Он перешел в фомичевский салон на Ленинском проспекте.
— Ну как на новом месте?
— По-прежнему, может, в чем-то даже удобнее.
Выглядел он и впрямь вполне довольным жизнью, однако со мной разговаривал непривычно холодно.
Я знала: времени у него на работе в обрез, поэтому сразу взяла быка за рога.
— Денег не можешь ссудить мне на пару месяцев?
— Сколько?
— Да точно сама не знаю. Но чем больше, тем лучше.
— Тысячу рублей или тысячу долларов?
— Лучше последнее. — Лучше уж, если останется, верну ему.
— Экие у тебя запросы, подруга, стали, — присвистнул он. — Что случилось? Какой пожар?
— Машину по блату отдала ремонтировать. Сделают быстро, а во сколько станет, не знаю.
— А-а. — Видно было, что он сильно разочарован банальностью моих обстоятельств. — Не шуганула бы Славку, и побираться бы не пришлось.
Ясно, откуда холодный ветер подул. За друга обиделся.
— Равиль, ты слышал когда-нибудь поговорку: насильно мил не будешь. Старалась, но не могу. Неплохой, в общем, парень твой Слава, но не мой.
— Ну и жди своего принца. Так до пенсии прождешь. Я тебе помочь хотел.
— Лучше деньгами мне помоги.
— Что с тобой сделаешь. Приходи завтра. Наскребу.
— Всю тысячу?
— Да куда от тебя денешься. А Славку ты зря так опустила.
— Положим, Славка твой совсем не ангел.
— Значит, что-то у вас нехорошо вышло, — заинтересовался Равиль. — Мне показалось подозрительным, что ты его без причины отшила. Вроде настрой у тебя другой был.
— Вот именно как раз ничего и не вышло.
— Неужто Славка оплошал? Не верю! Даже не пытайся убедить.
Однако видно было, что мысль ему эта приятна. Мол, сам он еще ого-го, а Славка плошает.
— Нет, Равиль, вынуждена» тебя огорчить: оплошала я. Переоценила свою силу воли. Не могу без любви.
— Ох мне эти ваши бабские штучки, — устало изрек Равиль.
— Да они не совсем и бабские. Сколько баб вокруг живет прекрасно без любви. А я вот такой урод: не могу. Противно.
— Да не расстраивайся. Другого тебе подберем. Которого полюбишь.
Мне хотелось ему сказать: уже полюбила, да толку чуть. Но Равиль замучит расспросами хуже Светки.
— Вообще, я бы на твоем месте со Славкой Не торопился, — вернулся на исходную точку Равиль. — Намекаю тонко: он еще надеется на продолжение. И себя ругает, что совсем в своей Тюмени одичал и запамятовал, как порядочные московские барышни любят хорошее обхождение. Если честно, подруга, у него к тебе серьезные чувства. Запал на тебя по полной. Тут ты, может, даже права, что хвостом вильнула. Больше ценить будет.
Нет, комплексами наши мужики явно не страдают! Убеждены в собственной неотразимости. И еще в том, что упорством можно добиться даже любви.
— Равиль, откровенно хочешь? Намекни ему тонко: пусть не надеется, — отбила выпад я.
— Подумаю над твоими словами. Но и ты подумай. Остынь. Вокруг оглядись. Мужиков-то стоящих раз, два и обчелся. И ты не молодка.
— Вот тебе спасибо. Утешил.
— Мы же друзья. Кто тебе еще правду скажет. А завтра утром штуку свою получишь.
В дверь постучали, и в кабинет ступила молодая обворожительная блондинка. Равиль сделал стойку.
— Ой, извините, я, по-моему, ошиблась кабинетом, — пропела она.
— Вы на массаж? — Равиль не сводил с нее глаз.
— А у вас теперь можно и массаж делать? — Девушка с интересом оглядела его и, кажется, осталась осмотром довольна.
— Мастер волшебные руки, — сказала я. — Не пожалеете.
Меня девица взглядом не удостоила, а ему сказала:
— Обязательно попробую. Вы завтра работаете?
— Могу записать. Утром хотите? Окончания их переговоров я решила не дожидаться.
— Равиль, я пошла.
