Мужчины, похожие на перегонщиков автомобилей, подкреплялись основательно, по их щетине чувствовалось, что они долгое время провели за рулем, и, скорее всего, им еще предстоит не раз остановиться на заправку. Парнишка встрепенулся и приветствовал девушек заученной улыбкой:
– Добрый день… – и смешавшись, добавил, – вернее, утро.
– Здравствуйте, – Виолетта придирчиво осмотрела меню в освещенных витражах, и, сделав выбор, заказала:
– Роял Чизбургер, картошка, салат "сезонный", чай.
– Здесь будете кушать? – спросил парнишка, перестукивая клавишами кассы.
– Это здесь. С собой пару гамбургеров, коробку на шесть "чикен наггетс" и большую колу.
– Марь Иванна, – крикнул парнишка в сторону, – "чикен наггетс", шесть, с собой!
Из-за металлических конструкций пищевого блока, находящегося за спиной парнишки, выглянуло недовольное лицо Марь Иванны.
– И побыстрее, – скомандовал парнишка, укомплектовывая поднос Виолетты свертками и коробочками с фирменным логотипом.
Лада сдержала свое слово и обошлась скромным салатом из овощей. Они выбрали место у окна, в наступающем рассветном тумане не было видно ничего, кроме освещенного подъезда и стоянки Макдональдса.
– Скорее бы домой, – мечтательно проговорила Лада, хрустя капустным листком.
– Я вот что думаю, – поддержала разговор Виолетта, – нам нельзя въехать в Ангельск на "Альфа Ромео". Мы остановимся в Обореченске, бросим в тихом местечке машину, и от станции пойдем вдоль железнодорожных путей в сторону Ангельска, до моста через Аймугу, там всего-то два с половиной километра. А уж в городе мы сориентируемся.
– Так и знала, что придется топать пешком! – воскликнула Лада, и редкие посетители повернули головы в их сторону.
– Это не единственный вариант, что б ты знала, но и другие тоже предполагают пешую прогулку, одно отличие – через Аймугу короче.
– Может, Тинке позвоним, что б встретила? Хотя бы на окраине? – и сделав трагическое лицо, голосом комментатора криминальных передач она произнесла. – Две одинокие, груженные сумками девицы, пересекают границы вражеского района…
– Насчет Тинки вопрос спорный, стоит ли вообще останавливаться в городе? Наша цель "Северкварцсамоцветы".
– К-какие самоцветы?!
– Геологическое объединение "Северкварцсамоцветы", ангельский филиал, – сказала Виолетта, не обращая внимания на оглушенную сообщением Ладу. – Наша ложь навела меня на мысль, что это единственное место, где никто не подумает нас искать.
Уйдем с партией, время покажет, ищут нас или нет, во всяком случае, это не самое худшее, что может с нами случиться. Мои родители всю жизнь работали геологами, и даже побывали в заграничной командировке.
– В Монголии! – захохотала Лада. – Подумаешь, заграница! И ничего романтичней буровой вышки за всю жизнь! Ответь, что ты, ничем кроме модельного бизнеса в жизни не занимавшаяся, будешь делать в геологической партии?
– Ну… Буду разнорабочей, что поручат, то и буду выполнять.
– О! Какие речи! Так и представляю себе: "А подсобные рабочие вам не нужны? – А это, девушка, смотря чем подсобить", – нервозность Лады дошла до предела, и чувствовалось, что она вот-вот сорвется. – Кстати, тебе очень подойдет телогрейка.
– Между прочим, в этой ситуации мы оказались благодаря тебе! – не удержалась Виолетта, до этого давшая себе обещание не напоминать Ладе, кто стал виною их путешествия.
– Прости меня, Ветка, – в миг словно протрезвевшая, ответила Лада, – я действительно сволочь.
– Я этого не говорила, – уже кляла себя за несдержанность Виолетта.
– Ты, наверное, права и геологическая телогрейка лучше, чем тюремный бушлат.
Они замолчали, Лада отщипывала пальцами кусочки салатного листа, рвала его на мельчайшие части и бросала на поднос.
