Как? Не слишком туго? Или, может быть, слабо?
Карсина наклонилась, чтобы взглянуть на мою работу. У нее была изящная, как у белого лебедя, шейка, и меня снова окутал запах гардений. Она повернулась ко мне, и наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга.
– Прекрасно, – тихо молвила она.
Я не мог ни пошевелиться, ни членораздельно ответить ей.
– Спасибо, – поблагодарила она меня, наклонилась вперед, и ее губы мимолетно коснулись моей щеки – невинный сестринский поцелуй, от которого сердце у меня в груди забилось точно безумное. В следующее мгновение Карсина отодвинулась от меня и удивленно поднесла руку к губам. – Ой, бакенбарды!
Я в ужасе прикоснулся рукой к щеке.
– Я брился! – вскричал я, а Карсина рассмеялась, и мне показалось, будто в утреннем небе запели ласточки.
– Конечно брился! Я же не имела в виду, что у тебя щетина. Просто у тебя такие светлые волосы, и я думала, что ты еще не бреешься.
– Я бреюсь вот уже целый год, – гордо сообщил я и вдруг понял, как мне с ней легко.
Я поднялся, отряхнул пыль с колена и уселся на скамейку рядом с ней.
Карсина улыбнулась мне и поинтересовалась:
– А ты будешь отращивать усы в Академии? Я слышала, что многие кадеты отпускают усы.
Я с печальным видом провел рукой по остриженной голове.
– Не в первый год. Это запрещено. Может быть, на третьем курсе.
– Мне кажется, они тебе пойдут, – тихо проговорила она, и я принял твердое решение отрастить усы.
Мы некоторое время молчали, глядя на темный сад.
– Мне не хочется, чтобы ты завтра уезжал. Ведь я так долго тебя не увижу, – грустно проронила Карсина.
– Я вернусь домой в конце весны на свадьбу Росса. Вы же на ней обязательно будете.
– Конечно будем. Но это еще очень не скоро.
– Время пролетит незаметно, – попытался ее утешить я и вдруг тоже почувствовал, что до весны ужасно далеко.
– Я слышала, что в Старом Таресе очень красивые девушки и одеваются по последней моде, – отвернувшись от меня, едва слышно прошептала Карсина. – Мама говорит, они пользуются духами и красят веки, а еще их юбки для верховой езды больше похоже на брюки, потому что им наплевать на то, видят ли мужчины их ноги. А еще я слышала, что они не отличаются строгостью нравов, – с беспокойством добавила она чуть громче.
– Вот уж не знаю, – пожал я плечами. – Может быть, это и правда. Но я буду учиться в Академии. Сомневаюсь, что мне доведется видеть там женщин.
– Это замечательно! – воскликнула Карсина и, покраснев, устремила взгляд на носки своих бальных туфелек, а я улыбнулся, радуясь, что она меня ревнует.
Потом я посмотрел на дорожку, ведущую к теплице, и подумал, что Ярил уже пора бы вернуться. Мне ужасно не хотелось уходить, но я знал свои обязанности.
– Пойду посмотрю, где Ярил. Что-то они долго ищут одну сережку.
– Я с тобой, – вызвалась Карсина, встала и взяла меня под руку так легко, словно маленькая птичка уселась мне на локоть.
– Тебе лучше вернуться в дом, а я пойду искать сестру, – вздохнул я, вспомнив о правилах приличий.
– Правда? – Она внимательно посмотрела на меня своими голубыми глазами.
Я не смог заставить себя ответить на ее вопрос, и мы вместе пошли по дорожке. Она была узкой, и Карсине пришлось идти совсем рядом со мной. Я не спешил, опасаясь, что она споткнется в темноте. Потом мы подошли к повороту, и я с огорчением увидел, что мои опасения подтвердились – Ярил стояла очень близко к Ремвару, подняв на него взор. А затем он наклонился и поцеловал ее. Я пришел в ужас.
– Он не имеет права! – оправившись от столбняка, выдохнул я.
Карсина сильнее сжала мой локоть.
– Никакого! – потрясенная не меньше моего, пролепетала Карсина. – В отличие от нас между вашими семьями нет соглашения. Они не предназначены друг другу, как мы с тобой.