Он лишь вяло махнул рукой на прощание. И как это у него получается? В одном я почти не сомневаюсь: скоро меня позовут в гости. Восстанавливать семейную гармонию.
Собираясь опять в «Колесо», я начала тщательно одеваться, но потом раздумала. Чего ради стараться. Выряжусь опять, как идиотка, а Марк посмотрит на часы и попрощается. Нет уж, больше я ему удовольствия не доставлю. Даже голову мыть не буду.
Я затянула волосы в хвостик, надела старые джинсы и ветровку. Так и поехала.
Лошадка моя уже дожидалась меня на площадке. Отмытая и сияющая под лучами заходящего солнца.
На этот раз мой внешний вид, кажется, произвел впечатление на Марка. То есть он не сказал по сему поводу ни слова, однако во взгляде его я прочла недоумение.
— Ну давайте вместе проедемся. Послушаете, как теперь моторчик поет.
Он сел за руль, мы поехали. Покружили по району. Сердце моей лошадки билось четко и ровно: она и впрямь от удовольствия пела.
— Замечательно, — похвалила я, когда мы вернулись к воротам. — Стала как новенькая.
— Старались.
Наступал самый сложный момент. Взявшись за сумочку, я спросила:
— Сколько я вам должна?
Он вскинул на меня совершенно ошарашенный взор.
— Мы вроде не договаривались, что вы платить будете.
— Но ведь люди работали, — промямлила я. Что он от меня, в конце концов, хочет?
— Если, конечно, вы очень настаиваете, я могу вам выставить счет, — медленно и тихо проговорил Марк. — Но предупреждаю: тогда я обижусь. Потому что хотел вам сделать подарок.
— Марк… Такие подарки… — Я снова не знала, что и подумать.
— Если вам уж так неудобно, — теперь он перешел на бешеную скороговорку, — предлагаю компромиссный вариант: пригласите меня в ресторан.
С таким я еще не сталкивалась. Обычно в ресторан приглашали меня. Даже Равиль. Или Марк подобным образом напрашивается на свидание? Оригинально, но лучше, чем ничего.
— Идет.
— Прямо сейчас? — Марк явно обрадовался. — А почему нет, если у вас есть время.
— Сегодня я, как Винни Пух, свободна до пятницы. На моей лошадке поедем или вы свою хотите взять?
Он задумался.
— Большой вопрос. Нет, лучше давайте на двух поедем. Я свою потом где-нибудь на стоянке оставлю.
— А я свою в гараж загоню.
— Тогда поехали. Куда приглашаете?
X
Мы сидели визави в уютном итальянском ресторанчике. Играла тихая музыка, и все было так, как мне и мечталось. Марк смотрел на меня нежным взглядом. Я будто вернулась в тот вечер у Лены и Кости, только теперь мы с ним наконец оказались вдвоем. Первый раз, если не считать той нелепой поездки на озеро. И Марк вел себя совсем по-другому.
На этот раз он не молчал. Он говорил, говорил. Словно плотину прорвало. А я сидела, ела и любовалась его лицом, таким живым и открытым. Он рассказывал о себе. О детстве, которое у него прошло в большой коммуналке как раз неподалеку от этого ресторана. Когда проезжали мимо, он показал мне окна своей бывшей комнаты. Костя, оказывается, тоже обитал в этой коммуналке, и они с ним в детстве гоняли наперегонки на велосипедах по широченному коридору.
Потом их расселили, и встретились они совершенно случайно в Автодорожном институте, в КВНе вместе участвовали. Слово за слово, вот и вспомнили друг друга. С той поры опять дружат.
Он рассказал, как открывал свой автосервис. Сперва пришлось поработать простым механиком. Зато теперь он знает весь цикл от и до.
— Нуда. И в жизни, наверное, очень пригодилось, — засмеялась я. — Вот и мою лошадку на ходу сумели запустить. А были бы обыкновенным генеральным директором, какая от вас польза.
— Вот именно. — Он кинул на меня многозначительный взгляд. — Чем дольше живу, тем больше убеждаюсь: самые ценные навыки — это когда можешь что-то сделать собственными руками. Готовить, машину починить, дом построить, дрова порубить.
— И вы все это можете! Не человек, а находка!
Он засмущался.
— Конечно, не все, но кое-что да.