– Слушай, а с мужем твоим… Кто кого бросил?
Я завела машину. Тронулась.
– Я его.
– Серьезно?! – Сан Саныч оживился.
Включила фары. Зимой их можно вообще не выключать.
– Но он сам все сделал для того, чтобы я его бросила.
Только если поднимешься в небо, то увидишь, как танцуют звезды.
– Жалко.
– Почему?
– Был бы мотив. Он на Патриарших живет, тоже недалеко.
– Он овощи любит. На гриле. Особенно перец.
– Это не важно.
Перед Новым годом всегда пробки.
Почему есть «овощной» магазин и нет «фруктового»?
Я попросила Регину отменить интервью на радио.
Не хочу. Встречусь с Мариной в «Гостиной». Буду смотреть в окно и есть «макароны с потрошками».
А еще к чаю они дают безе. Сколько хочешь. Прямо в гигантской стеклянной вазе из-под цветов приносят.
– И вообще, – попросила я Регину, – отмени пока все намеченные встречи. Перенеси на после Нового года. А что со «Снежной Королевой»?
– Я позвонила в «Баркстел», Ксеньке с Тинкой, они орали как сумасшедшие. Сказали, что так себя не ведут. Что у тебя звездняк.
– Ну и ладно. Мне все равно некогда.
Марина развернула передо мной газету. Желтуха, как она любит.
– Красиво? – Фотография Марины и ее продюсера. Заголовок «Василиса осталась с носом».
– Кто это придумал? Про Василису?
– Они! – обиделась Марина. – Я только им шепнула, где мы будем, чтобы они сфотографировали, и про предложение рассказала. На всякий случай. Чтобы не расслаблялся!
– Правильно.
– Нет-нет, я только чай! – сказала Марина официанту. И потом мне, заговорщицки: – В воскресенье следить поедем?
– Ас чем вам чай? – Это официант.
– С безе. Ну, что ты думаешь?
– Не знаю, – я вздохнула. – Что будем на Новый год делать?
– Я со своим! – испуганно замахала руками Марина. – Василиса-то работает, всю ночь ездит по частникам – поет, если это можно так назвать. А мой ее не бросает. Так я в этом году ему жестко сказала: больше Новый год с подружками встречать не буду!
Пустая тарелка из-под макарон испарилась почти незаметно.
– И Регина со своим, – вздохнула я. – Она-то, наоборот, рада бы с подружками, да он не пускает.
– Ты его хоть видела?
– Чай? – поинтересовался официант. – Или кальянчик?
– Чай. Нет, не видела. Прячет.
– А Катька небось в стриптиз-клубе будет.
– Ага. И мне тоже безе принесите, пожалуйста.
Мужчина в джинсах и черной норковой курточке, явно нетрезвый, плюхнулся рядом со мной на стул и обратился к Марине:
– А вот вы лично кого из олигархов знаете?
Марина сделала надменное лицо. Тем самым давая понять молодому человеку в норке, что она лично знает всех, но с ним это обсуждать не намерена.
– Безе закончилось, – виновато улыбнулся официант. – Есть варенье.
– Какое? – расстроилась я.
Упс! – сказал нетрезвый мужчина, повернувшись ко мне. – Здрасьте. Я очень извиняюсь. С друзьями кое-что отметили… Я с вашей подружкой хотел… Извините… – Он, шатаясь, встал. – Я вашу книжку читал… Девчонки! Все отлично! И вышел.
– Варенье вкусное, – сказал официант. – Попробуете? Мы сами варим – из овощей.
– А почему вы мне варенье из овощей предлагаете? – уточнила я.
– Оно у нас вкусное, – растерялся официант.
– Дайте счет.
– А ничего мужик был, симпатичный, – сказала Марина. – Только несвежий очень.
Я позвонила мужу. Из туалета.
– Пригласи меня на ужин, – попросила я.
– На ужин? – удивился мой бывший.
– Ну да! – Я попыталась сказать это игриво.
– Ладно. Во сколько ты хочешь?
– Через час.
– Куда?
– В «Паризьен».
– Ты это имеешь.
– Okay.
Снова снег подло таял за шиворотом.
– Ты чего такая довольная? – поинтересовалась Марина.
– Так…. – Я улыбнулась.
– Твой позвонил?! – обрадовалась моя подруга.
– Да какой «мой»?! – возмутилась я. – Я тебя умоляю!.. У меня – свидание.
– С кем?
– Потом расскажу.
Есть уже не хотелось. Я заказала «Chassagne-Montrachet» 98 года от Olivier Lavaliere.
– Ничего себе, ты прибавила! – похвалил мой выбор супруг. Бывший.
Поговорили об Антоне.
– У тебя все нормально? – спросил муж.
– Да просто соскучилась.
– Соскучилась?
Я заглядывала ему в глаза и пыталась понять: производит ли это до сих пор впечатление или уже нет?
Производит.
– Не надо играть со мной в кошки-мышки, – улыбнулся он.
– Почему? – промяукала я.
