— Людочка, прости меня, любимая моя, прости, — Вадим попытался обнять жену и вдруг заплакал как ребенок.
Она не могла понять, то ли он еще спит, то ли и вправду приключилось что-то такое, о чем она пока не знает. Людмила обняла мужа и попыталась успокоить, но все было безрезультатно. Таким Вадима она никогда не видела. Они были женаты уже пять лет. Муж всегда был решительный, смелый и никогда не боялся трудностей. А теперь его слезы насквозь пропитали ночную рубашку жены.
— Что случилось? Вадик, пожалуйста, скажи мне! — пыталась добиться от него хоть слово жена, но он только плакал.
— Прости меня, прости.
— Дорогой, скажи мне в конце концов в чем дело. Это как-то связано с твоей командировкой? — спросила она осторожно, так как знала, что это большая тайна. — Ну скажи?! Что с тобой произошло. Скажи, не мучай меня! — потеряв терпение, и начиная плакать сама, умоляла женщина.
— Я не хотел… — и он снова расплакался.
— Чего? Чего ты не хотел?
— Не хотел, что бы ты из-за этого пострадала…
— О чем ты? Говори! Не молчи, — ей было не просто интересно. Она знала, что если он расскажет все, им вдвоем будет проще справится с этой проблемой, как и всегда.
— Этот переезд, не просто желание побыть с тобой наедине вдали от города, нас… Нас ищут… И кажется уже нашли!
— Кто нашел? — это уже становилось совсем неприятным. Одно дело дурной сон и совсем другое кошмар ночью и наяву.
— Нас убьют и никто не сможет даже пошевелить пальцем, чтобы раскрыть это дело.
— Зачем нас убивать, кому это нужно? — она старалась сказать что-нибудь, что имело бы хоть какой-то смысл, — может… давай мы заплатим, у нас есть машина, мы ее продадим. Снимем с книжки, попросим у моих родителей, они помогут.
— Их не интересуют деньги…
— А что же им надо?
— …
— Не молчи же ты! — теперь успокаивать нужно было ее.
— Как бы тебе объяснить… — подбирая слова, Вадим собирался с мыслями.
— Говори как есть.
— Мы были не в Подмосковье на секретной базе, а…
— Где? Где же вы тогда были? — Людмила была в недоумении.
— В Сирии и в Ираке, даже в Афганистане… может мы были и еще где-то, но я всего не помню.
Она тщетно пыталась что-то понять, в голове все закружилось ярмарочной каруселью.
— Но что вы там делали?
Он не успел ответить. Маленькая лампочка в еле заметной щели в потолке над люстрой вдруг замигала.
— Извини, мне нужно выйти.
— Куда? Куда ты уходишь?! Уже четвертый раз я замечаю, ты становишься белый, как стена и сразу куда-то уходишь. Ты что наркоман? — с опаской заметила она. — Тебе нужна доза? Что с тобой происходит? — если бы он был наркоманом ей было бы легче в этот момент. Понимать то, что все это не бред было просто невыносимо.
— Потом, потом я тебе все объясню. Обещаю!
Вадим вырвался из ее объятий, и не нащупав ни одного тапка, побежал босиком. Когда муж скрылся за дверями, она приподнялась на кровати и на мгновенье задумалась. Потом вскочила, одела свой халат и тоже босиком выбежала вслед за ним.
* * *
На седьмом этаже все еще горел свет.
К зданию подъехало такси, в нем сидел профессор-бородач. Расплатившись, он вышел из машины и посмотрел на часы. Было почти десять.
Охрана пропустила его внутрь шикарного здания. Он внимательней чем прежде стал осматривать все вокруг. «Как ему удалось такого достичь? Может и вправду Бог есть, раз этот человек, не имея ничего, кроме своей веры, поднялся так высоко».
Не спеша мужчина подошел к лифту и поднялся на седьмой этаж.
— Шеф вас ждет, проходите, — Алена, которая все еще была здесь, провела профессора к кабинету, открыла дверь и вежливо улыбнувшись, пропустила его внутрь.
— Спасибо, — сухо, без всяких эмоций произнес профессор, прошел в кабинет и сел в кресло.
