От прикосновения моего языка они открылись, и Станислас позволил мне проникнуть внутрь. Одна рука его поддерживала меня за спину, другая переместилась на грудь. Ожидаемое утоление желания разлилось горячей волной, в ушах зашумело, и я уже не слышала спасительных молоточков. Сквозь туман в моей голове, я неожиданно сообразила, что работают камеры наблюдения, установленные в палате Станисласа, и дежурившие сотрудники службы безопасности вовсю веселятся, наблюдая за тем, как Станислас соблазняет то свою мачеху, то пугало-секретаршу.
На безрыбье и рак… – вспомнила я.
Наваждение сняло как рукой. Я попыталась оттолкнуть Станисласа, но не тут-то было. Станислас крепко удерживал мой рот своими губами, проявляя некоторое упрямство. Я уперлась в его грудь руками.
Дверь в палату приоткрылась.
Станислас ослабил хватку, и я отпрыгнула от него, как ошпаренная кошка.
Послышался разговор, Варвара Станисласовна, сестра моего босса и тетка Станисласа вошла в палату. Среднего возраста женщина имела характерный капризный изгиб рта и светлые, как у Станисласа волосы. Семейное сходство чувствовалось и в манере поведения. "Барбара" выглядела как уменьшенная и женственная копия Владимира Станисласовича. Сейчас она давала указания сестре Ирине, недовольная отсутствием той в палате и весело проводившей время на сестринском посту.
– Принесите чаю, – сказала она, после жесткой отповеди, Ирине.
Ирина не смела возразить, и ушла за чайными принадлежностями. Я стояла возле окна, и солнце просвечивало мою и так прозрачную блузку. Станислас взял на себя миссию отвлечь тетку.
– Дорогая тетушка, рад вас видеть! Как поживаете? Здоровы ли? – сыпал он вопросами, не давая тетке разглядеть детали моей одежды и слегка встрепанную прическу.
– Господин Хадраш, не буду вам мешать, прошу позвать, когда понадоблюсь, я буду рядом, – спешно проговорила я и шмыгнула за дверь.
Ослепленная ярким солнечным светом Барбара не увидела в моем поспешном удалении ничего кроме желания услужить Станисласу и оставить их наедине. Дверь осталась приоткрытой и голос Барбары, донесшийся до меня, не позволил мне уйти, на этот раз любопытство победило.
– Станислас, ты распустил персонал, дождешься, что будешь лежать в одиночестве, а эти хохотушки будут строить глазки твоей охране, – начала она высказывать Станисласу – Кстати, что за девица выпорхнула отсюда?
– Александра, секретарь отца, – сказал Станислас, приглашая Барбару присесть. – Отец был любезен и одолжил ее мне.
– А, эта милая девушка, я общалась с ней только по телефону, но Натали рассказывала мне, что она обладает весьма счастливой, для секретаря, внешностью, – расплылась в улыбке Барбара.
Я затаила дыхание.
– Внешность, как внешность, – поморщился Станислас, – она весьма толкова, исполнительна и главное не надоедлива.
– Не узнаю тебя, мой друг, ты всегда был ценителем женской красоты, заглянуть хотя бы в твой офис… – усмехнулась Барбара.
– Дорогая тетушка, я обожаю красивых женщин, но они имеют свойство быстро приедаться, Александра же не мозолит мне глаза, – легко принял дуэль Станислас, – и потом, лучше обратите внимание на своего брата, ей-богу, он нуждается больше.
– С Володенькой у нас сложные отношения, – убрав улыбку с лица, сказала она, – ты знаешь, как я была против его женитьбы на Натали, хоть она и по крови Хадраш.
Время идет, я смирилась, но не могу пересилить себя и запросто прийти в их дом.
Зато люблю бывать у тебя, несмотря на твоих навязчивых девиц.
– Я рад вам тетушка, в любое время.
Я отскочила от двери, как только увидела Ирину. Она вошла в палату, неся в руках поднос. Поставила его на столик и стала разливать чай.
– Станисласу некрепкий, мне с молоком и два куска сахара,…пожалуйста, – присовокупила Барбара.
