К сожалению, из-за нашего праздника и связанной с ним суеты я еще и не приступала к делу.
Забыв о необходимости сохранять дистанцию, он снова подошел к ней и сел на то же самое место, где сидел несколько секунд назад.
– Что ж, у меня есть время, и я собираюсь узнать до своего отъезда в воскресенье, что стоит за этими предложениями. Я надеялся, что вы сможете сказать мне что-то, что мне помогло бы в этом расследовании. Вы живете здесь всю вашу жизнь?
– Нет, мой отец служил в военном флоте, и мы ездили по всему миру. Но каждое лето я проводила здесь со своей бабушкой. А потом, когда я закончила школу и немного попутешествовала сама, решила обосноваться здесь.
Отец, которого она упомянула, заинтересовал его.
– Ваш отец еще служит?
– Нет, он вышел в отставку. Сейчас они с матерью живут в Вашингтоне. Он работает в Пентагоне.
У нее есть родители. Есть ли родители у ведьм? Есть, конечно. Но, с другой стороны, Пентагон не позволит отцу ведьмы… Он почти застонал вслух. Он должен это прекратить.
– Итак, вернувшись сюда, вы купили этот магазин?
– Я купила этот магазин и сделала его таким домом, какой мне давно хотелось иметь. Здесь я живу уже семь лет.
Нов был заинтригован и стал обдумывать все, что он только что услышал. Необычная красота этой женщины могла принести ей состояние в любой столице мира. Она много путешествовала, и он готов был поспорить, что везде, где ей доводилось бывать, мужчины пытались завоевать ее. И тем не менее она предпочла жить в этом маленьком провинциальном городишке. Ее самоуверенность доказывала ему, что она выбрала то, что хотела. Ее спокойствие же свидетельствовало, что она довольна выбором. И все-таки он не понимал этого.
– Что вы делаете здесь? Она улыбнулась.
– Я делаю именно то, что хочу. Я провожу массу времени со своей бабушкой. Я веду дела в своем магазине, я хожу в гости к своим друзьям, я ухаживаю за больными в местной больнице. Если вам интересно жить, то всегда найдется столько интересных дел…
Она говорила это совершенно искренне. В ее глазах не было никаких следов хитрости или обмана, и все же она оставалась непонятной ему.
– Я отошел от темы, – пробормотал он, обращаясь скорее к себе, чем к ней. – Я хочу выяснить, насколько хорошо вы знаете город и людей здесь.
– Хорошо, поговорим об этом. Но у меня нет ни малейшего предположения о том, что происходит сейчас в отношении недвижимости.
Неожиданно она протянула руку и дотронулась до его ладони.
– Сегодня я еду в дом своей бабушки, – чтобы проверить, все ли там в порядке. Почему бы вам не поехать со мной? Вы ведь приехали вчера к своим тетушкам поздно и не смогли все посмотреть как следует. Может быть на месте мы вдвоем сможем понять, почему кому-то понадобилась эта земля.
Он посмотрел на свою руку. Утром, выезжая к ней, он закатал рукава своей рубашки. Дотронувшись до его руки, она слегка провела по ней пальцами, и теперь это место на его коже пылало огнем.
– Ну что? – спросила она мягко.
– Думаю, что это отличная идея.
– Тогда я пойду оденусь. Он хотел встать, но она остановила его.
– Можете оставаться здесь, я быстро. Она подошла к шкафу, открыла дверцы, достала черные джинсы и черный свитер, а затем исчезла за лакированной ширмой.
Нов уставился в открытый шкаф. Абсолютно вся одежда в нем была черной.
С верха этого «античного» шкафа на него смотрела сова своими немигающими, все понимающими глазами.
Небольшой дом ее бабушки был окружен белым частоколом и показался Ноа таким обычным, что настроение у него сразу же поднялось. За оградой простирались поля. Часть земли была отведена под пастбище, другая часть возделывалась. С того места, где он стоял, ему было видно жнивье, оставшееся на поле не убранного урожая.
