- Это не разговор, Серега. За рубли сейчас уже никто не пашет.
- Ну, почему? На свинокомплексе пашут. И получают, насколько я знаю, сотни по три-четыре. Рублей.
- Да там же пьянь голимая! - искренне возмутился Мишка. - Ты что - нас с ними ровняешь?
- Не ровняю, не ровняю, - успокоил я его. - Продолжай.
- Продолжаю. Кризис прошел? Прошел. Рост валового продукта составил один и четыре десятых процента. А мы как получали по полторы сотни, так и получаем. Это мы, бригадиры. А работяги - так те вообще по сто. А ведь пашем не меньше. Как пахали, так и сейчас пашем. Это правильно, по-твоему? Справедливо?
- Правильно и справедливо - не одно и то же, - подал голос Артист.
- А ты меня не сбивай, не сбивай! - повысил голос Мишка. - Ты лежишь на диване и лежи. У нас тут серьезный разговор, посторонних просят не беспокоиться. Твое дело - рекламировать "Стиморол". Вот и рекламируй это говно.
- Если ты скажешь еще хоть одно плохое слово про "Стиморол", я поднимусь с дивана и выбью тебе зуб, - лениво пообещал Артист. - Или два. Это уж как получится.
- Не мешай, - сказал я Артисту и обернулся к Чванову: - Переходи к требованиям. Вы же их сформулировали?
- Да, - подтвердил он. - С учетом всех поправок и предложений с мест. Но сначала скажу про другое. Как ты сам живешь - мы в это не лезем. Ольге ты покупаешь "Ниву", себе - "террано", девчонке - пианино. Приобщать ребенка к музыкальной культуре - святое дело. Но ведь должна быть и социальная справедливость! Правильно я говорю, мужики? - обратился он за поддержкой к членам делегации.
Костик Васин отмолчался, а Артем с Борисычем покивали:
- Оно, конечно. Все должно быть по справедливости.
- Не то беда, что водка дорога, а то беда, что шинкарь богатеет, прокомментировал Артист.
Но Мишка не отреагировал на провокационный выпад.
- Так вот, Серега, наш консенсус. Лишнего нам не надо, но и наше отдай. Турки на Осетре получают за ту же работу по шестьсот баксов, а молдаване - по триста. А мы? Это же смеху подобно! Поэтому мы говорим: бригадирам - по сто восемьдесят, остальным - по сто сорок. И с этого месяца.
- И все с этим согласны?
- Все!
- Вообще-то, Серега, если у тебя напряженка, - нерешительно проговорил Костик Васин, но Мишка его перебил:
- А ты молчи! Не будь штрейкбрехером! Штрейкбрехеры - это позор рабочего класса!
- Да я ничего, - смирился Костик. - Я как все.
- Не дело вы затеяли, мужики. Ох не дело, - попытался вмешаться в ход обсуждения дед Егор.
- А ты, дед, слова тут не имеешь! - оборвал его Мишка. - Ты вообще существуешь у нас на правах социальной благотворительности, так что сиди и сопи в жилетку. Твое слово, Серега! Если тебе нужно время для размышления, мы не торопим. Дело серьезное, требует продумывания.
- Я уже все продумал. Посидите, сейчас приду.
Я прошел во вторую половину дома, спустился в подвал и достал из тайника пятитысячную пачку баксов. Купюры были по пятьдесят долларов, двадцаток и десяток не было, но вступать в мелочные расчеты с представителями моего трудового коллектива у меня не было никакого желания. Поэтому, вернувшись в гостиную, я выдал Мишке, Костику, Артему и Борисычу по двести баксов, деду Егору - сто пятьдесят, пересчитал доллары на рубли и заставил всех расписаться в ведомости. Оставшиеся баксы отдал вместе с ведомостью Костику Васину, чтобы он завтра утром заплатил остальным работягам.
Когда процедура была закончена, Мишка Чванов повеселел.
- Молоток, Серега! - заявил он. - Мы так и знали: поймешь. Потому как свой. Чем занимаемся завтра? - перешел он на деловой тон.
- Не знаю, - ответил я. - Лично я завтра уезжаю в Эстонию. А чем будешь заниматься ты - понятия не имею.
- Погоди! В какую такую Эстонию? - озадачился Мишка.
- В независимую республику Эстонию. Прибалтика. Столица - Таллин. Бывший Ревель.
