— Флинт все исправно записал. — А как он выглядит, этот Ламберт? — спросил Смотс, и описание внешности Дэна тоже перешло на страницу блокнота. — Что-нибудь еще? Тогда все. Да, да, ты получишь свои деньги на этой неделе. И если узнаешь, что Ламберт пойман, немедленно дай мне знать. Я буду дома. Спасибо, тебе того же. — Он положил трубку. — Копы считают, что сейчас он едет в Александрию. На всякий случай они следят за его квартирой.
— Кажется, пустое дело его ловить. — Флинт вырвал лист из блокнота и аккуратно сложил. — Слишком много копов.
— Но игра стоит свеч. Пятнадцать тысяч — немалая сумма. Если тебе повезет, ты схватишь его еще до того, как он доедет до Александрии.
— Я бы с тобой согласился, если бы мне не нужно было тащить твой дополнительный груз.
Смотс затянулся и выпустил кольцо дыма, которое медленно поднялось к потолку.
— Флинт, — сказал он, — сколько ты со мной… Шесть лет, уже пошел седьмой? Ты один из лучших охотников, которые у меня были. Ты проворен и энергичен, ты умеешь думать на несколько ходов вперед. Но у тебя есть вот эта непонятная странность, мальчик. Ты забываешь, кто вытащил тебя из канавы и кто тебе платит.
— Нет, не забываю, — ответил Флинт. — Ты мне этого не позволяешь.
Смотс несколько мгновений молчал и не мигая глядел на Флинта сквозь завесу табачного дыма.
— Ты устал от этой работы? — спросил он. — Если так, то можешь бросить ее в любой момент, как только захочешь. А потом ищи себе какое-нибудь другое занятие. Я не буду тебе препятствовать.
У Флинта пересохло во рту. Сколько мог, он выдерживал надменный взгляд Смотса, а затем отвел глаза.
— Ты работаешь на меня, и выполняешь мои приказы, — продолжал Смотс. — Ты делаешь то, что я говорю, и получаешь за это деньги. Ты уразумел?
— Да, — с усилием сказал Флинт.
— Может быть, ты сумеешь схватить Ламберта, а может, и нет. Я думаю, что у Эйсли есть кое-какие задатки, и я хочу знать, из какого теста он сделан. Единственный способ выяснить это — послать его на дело вместе с кем-нибудь из моих людей, и я решил, что этим кем-нибудь будешь ты. Так что отправляйся за ним и в путь. Нечего попусту тратить мое время и деньги.
Флинт встал, прихватил со стола пачку крекеров и затолкал руку брата под рубашку. Наевшись, Клинт должен через несколько минут заснуть — основными его занятиями были еда и сон. Взгляд Флинта упал на чучело обезьяны с тремя лапами, и он почувствовал прилив той же ярости, которая заставила его сломать Джуниору пальцы. Только огромным усилием воли он не дал ей выплеснуться наружу сейчас.
— Я позвоню Эйсли и предупрежу, что ты уже едешь к нему, — сказал Смотс. — А ты позвони мне оттуда.
Я не животное, — подумал Флинт, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Внутри него задвигался Клинт, и на мгновение ему показалось, что он попал в кошмарный сон.
— То, что ты встал, не означает, что ты уже едешь, — сказал Смотс.
Флинт молча повернулся и вышел. Когда дверь за Флинтом закрылась, Смотс издал короткий икающий смешок. Живот его заколыхался. Он раздавил сигару в тарелке с остатками цыпленка, и жир зашипел. А смех Смотса, булькая, продолжал растекаться по комнате.
Флинт Морто отправился на встречу с Эйсли.
Глава 5
ПУТИ ОТСТУПЛЕНИЯ
Три часа спустя после того как он совершил убийство, Дэн Ламберт сидел на веранде, и над его головой гудел вентилятор. Дэн допивал стакан чая из жимолости, а темнокожая женщина предлагала ему долить еще из кувшина густо-красного цвета.
— Нет, мэм, благодарю вас, — сказал он.
— Тогда позвольте мне вернуться на кухню. — Лавиния Гвинн поставила кувшин на плетеный столик между Дэном и мужем. — Через полчаса должны приехать Теренс и Амелия.