– Мой дедушка очень долго был здесь фермером, – сказала Раиннон.
Они все еще стояли перед воротами.
– Но моя бабушка теперь сдает землю в аренду другим фермерам.
Вдали виднелся лес. Еще дальше – цепь холмов, а немного в стороне находился пруд, который сейчас сверкал в лучах солнца. Эта земля использовалась как раз для того, для чего она была предназначена. Теперь кто-то хотел осуществить здесь новый проект, и он не мог понять, что здесь можно было сделать. Разве что…
– Здесь проводили когда-нибудь исследования залежей ископаемых? – спросил он.
– Не уверена. В Вирджинии основным полезным ископаемым является уголь, но в нашей местности шахт нет.
– И все-таки надо проверить, – сказал он. – Должны быть отчеты.
– Скорее всего, где-то есть, но сегодня почти все фирмы и все городские службы закрыты и откроются только на следующей неделе во вторник.
– Почему все закрыто сегодня? Ведь еще только пятница.
– Хилари празднует Канун дня всех святых с пяти часов четверга до полуночи в понедельник.
– Это самое большое безумие, о котором я когда-либо слышал.
– Да? – у нее удивленно поднялись брови. – Мне это странно слышать, ведь вы же живете в Нью-Йорке.
– Безумие в Нью-Йорке имеет смысл. Ее губы сложились в усмешке.
– искать смысл во всех вещах для вас очень важно, – сказала она деликатно. – Понимаю.
Она взяла его за руку, и они пересекли поляну, поросшую все еще густой травой. «Она очень часто дотрагивается до меня», – подумал он, и в очередной раз отметил, что от ее прикосновения по нему стала распространяться теплая волна. Он не знал, что делать с этой реакцией своего тела. Многие годы его отношения с женщинами были нормальными и вполне удовлетворяли его. Но то, что он чувствовал с Раиннон, переходило все границы и явно не могло быть отнесено к нормальным явлениям.
Воздух вокруг них был свежий и чистый. Деревья уже потеряли большую часть своей листвы, но все еще были окрашены в золотые и красные цвета. На тропинку, по которой они шли, выскочил кролик, остановился, посмотрел на Раиннон, улыбнулся, а затем исчез.
«Кролик не улыбался», – твердо сказал себе Нов.
– Для Эзми и Лавинии ваш приезд очень много значит, – сказала она. – Почему вы не приезжали никогда раньше?
– Это получалось само собой. Когда я был младше, Эзми и Лавиния сами приезжали к нам каждый год. Время от времени моя мама приезжала сюда, но я учился в школе или был в летнем лагере.
– Для ребенка Хилари лучше, чем какой-нибудь детский лагерь. Мне он показался местом, которое я мечтала найти всю свою жизнь, и когда бы я не приезжала сюда, здесь я всегда встречала одних и тех же людей.
Солнечные лучи, смешиваясь с ее волосами, накладывали на их золотистый цвет золотистый ореол, который отражался на ее гладкой коже.
– Теперь я жалею, что не приезжал раньше, – сказал он, с трудом подбирая слова. – Мы бы могли познакомиться раньше.
– Конечно, могли бы, – ответила она уверенно, вкладывая в свои слова особое значение. Лицо ее приняло торжественное выражение.
Он споткнулся. Пытаясь поддержать его, она сильнее сжала его руку. Ему потребовалось значительное усилие, чтобы вспомнить то, о чем он только что говорил. Он продолжил:
– После того, как я поступил на юридический факультет, у меня никогда не было свободного времени.
– После того, как вы приехали сюда, вам не захочется уезжать, – сказала она. – После нас все остальное будет казаться вам таким скучным.
Он прикинул, как звучало бы заклинание, нацеленное на то, чтобы приворожить его, и пришел к выводу, что именно так, как он только что услышал. Он остановился и повернулся к ней.
– Вы, определенно, ведьма.
– Если бы я была ведьмой, – сказала она мягко, – я бы нашла способ заставить вас поцеловать меня прямо сейчас.