Виктор смотрел на освещенное окно Макдональдса, и на то, как эмоционально разговаривали девушки – он многое отдал бы, что бы узнать, что вызвало эту ссору.
На них оборачивалась компания потрепанного вида мужчин, молодая пара вышла из ресторана и сев в машину отъехала к расположенной рядом заправке. Виктор последовал за ними, не спуская глаз с ресторанного окна. Заправившись на полную, и купив в палатке пакетики орешков и карамель, он снова занял позицию напротив.
Во всяком случае, они не делали попыток связаться с кем-нибудь по телефону, вполне мирно закончили ранний завтрак, заехали на заправку и снова отправились в путь. Следующим пунктом на федеральной автотрассе – Ельск.
Тина уже пожалела, что вынудила Бернса предоставить в ее распоряжение Давида.
Вся ее затея с дискотеками и клубами сейчас казалась ужасной глупостью, ведь как только они вошли в зал модного в нынешнем сезоне клуба "Точка G", так тотчас же по нему прошелся слушок, что сегодня здесь будет отдыхать сама Тина Гранд.
Давиду пришлось хуже всех. Считая себя телохранителем, секретарем и эскортом одновременно, он взял на себя связи с общественностью. Вечер превратился в отбивание от любопытных, выслушивание комплиментов от официантов и администрации и нервозное поглощение Тиной шампанского. В конце концов, Тина сжалилась над выбившимся из сил Давидом и пригрозила администрации, что ноги ее в этом клубе не будет, если они не оставят их в покое и не позаботятся о том, чтобы никто не мешал ее уединению. Это возымело действие.
– Слава создателю, – вырвалось у вздохнувшего с облегчением Давида.
– Что, не так представлял себе развлечения звезды?
– Да уж, врагу не пожелаешь такие развлечения, – отозвался Давид.
– Ты шампанского выпей, а может, хочешь чего-нибудь покрепче? – спросила Тина.
– Я не пью.
– Молодец. А я выпью, – она подняла бокал с шампанским и кивнула Давиду. – За твое здоровье.
– Спасибо, Тина Андреевна, – поблагодарил Давид.
– Да брось ты, зови меня просто Тина.
– Неудобно, – Давид потянулся к тарелке с пирожными, – Роман Израилевич не одобрит.
– Одобрит, – и что бы показать свою власть над всесильным Бернсом, Тина хлопнула ладошкой по столу. – Скажешь, я так велела.
Давид промолчал, жуя тоненькую миндальную пластинку. За перегородкой слышались взрывы смеха, навязчивая танцевальная музыка. Тина сделала глоток из бокала, поставила локоток на стол, оперлась подбородком на изящную кисть.
– Расскажи о себе, Давидик. Очень хочется послушать интересную историю.
– Ну, пока в моей жизни ничего интересного не происходило, – сказал Давид, вытирая подбородок салфеткой.
– Это пока. Рассказывай. Сколько тебе лет?
– Двадцать два.
– Молоденький какой! – ахнула двадцатичетырехлетняя Тина.
Давид густо покраснел, переживая свое несовершенство.
– Где ты учишься? – продолжала допрос Тина.
– Окончил уже. Международный институт права.
– Подожди-ка, двадцать два и…
– Я школу окончил экстерном, в пятнадцать поступил в институт, сейчас аспирантура. Пишу кандидатскую.
В зале смолкла музыка, и мужской голос что-то неразборчиво пробубнил в микрофон.
– Да ты вундеркинд! – Тина покачала головой, обдумывая услышанную новость.
– Учился хорошо и всего.
– Хвалю, – сказала Тина и задала вертевшийся на языке вопрос. – Ну а девушка у тебя имеется?
– Тина Андреевна…
– Просто Тина, – поправила его она и, хитро прищурившись, не дала Давиду уйти от вопроса. – Так как?
– Приходится совмещать аспирантуру с работой у Романа Израилевича, – огорчения в его голосе не было, – времени на все не хватает.
– Ясно. Девственник, – констатировала Тина.