— Надеюсь, вы не настаиваете на том, чтобы я остался.
Ведь когда ваш муж приглашал меня, я не знал, что приезжает ваш сын.
— О, не беспокойтесь, у нас хватит на всех. По четвергам я всегда много готовлю.
Лавиния вышла с веранды, а Дэн поставил стакан на стол и стал слушать, как стрекочут цикады в лесу, окружающем обшитый тесом домик священника. Солнце опускалось все ниже, и тени между деревьев росли и темнели. Гвинн со стаканом в руке расположился в плетеном кресле-качалке, и на лице его было выражение умиротворенности и уверенности в завтрашнем дне.
— У вас чудесный дом, — заметил Дэн.
— Да, мы его очень любим. Конечно, жилье в городе — это тоже неплохо, но там жизнь идет строго по будильнику. Нам с Лавинией этого больше не нужно.
— Раньше и у меня был дом. В Александрии. Моя бывшая жена и сын до сих пор живут там.
— Так вот значит куда вы направляетесь? Дэн некоторое время обдумывал, что ответить. Сейчас ему казалось, что он с самого начала решил поехать туда, в дом на Джексон-авеню. Конечно, полиция, скорее всего, уже там и его поджидает. Но он должен увидеть Чеда, должен объяснить сыну, что это был только несчастный случай, ужасное стечение обстоятельств, и он вовсе не тот хладнокровный убийца, каким его хотят представить газеты.
— Да, — сказал он. — Наверное, так. Для человека очень важно знать, куда он идет. Помогает ему лучше понять, где же он был.
— Чертовски верно вы это сказали., . — Дэн осекся. — Гм… Прошу прощения.
— О, я не думаю, что Бог обращает внимание на случайные выражения, сорвавшиеся с языка, если вы в душе принимаете его заповеди.
Дэн промолчал. Не убий, — подумал он про себя.
— Расскажите мне о своем сыне, — попросил Гвинн. — Сколько ему лет?
— Семнадцать. Его зовут Чед. Он… Он очень хороший мальчик.
— Вы часто с ним видитесь?
— Нет, не очень. Его мать считает, что так лучше. Гвинн глубокомысленно хмыкнул.
— Мне представляется, мальчику нужен отец.
— Наверное. Только я не тот отец, который нужен Чеду.
— Как это, мистер Фэрроу?
— Я кое-что сделал не так, — сказал Дэн, но не стал вдаваться в детали.
Прошла минута, в течение которой запах жареного цыпленка добрался наконец и до веранды, обострив муки голода в желудке Дэна. Затем священник нарушил молчание:
— Мистер Фэрроу, извините меня за то, что я скажу, но вы похожи на человека, попавшего в беду.
— Да, сэр. — Дэн кивнул. — Насчет этого вы правы.
— Вам не хотелось бы облегчить душу? Дэн вгляделся в лицо священника.
— Хотелось бы. Мне хотелось бы рассказать вам обо всем, с чем я столкнулся во Вьетнаме и после того, как я покинул это проклятое место. Но это не может служить оправданием за мои нынешние грехи. — Он вновь отвернулся, смущенный сочувствием Гвинна.
— Любой проступок может быть прощен.
— Но только не мной. И не законом. — Дэн поднял холодный стакан и прижал его ко лбу. — Мне хотелось бы вернуться назад и все исправить. Мне хотелось бы проснуться и вновь увидеть зарю и получить еще один шанс. — Он убрал стакан. — Но в жизни так не бывает, да ведь?
— Нет, — сказал Гвинн. — По крайней мере, в этой жизни.
— Я человек почти неверующий. Может быть, потому, что я видел слишком много молодых ребят, от которых остались только кровавые ошметки. Может быть, потому, что слишком часто слышал, как они призывали Бога, но их мольбы так и оставались неуслышанными. — Дэн допил остатки чая и поставил стакан на столик. — Может быть, для вас это прозвучит цинично, но для меня это просто факт.
— Мне кажется, что легкой жизни нет ни у кого, — сказал Гвинн, и черты его омрачились. — Ни у самого богатого, ни у самого бедного. — Он медленно раскачивался на качалке, и кресло слегка поскрипывало. — Вы говорите, что нарушили закон, мистер Фэрроу?
— Да.