш дом - а на тебе не сработали, потому-то ты и знаменит, Гарри. Кого он решал убить, никто не выжил, никто, кроме тебя, ведь он тогда угробил лучших колдунов и ведьм - МакКиннонов, Боунсов, Преветтов - а ты, малява, выжил.
В мозгу у Гарри промелькнуло какое-то очень болезненное воспоминание. Когда Огрид досказывал свою историю, мальчик вдруг снова увидел ослепительную вспышку зеленого света, причем гораздо отчетливее, чем раньше - и вспомнил еще одну вещь, впервые в жизни: пронзительный, холодный, жестокий смех.
Огрид смотрел на него с печалью.
- Я самолично тебя вынес с развалин. Думбльдор приказал. Привез тебя к этим вот....
- Полнейшая чушь! - воскликнул дядя Вернон. Гарри так и подскочил; он совершенно забыл о присутствии Дурслеев. При взгляде на дядю Вернона стало ясно, что к нему вернулась его обычная самоуверенность. Он вызывающе глядел на Огрида и сжимал кулаки.
- А теперь послушай-ка меня, юноша, - раздраженно сказал дядя Вернон, я согласен, в тебе есть кое-что странное - я, правда, уверен, что хорошая порка быстренько бы тебя вылечила - что же касается твоих родителей, они были психи, это уж точно, и, по-моему мнению, в мире легче дышится без таких, как они - они получили по заслугам, чего было ждать от всех этих колдунов, с которыми они якшались - я предупреждал, что так и будет, что они рано или поздно влипнут в историю...
При последних его словах Огрид не выдержал и, вскочив на ноги, выхватил из-под плаща потрепанный розовый зонтик. Наставив его, как шпагу, на дядю Вернона, Огрид отчеканил:
- Предупреждаю, Дурслей - я тебя предупреждаю - еще одно слово...
Оказавшись лицом к лицу с опасностью быть насаженным на острие зонта бородатого страшилища, дядя Вернон подрастерял свою решимость; он распластался по стене и замолчал.
- То-то же, - Огрид, тяжело дыша, сел обратно на диван, днище которого на сей раз не выдержало и провалилось до самого пола.
У Гарри, тем временем, зрели все новые и новые вопросы.
- А что случилось с Воль... то есть, с Сами-Знаете-Кем?
- Хороший вопрос, Гарри. Не знаю. Исчез. Провалился. Прям в ту же ночь, как попытался тебя убить. Оттого ты стал еще знаменитей.
Это, понимаешь, загадка из загадок... Он ведь тогда набирал все больше силы, все больше власти - чего ж ему было исчезать?
- Которые говорят, помер. Чушь собачья! Я так скажу: в нем уж и человеческого-то не было ничего, чтоб помереть. Другие думают, он все еще где-то здесь, выжидает, вроде, но в это я тоже не верю. Люди, которые были с ним, вернулись к нашим. Говорят, были, мол, как бы в трансе. Не отважились бы они придти назад, если б ждали, что он снова вернется.
- Я себе так мыслю: он живой, сидит где-то, но колдовскую силу потерял. И теперь слишком слабый, чтоб бороться. Чего-то в тебе есть, Гарри, оно его и прикончило. Той ночью случилось такое, чего он не ждал - кто ж его знает, чего это такое было, - только какие-то твои чары добили его, точно.
Огрид посмотрел на Гарри с особой теплотой и уважением, но Гарри, вместо того, чтобы почувствовать себя польщенным, уверился, что все происходящее - чудовищная ошибка. Колдун? Он? Да как такое может быть? Всю жизнь его донимал Дудли, тиранили дядя Вернон и тетя Петуния; если бы он и в самом деле был колдун, почему они не превращались в жаб всякий раз, как запирали его в буфете? Если когда-то он победил самого могучего чародея на свете, почему тогда Дудли вечно пинал его ногами, как футбольный мячик?
- Огрид, - проговорил он тихо, - мне кажется, вы ошибаетесь. Я не думаю, что могу быть колдуном.
К его удивлению, Огрид только хихикнул.
- Не можешь быть колдуном, значит? И что, никогда ничего не делалось по твоему желанию, ну, к примеру, когда ты сердился или пугался?
Гарри посмотрел в огонь. Теперь, когда его об этом спросили... действительно, все странные события происходили именно тогда, когда он, Гарри, бывал чем-то расстроен или рассержен... за ним гонялись приятели Дудли, и он внезапно оказался вне пределов досягаемости, непонятно как... он не хотел идти в школу с этой кошмарной стрижкой, и волосы отросли... а в самый последний раз, когда Дудли ударил его, разве он не взял реванш, сам того не осознавая? Разве не он напустил на Дудли боа-констриктора?
Гарри поднял глаза на Огрида и увидел, что тот весь лучится от радости.
- Чуешь? - подмигнул Огрид. - Гарри Поттер не колдун! Ха! Погоди, еще будешь гордостью "Хогварца".
Но дядя Вернон не собирался сдаваться без боя.
- Разве я не говорил, что он не пойдет туда? - прошипел он. - Он пойдет в "Бетонные стены" и еще будет благодарен за это. Читал я ваши письма - ему, видите ли, понадобится вся эта чушь - книги заклинаний, волшебная палочка и...
- Ежели он чего захочет, такое муглиссимо, как ты, ему не помеха, рыкнул Огрид. - Не пустить сына Лили и Джеймса Поттеров в "Хогварц"! Сдурели? Да он туда записан с рождения. Он идет в лучшую на свете школу колдовства и ведьминских искусств. Семь лет, и он не узнает сам себя. Будет учиться с такими же, как сам, у самого знаменитого мага, Альбуса Думбльд...
- Я НЕ СТАНУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО БЕЗМОЗГЛЫЙ СТАРЫЙ ДУРАК УЧИЛ ЕГО ВСЯКИМ КОЛДОВСКИМ ШТУЧКАМ! - проорал дядя Вернон.
Но он зашел слишком далеко. Огрид схватился за зонтик и принялся раскручивать его над головой.
- НЕ СМЕТЬ, - загрохотал он, - ОСКОРБЛЯТЬ - АЛЬБУСА - ДУМБЛЬДОРА - В МОЕМ - ПРИСУТСТВИИ!
С размаху он опустил зонтик, кончик которого указал на Дудли - вспыхнул фиолетовый свет, раздался звук взорвавшейся петарды, металлический скрежет и через секунду Дудли затанцевал на месте, прижимая руки к толстому заду и завывая от боли. Когда он повернулся спиной, стал виден завиток поросячьего хвостика, высунувшийся из прорехи в штанах.
Дядя Вернон заревел. Он втащил тетю Петунию и Дудли в другую комнату и, бросив на Огрида затравленный взгляд, захлопнул за собой дверь.
Огрид посмотрел на зонтик и пробежал пальцами по бороде.