— Алена, пожалуйста, сделай нам по чашечке кофе и тосты с арахисовым маслом.
— Вы любите арахисовое масло? — обратился пастор к ночному гостю.
— Нет, никогда не пробовал.
— Значит, подходящий случай попробовать, — старался быть приветливым Виталий Андреевич.
— Ну что ж? Раз вы настаиваете, — профессор попытался улыбнуться.
— Алена, это все, — отдал указание шеф довольный тем, что «ломка льда» прошла успешно.
— Хорошо, — Алена скрылась за дубовой резной дверью, словно кукушка, прячущаяся в старинных часах.
— Итак, что же вас заставило поменять свое решение, — снова довольно сухо заговорил профессор.
— Алексей Дмитриевич, я не менял своего решения, — сказал пастор, но, увидев реакцию своего гостя, добавил — пока не поменял…
— У! Дело принимает интересный оборот.
— Да. Все зависит от того, что за факты вы раздобыли.
— А, вас замучило простое человеческое любопытство? — ехидно улыбнулся бородач.
— Ну, скажем так, я проявляю к этому разделу библейской истории особый интерес.
— А?! Если вы думаете, что я смогу рассказать что-то новое, вы глубоко ошибаетесь.
— ???
— Я знаю не больше вас, но если вы приедете в столицу, то вам все подробно смогут объяснить и выложат те факты, в которых вы нуждаетесь.
— Получается, вы просто послы?
— Что-то в этом духе. Да и еще, меня просили передать, что отказ от сотрудничества может иметь для вас крайне неприятные последствия.
— Даже так? Это похоже на угрозу, — Новаку вся это история начинала действовать на нервы.
— Нет, скорее на предупреждение. Если у вас больше нет вопросов, то я пойду. Уже поздно, да и вам пора отдохнуть. Всего доброго! — профессор собрался уходить.
— Постойте. — Новак был удивлен подобным поступком. — И это все? Вы ехали через весь город, чтобы уйти после двух минут разговора, который и разговором-то назвать сложно.
— Да?! А вы можете дать ответ или обещание… если нет, меня здесь ничего не держит.
— Вы же еще не попробовали арахисового масла, — он попробовал прикинуться простаком и удержать гостя, чтобы повернуть тему в нужное для него русло.
— Спасибо, как-нибудь в другой раз, — бородач улыбнулся и направился к дверям.
— Может, вы хотя бы намекнете.
В глубине души профессор был искренне рад, что наживка была проглочена, оставалось только подсечь и пастор у него на крючке.
— Виталий Андреевич, думаю, вы верите в сверхъестественное…
С этими словами он подошел к дверям и чуть не столкнулся с входящей Алёной.
— И еще, я и мои коллеги будем здесь до вашего праздника. Я очень надеюсь, что вы примете правильное решение, иначе, я бы советовал вам остерегаться теней, даже своей собственной.
— Спасибо за содержательную беседу, — сказал пастор сам себе, так как профессор ушел, а на пороге, недоумевая, с подносом в руках стояла секретарь.
— А кофе? — разочарованно спросила Алёна.
— Присаживайся, давай выпьем его с тобой вдвоем.
— С арахисовым маслом?
— Угу…
— Шеф, а что он имел в виду, когда спрашивал, верите ли вы в сверхъестественное?
— Не знаю, — в глубоком раздумье ответил он, — странный он какой-то, приехать среди ночи ради пяти минут.
— О чем вы с ним говорили, если не секрет?
— Нет. Это не секрет… Ни о чем. Какие-то глупые угрозы и странные интриги.
— А по-моему, он одержимый какой-то, — и Алена глянула на дверь, за которой скрылся профессор.
— Да нет. Он просто несчастный человек. Он сильно запуган и не более того.
— Но кем?
— Важнее не кем, а чем. Хотя и то, и другое нам предстоит выяснить. Обязательно выяснить. А теперь пора по домам. Собирайся, я тебя подвезу.
Сидя в кресле, пастор повернулся к стеклянной стене, сделал глоток крепкого горячего кофе и стал думать о том, когда впервые услышал вопрос: «… а ты веришь в сверхъестественное?»
* * *
Лондон тихо спал.
Только одинокая темная фигура то и дело мелькала по крышам домов.