- Зачем?
- Да вот Артист пригласил. Он там будет сниматься в фильме "Битва на Векше". В роли второго плана. Хоть посмотрю, как снимают кино. Заодно и проветримся. Послушаем орган в Домском соборе, осмотрим достопримечательности. Должны же быть в жизни какие-то развлечения, правильно? А пока меня не будет, дед Егор поживет в доме, присмотрит, собак будет кормить. Поживешь, дед?
- Отчего ж нет? Конечно, Серега, - закивал старый плотник. - Не беспокойся, за всем пригляжу.
- Вот и прекрасно, - сказал я.
- Погоди, погоди! - заволновался Мишка. - Ладно, ты в Эстонию. А мужикам куда выходить? На пилораму, в столярку, на лесосеку?
- В столярку - нет, - возразил я. - Ее я запру и обес-точу. Они могут, конечно, идти и на лесосеку, и на пилораму. Может, там и найдется для них работа. Но с завтрашнего утра аренду я платить не буду.
- Ты хочешь сказать...
Я одобрительно похлопал его по плечу:
- Молоток, Мишка! Быстро соображаешь. Именно это я и хочу сказать. С завтрашнего утра ИЧП "Затопино" прекращает свое существование.
- Совсем? - глупо переспросил Мишка.
- Может быть, и совсем.
- Погоди, Серега! А мы что будем делать?
- Ну и вопросы ты задаешь! У тебя же баня недостроена. Достраивай. А остальные... Ну, не знаю. Можно попроситься в бригаду к туркам. Шестьсот баксов - хорошие деньги. Или к молдаванам. Триста - тоже неплохо. А можно на свинокомплекс устроиться. Да что я к вам со своими советами лезу? Взрослые мужики, сами с усами.
В гостиной повисла тишина. Эдакий коктейль из недоумения и растерянности. Потом Костик Васин поднялся из-за стола и обратился к Мишке:
- Я не штрейкбрехер. Я баран. И мы все бараны. А ты - козел! - Он повернулся ко мне: - Извини, Серега. Ты, конечно, имеешь право сделать, как решил. Но, может, все-таки передумаешь?
- Может быть, - сказал я. - Но не завтра.
Члены делегации покинули мой дом в полном молчании. Артист поднялся с дивана, постоял у окна, глядя, как растворяются в метельных сумерках их фигуры, и озадаченно покачал головой:
- Неслабо ты их приложил! Они же теперь запьют.
- Не раньше чем через три года, - ответил я. - Они все подшитые.
- В самом деле? А, да, ты говорил. Слушай, но это же хохма. Что будут делать тридцать непьющих мужиков в деревне, где нет никакой работы? Мы будем следить за ходом этого необычного эксперимента. Оставайтесь с нами.
- Кончай, - попросил я. - Все это совсем не смешно.
- Пожалуй, - согласился Артист. - Один мой приятель из диссидентов как-то рассказал. Когда начинаешь бороться за права человека, сначала ненавидишь власть, которая попирает эти права. Потом начинаешь презирать и ненавидеть тех, кто безропотно позволяет попирать их права. И в конце концов начинаешь ненавидеть себя за то, что пытаешься облагодетельствовать тех, кто тебя об этом не просил и даже спасибо не скажет. По-моему, ты сейчас приближаешься к третьей стадии.
- Я к ней не приближаюсь, - возразил я. - Я в ней уже по уши.
- Тем более самое время сменить обстановку, - за-ключил Артист. - Знаешь, как говорил известный русский ученый Пржевальский? "А еще я люблю жизнь за то, что в ней есть возможность путешествовать". Вот мы и будем путешествовать.
Утром мы вымыли и до блеска надраили "мазератти", дабы прибыть в Европу в приличном виде, потом заехали за Мухой и рванули по Ленинградскому шоссе, чтобы оказаться, как это с нами случалось уже не раз, в самом неподходящем месте в самый неподходящий момент.
III
Начало натурных съемок полнометражного художественного фильма "Битва на Векше" было назначено на 24 февраля. В этот день командующий Силами обороны Эстонии генерал-лейтенант Йоханнес Кейт появился в своем служебном кабинете ровно в восемь утра. Рабочий день во всех государственных учреждениях республики начинался в девять, но Кейт всегда приезжал на час раньше.