– Хорошо, мадам, – сказала Ирина, подливая кипяток в чашку Барбаре.
Чай был сервирован и Ирина удалилась.
Мы с Ириной сидели в креслах у сестринского поста и судачили о женщинах семейства Хадраш.
– Злобная ведьма! – в сердцах воскликнула Ирина. – Я медицинская сестра, а не горничная!
– Успокойся, раз назвалась груздем, полезай в кузов. Они нам платят деньги, – напомнила я Ирине, – и немалые.
– Да уж, за три недели я заработала столько, сколько не заработаю и за год, – подтвердила Ирина, – только голову склонять всё еще ни как не приучусь.
– Учись, – посоветовала ей я, – пригодиться в жизни.
– Вот Натали, – продолжила Ирина, – за то, что я не любопытничаю и быстро выветриваюсь из палаты, как только она переступает порог, всегда дарит мне какие-нибудь дорогие безделушки.
У меня сжалось сердце. Какое глупое сердце, разум четко определил наши взаимоотношения с сыном моего босса, а сердце еще надеется на чудо. Вспомнились слова Станисласа о том, что "Хадраш текнолоджи" достанется ему вместе с Натали.
Чуда не будет. Сменится босс, но жена останется прежней. Ничего на сторону. С каким удовольствием я ушла бы сейчас, не показываясь на глаза Варваре Станисласовне и не отпрашиваясь у Станисласа. Но, советы давать легко, а головку всё же склонить придется.
Барбара вышла после того, как я скоренько накинула халат, что бы ни смущать ее самоё, а более того, Натали, которую не преминут проинформировать о неподобающем виде секретарши. Она внимательно посмотрела на меня, в ее глазах промелькнуло одобрение.
– Александра, я много слышала о вас, от Натали, Володеньки и, наконец, Станисласа. Рада с вами познакомиться, – она протянула руку.
Я с энтузиазмом пожала ее.
– Я тоже очень рада. Варвара Станисласовна, вы очень похожи с братом, а еще более со Станисласом, – польстила ей я, играя на нежных струнах любви к своему семейству всех представителей рода Хадраш, – даже не зная о вашем родстве, я распознала бы в вас сестру Станисласа.
Барбара была очарована мной. Проводив ее до лифта, мы распрощались как старые знакомые. Союзники мне не помешают.
Станислас вызвал меня к себе.
– Станислас, мне нужно уйти, – начала с порога я, но Станислас не обратил внимания на мою фразу.
– Мне повезло, что ты не пользуешься помадой, – сказал он, – иначе бы тетка нас застукала.
– Станислас…
– Как долго она была, я соскучился, – чуть капризно сказал он, – иди ко мне.
– Нет, Станислас, – твердо сказала я, – хватит, кругом камеры, в любое время может кто-то войти. Я так не могу.
Станислас с надменным видом вскинул голову.
– Александра, неужели ты думаешь, что я позволю охране разглядывать, как из-под меня выносят горшки? – язвительно спросил он.
– Ээ… – только и могла сказать я.
– На сегодня ты свободна. Я вижу, ты торопишься. Желаю приятно провести время, – равнодушно произнес Станислас, взяв в руки толстый журнал.
Обида захлестнула меня. На кончиках ресниц заплясали слезы.
Положение, в которое старался поставить меня Станислас ничего кроме огорчения и разочарования в дальнейшем мне не принесет. Если я соглашаюсь на интимные отношения с ним, то завтра буду отброшена как надоевшая кукла. Если не соглашаюсь, то буду брошена сегодня как не приносящий пользы предмет, не интересующий хозяина.
Я же человек! Женщина! Девушка…
Я повернулась и вышла вон.
Бедняжка "Дэу" поник пыльными, бирюзовыми боками, и я вспомнила свое обещание поухаживать за своей "ласточкой". Заехала на станцию техобслуживания и с удовольствием провела там время, ничуть не хуже чем в SPA-салоне. Я придирчиво принимала работу, а рабочие станции пристально рассматривали мое неглиже. Я позволила им это. Должно быть, что-то приятное в жизни, пусть это будет немое восхищение.