– Потому что кошка – всегда я.
В ответ на мои улыбки он пару раз отводил взгляд.
– А ты когда-нибудь жалел, что мы расстались?
Он усмехнулся.
– Ну, ты-то точно не жалела.
– Почему ты так думаешь? – Я пью вино, полуприкрыв глаза. Когда мы познакомились, эта моя манера умиляла его.
– Если бы мы не развелись, ты бы книжку не написала, не стала бы звездой…
– А может, я не хотела?
А если снять туфлю и дотронуться до него ногой? Как в кино?
– Хотела, хотела. Именно этого ты всегда и хотела.
Но я в сапогах.
– Стать звездой?
– Ну… написать… или кино снять… Или еще что-нибудь. Лишь бы дома не сидеть.
– А ты хотел, чтобы я сидела дома?
– Как любой нормальный мужик. Звонок от моей юристки.
– Привет, – говорит она.
– Привет, – говорю я очень по-деловому. Перед мужем. – Как он?
Имею в виду ее собак. У нее их четыре. И обязательно надо спрашивать про их здоровье. Потому что один из них всегда болел.
– Тося? Нормально, ранка заживает. Не представляю, где он подхватил этого клеща.
– А…
– Что договор? Подписываем? Мы все формальности утрясли. Я правильно поняла: аванс миллион? Фу, фу, Боря, фу!
– Да. Миллион. – Небрежный взгляд в сторону мужа. – Что там у тебя?
– Боря чуть рассаду не сожрал, у меня мама помидоры высадила…
– Подписываем. Пока.
Мой муж поднял бокал.
– Ты, кстати, и все вопросы с моей сексуальной жизнью решила, – улыбнулся он.
– В смысле?
– Каждая девушка, узнав о том, что я твой бывший муж, считает своим долгом переспать со мной!
– Ну, я думаю, у тебя с этим и без меня проблем не было. – Мне кто-то кивнул, я кивнула в ответ. Не узнаю. Кто это?
Мне надо переспать с моим бывшим мужем. Просто необходимо.
– Ну… – протянул он.
– Красивая рубашка, – похвалила я. – Тебе идет.
Когда-то рубашки ему покупала я. А он приставал ко мне каждое утро: «Хорошо с этим костюмом? А с этим галстуком?» Может быть, когда-нибудь в старости мы будем снова вместе? Совсем в старости.
– Спасибо.
– Это я приучила тебя к ярким цветам.
– Да ладно! Я всегда носил!..
– Нет, – я покачала головой. – Ты помнишь, как в Париже я заставляла тебя купить розовый свитер?
– Да это я его выбрал!
– Ну, конечно… Здорово было…
– Да. Ты отравилась устрицей.
– И блевала в туалете.
– Действительно здорово.
– Как приятно вас снова видеть вместе! – воскликнула девушка с бровями, похожими на кардиограмму.
Она была известна тем, что продавала женам новоиспеченных банкиров левые сумки «Birkin». Недавно об этом стало известно. Всем сразу. Что они левые.
– Вы самая красивая пара в Москве, я всегда это говорила! Анжелина с Питом отдыхают!
Кто-то позвонил и молчал. Как мы и договорились с Сан Санычем, я скинула SMS-кой определившийся номер.
– За что выпьем? – спросил он.
– За нас, – улыбнулась я.
Он вызвался меня проводить.
Мы ехали в моей машине, его водитель за нами.
– Зайдешь? – спросила я у калитки.
– Антошка спит?
– Спит. Пойдем, чайку попьем. На десять минут.
Мне показалось, что я уже слышала эту фразу. Наверное, раньше так говорили мне. Точно. И никогда дело не доходило до чая. Он по-хозяйски прошел в столовую.
– Давно я тут не был… – вздохнул он, и я неожиданно обняла его за шею. И поцеловала в губы.
– Ты уверена? – прошептал он.
Почему-то мне показалось, что я должна повалить его на пол прямо в столовой.
– Сумасшедшая, Антон же дома, – прошептал он и довольно банально потянул меня в спальню.
В мою спальню.
Которая только-только начала отвыкать от супружеского секса. И поэтому восприняла его буднично, без особых эмоций.
Я принесла ему его одежду.
– Не надо, чтобы Антошка тебя видел, – сказала я.
Он кивнул. Обнял меня и не отпускал несколько минут. А я не вырывалась. Мы могли так заснуть, стоя.
Он уже разомкнул руки, а я еще льнула к нему. В последний раз, перед старостью.
Я вышла вместе с ним во двор.
– Очень сексуально, – похвалил он: я завернула свое голое тело в шубу.
Мой бывший муж уехал.
Я постояла еще немного и, достав из кармана телефон (он так и лежал там с ужина), позвонила Черновым.
Ответила заспанная домработница.
Я попросила разбудить черновского сына. Если он, конечно, уже дома…
– Скажите ему, очень надо. Только родителей не будите.
– Алле, – хрипло произнес он в трубку минут через пять.