– Как, интересно, с этим справиться? Я не могу позвонить в «Ритц‑Карлтон» и позвать его к телефону, если якобы не знаю, что его зовут Джейсон Амурри.
Брейди ткнул в него пальцем:
– Меня это не волнует. Проси, умоляй, иди в отель и, если надо, обещай покатать его на плечах, но я хочу, чтобы завтра он был здесь. Займись этим. И немедленно.
Возвращаясь к себе в кабинет, Дженсен кипел от возмущения. Как, черт побери, он возьмется...
Заявление! Может, этот индюк оставил номер для рабочих контактов.
Он зарылся в бумаги на своем столе. Есть! Вот он! Код района 212.
Он позвонил этой... как‑ее‑имя.
– Зайди.
Когда она появилась, застегнутая на все пуговицы мундира и явно испуганная, он протянул ей заявление
Амурри и изложил новую версию ситуации. Была допущена ошибка, и ее следует исправить. «Джек Фарелл» был объявлен НЛ и выставлен вон по ошибке. Подобает извиниться и убедить его вернуться для другой встречи.
Девица вылетела за дверь, но через минуту появилась снова.
– У него отключен телефон, – подрагивая нижней губой, сказала она. В силу определенной причины его секретарши опасались сообщать ему вещи, которых он не хотел слышать.
– Так продолжай звонить, идиотка! – рявкнул он. – Звони каждые пять минут, пока он не подключится, а затем охмури его, а то никаких кселтонов у тебя в жизни не будет!
Ну почему в наши дни так чертовски сложно обзавестись хорошей помощницей?
11
Расса Тьюита Джек застал в возбужденном состоянии. Он впустил Джека и снова стал носиться по квартире.
– Ну как тут не скажешь – что за мать твою! – орал он, размахивая большой и толстой книгой в бумажном переплете. – Могу я так выразиться?
Джек пожал плечами:
– Ты же у себя дома. – Но тут к нему пришла неприятная мысль. – Надеюсь, с дискетой все в порядке? Вчера...
– Дискета в отличном состоянии. Нет, я имею в виду курс английской литературы. Только что прочел «Оду греческой вазе» Китса и просто вынужден сказать – что за мать твою!
– Думаю, что это «Ода вазе в греческом стиле», но выбирай, что тебе больше нравится. Главное, чтобы ты был счастлив.
– О'кей. Ну что это за... – Он пролистал страницы, пока не добрался до нужного места. – Вот ты послушай:
«Счастливая, счастливая любовь!» – Расс швырнул книгу через комнату, и она врезалась в стену, оставив зеленоватый след – такого же цвета, что и переплет книги, – рядом с полудюжиной подобных же отметин. – И ты убежден, что нам надо читать это дерьмо? Теперь‑то я понимаю, почему я отовсюду ушел и по уши углубился в хакерство. Да это хуже, чем сидеть в тюрьме, парень! Это жестоко!
– Кстати, о хакерстве, – сказал Джек. – Так дискета все же готова?
– Что? Ах да. Конечно. – Стоило упомянуть о дискете, как Расс тут же успокоился. – Вот она.
Он взял красный квадратик дискеты со стороной в три с половиной дюйма и пустил его через комнату. Джек поймал его.
– Это она и есть?
– Все, что тебе надо. Только убедись, что вставил ее в дисковод до того, как включил машину. Тогда дискета будет контролировать все с самого начала работы.
– Что мне для этого сделать?
– Ничего. Тебе даже не придется включать монитор. Содержимое дискеты обойдет любую защиту в виде паролей и пропусков. Оно обездвижит все антивирусные программы, если они имеют место быть, и ворвется со своим вирусом. Тебе придется лишь обождать минут десять, пока жесткий диск не перестанет бормотать.
Потом извлеки дискету – убедись, что ты ее не оставил, – выключи компьютер и можешь идти пить пиво. Все его файлы сгорели.
Джек посмотрел на красный пластиковый квадратик у себя на ладони.
– И все? – Как это просто, оказывается.
Расс ухмыльнулся:
– И все! Именно за это ты мне и платишь такие баксы. Кстати...
Запустив руку в карман, Джек спросил:
– Но как я узнаю, что все сработало?
– Если ты не увидишь, как он выкидывает в окно свою технику, то на следующий день встретишь его
у компьютерщиков – он уморит их, выясняя, что за дерьмо на него свалилось.
Джек кивнул. Он так и планировал посмотреть, как все будет выглядеть.
Но первым делом он должен найти тарелку пу‑пу на вынос.
12
– Звонил ваш кузен, – сказала сестра Агнес.
Мэгги похолодела. Она только что вошла в главный холл монастыря, и у нее так перехватило горло, что она не могла дышать.
Значит, начинается.
Правильно ли она сделала, обратившись к Джеку? Скоро она это узнает. То ли она освободится от этой пиявки в человеческом облике, то ли дело всей ее жизни рухнет под грузом стыда и позора. В любом случае окончательный приговор куда лучше, чем странное промежуточное состояние, полное постоянных страхов и угроз.
– Мэгги? – обратилась к ней Агнес, озабоченно сведя брови. – Вы хорошо себя чувствуете? Вы побелели как полотно.
Мэгги кивнула. Пересохший язык с трудом подчинялся ей, и она еле выдавила:
– Что он сказал?
– Он попросил передать, что дела у вашего дяди Майка изменились к худшему и что он перезвонит вам около четырех. А я и не знала, что у вас есть дядя Майк.
– Дальний родственник.
Уйдя к себе в комнату, Мэгги подождала, пока Агнес не покинет холл, и стремглав кинулась к таксофону, который стоял в двух кварталах. В монастыре сестрам не позволялось иметь при себе мобильных телефонов, и она не могла обсуждать эту тему по общему телефону, который стоял в холле, так что она торопливо добралась до того, который шантажист упомянул во время их первого разговора.
Когда Мэгги подошла к нему, он уже звонил. Она схватила трубку:
– Да?
– А я уж подумал, что вы решили поссориться со мной, – сказал омерзительный скрипучий голос. Да простит ей Бог, но как она ненавидит это безликое чудовище! – Чему я бы не удивился, учитывая скудость вашей последней выплаты.
– У меня больше ничего нет!
Джек посоветовал ей сказать именно эти слова, но они были правдой. Ее скудные сбережения практически сошли на нет. Она все рассказала Майку, и он помогал ей, сколько мог, чтобы не вызвать подозрений жены. Ведь его тоже шантажировали. Если эти фотографии вынырнут, он подвергнется опасности, но все же выживет – брак его, скорее всего, рухнет, но карьера продолжится. А вот у Мэгги не останется ровно ничего.
– Да бросьте, кое‑что еще есть, – проворковал голос.
– Нет, клянусь! Ничего не осталось!
Теперь она услышала хмыканье.
– Но мы же оба знаем, откуда вы можете разжиться!
– Нет! Я уже говорила...
– Это нетрудно. – Теперь голос уламывал ее, уговаривал. – К вам поступает вся наличность для фонда восстановления. Не сомневаюсь, что бедолагам из вашего прихода и в голову не приходят мысли о расписках. Все, что вам надо сделать, – чуть‑чуть позаимствовать из тех денег, которые проходят через вас. Никто не узнает.
Я буду знать! – хотелось заорать Мэгги.
Но Джек сказал, что его надо поводить за нос. Пусть он думает, что она все же сдалась – но не без труда.
– Поймите, я не могу! Это не мои деньги.