Я посмотрел на нее и увидел огромные глаза и слегка приоткрытые губы. Грудь Карсины вздымалась, как будто она только что бежала.
И тут – не знаю, как это произошло, – я ее обнял. Хорошенькая головка девушки трогательно опустилась мне на плечо, а в следующее мгновение я крепко поцеловал ее в губы. Карсина вцепилась руками в мою новую форму, а потом, когда мы смогли оторваться друг от друга, спрятала лицо у меня на груди, словно стыдилась того, что мы сделали.
– Все в порядке, – прошептал я, уткнувшись носом в ее чудесные волосы, скрепленные заколками в затейливую прическу. – У нас впереди целая жизнь, и мы не сделали ничего плохого, разве только попробовали то, что ждет нас в будущем.
Карсина подняла голову и чуть-чуть отстранилась от меня. Ее глаза сияли, я не смог удержаться и снова ее поцеловал.
– Карсина! – услышали мы возмущенный шепот и шарахнулись друг от друга. Ярил схватила подругу за локоть и с негодованием посмотрела на меня. – О Невар, никогда бы такого о тебе не подумала! Карсина, идем со мной.
И девушки, словно два лепестка, подхваченных ветром, умчались прочь. На повороте тропинки одна из них неожиданно рассмеялась, другая к ней тут же присоединилась, и вскоре они исчезли из виду. Я некоторое время смотрел им вслед, а затем повернулся к Ремвару. Сердито прищурившись, я было открыл рот, собираясь высказать ему свое возмущение, но он рассмеялся и хлопнул меня по плечу.
– Успокойся, старина. Сегодня мой отец собирается поговорить с твоим. – Затем он посмотрел мне прямо в глаза, как подобает честному человеку, и добавил: – Я люблю Ярил вот уже два года. Думаю, наши матери об этом знают. Обещаю тебе, Невар, я никогда не причиню ей зла.
Я никак не мог придумать достойный ответ, а он весело воскликнул:
– Я слышу музыку. На охоту, парни!
И он быстро зашагал по дорожке с видом человека, собравшегося приударить за всеми красотками на свете. Я остался стоять на месте, качая головой и не в силах прийти в себя после поцелуя, ощущая аромат волос и духов Карсины. Потом я одернул мундир и стряхнул с плеча маленькое пятнышко пудры. Только тут я заметил, что Карсина успела засунуть мне за лацкан маленький платочек – весь кружевной, тонкий, точно снежинка, благоухающий гарденией. Я аккуратно убрал его в карман и поспешил к свету и музыке. Неожиданно мысль о том, что завтра мне предстоит уехать, показалась мне почти невыносимой, и я решил не тратить попусту ни одного драгоценного мгновения.
Однако стоило мне войти в дом, как меня разыскала мать и напомнила, что правила вежливости требуют, чтобы я потанцевал с несколькими ее подругами. Я видел, как отец пригласил Карсину, а Ярил отчаянно пытается отделаться от майора Танрина. Эта ночь казалась мне бесконечной и одновременно невыносимо короткой. Музыканты объявили последний танец, и тут неожиданно ко мне подошла мать и подвела Карсину. Я покраснел, когда она вложила в мою руку ладошку моей невесты, потому что я вдруг понял: ей все известно про нашу прогулку в саду и даже про поцелуй.
Я онемел от ослепительной красоты Карсины и от того, как она смотрела мне в глаза. Мне почудилось, что танец подхватил и закружил нас в своих объятиях, и ноги сами следовали за музыкой.
– Я нашел твой платок, – сумел наконец выдавить я. Карсина улыбнулась и тихо ответила:
– Сохрани его до нашей новой встречи.
А потом музыка смолкла, и мне пришлось поклониться и выпустить руку моей нареченной. Впереди меня ждали четыре года Академии и еще три – службы, прежде чем я смогу назвать ее своей женой. С необыкновенной отчетливостью я почувствовал каждый день и час, отделявшие меня от этого мгновения. И дал клятву быть ее достойным.
Ночью мне не удалось уснуть, и на следующее утро я поднялся очень рано.