Я сейчас думала не о леопардах, а о том, насколько я голая. Вот черт!
- С поцелуя? Почему бы и нет?
- Можем снять номер, - сказал Ричард, понизив голос.
Я затрясла головой:
- Никаких номеров.
Он протянул руку, но одного взгляда хватило, чтобы он ее убрал.
- Ты нам не доверяешь.
- Или себе, - тихо отозвалась я.
Жан-Клод протянул руку:
- Давай, ma petite, мы задерживаем представление.
Я мгновение смотрела на его руку, потом взяла ее, ожидая, что он притянет меня к себе, но этого не случилось. Он остановился от меня на расстоянии ладони. Я посмотрела на него вопросительно, и он коснулся моего лица, нежными исследующими пальцами, ощупывая все изгибы щеки, будто осторожная бабочка, будто боясь тронуть. Потом он наклонился ко мне, и кончики его пальцев легли мне на кожу, ладони соскользнули, беря мое лицо будто в чашу рук, как хрупкую драгоценность.
Никогда он не был так робок, так сдержан.
Даже когда губы его придвинулись ко мне, я подумала, не затем ли он так нежен, чтобы подчеркнуть по контрасту силовой метод Ричарда. И тут его губы коснулись моих, и все мысли меня покинули. Касание было едва ощутимым, потом он нежно поцеловал меня. Я ответила на поцелуй, так же бережно, как он, руки мои поднялись и накрыли его ладони, держащие мое лицо. Он откинул удивительно длинные волосы за плечо, и щека его заиграла под светом, а волосы перестали мешать поцелую. Я провела пальцами по его скуле, ощупывая контуры лица. Он содрогнулся от этого легкого прикосновения, и у меня из горла вырвался легкий стон. Жан-Клод прижался к моим губам, и я ощутила давление клыков. Открыв рот, я впустила его, провела языком между тонкими остриями. Когда-то я научилась целоваться взасос с вампиром, но это опасное удовольствие, им надо заниматься осторожно, а я растренировалась.
Проведя языком между клыками, я накололась. Боль была быстрой и острой, а Жан-Клод издал грудной звук, и через мгновение я ощутила вкус крови.
Вдруг его руки оказались сзади, прижимая меня к нему. Поцелуй не прекращался, становился неодолимым, будто он пил из моего рта, пытаясь выпить.
Я могла бы отодвинуться раньше, но когда наши тела соприкоснулись, стало поздно. Не было возврата, не было "нет", было только ощущение. Прохладный, леденящий ветер - это его аура коснулась моей. На миг мы сжались воедино, наша энергия билась о нас как бока огромного зверя. Потом границы, удерживавшие наши ауры на месте, поддались. Представьте себе, что вы занимаетесь любовью, и вдруг кожа у вас исчезает, проливая вас прямо на вашего партнера, в него, создавая такую близость, которую даже вообразить себе нельзя, не то что задумать или пожелать.
Я вскрикнула, он отозвался эхом. Я ощутила, как мы падаем на пол, но Ричард нас подхватил, прижал к себе и бережно положил. Сила не прыгнула к нему, и я не знаю отчего.
Жан-Клода оказался на мне сверху, прижимая меня к полу, пах к паху. Он двигал бедрами, раздвигая мне ноги, оборачивая их вокруг скользкого винила. Я хотела, чтобы он оказался внутри, хотела, чтобы он ехал на мне, как ехала на нас наша сила.
Он приподнялся на руках, оторвавшись от меня, но нижняя часть прижалась ко мне сильнее. Сила росла, покалывая кожу, нарастала, нарастала, как сияющее лезвие оргазма, растущее, нависшее, но пока недостижимое.
Ричард навис надо мной, как темная тень на фоне сияния ламп. Я хотела сказать "нет, не надо", но голос пропал. Он поцеловал меня, и сила полыхнула, но он все еще не включился в нее. Он целовал меня в щеку, в подбородок, в шею, ниже, и вдруг я поняла, что он делает. Поцелуями он приближался к дыре над моей чакрой сердца, моим центром энергии. Жан-Клод уже закрыл ту, что была внизу, в паху.
Грудь Ричарда простерлась надо мной, гладкая, твердая, так соблазнительно-близкая, и я подняла губы к его коже, и он, целуя меня все ниже, проползал по моему языку. Я пролизала на его теле мокрую полоску. Он погрузил рот мне под топ и коснулся кожи над сердцем, и тут же мой рот нашел сердце у него.
Сила не возросла - она взорвалась. Будто в эпицентре ядерного взрыва, и ударные волны понеслись вокруг, наружу, в зал, а мы в центре сплавлялись в единое. В какой-то ослепительный миг я ощутила в себе их обоих, в себе, сквозь себя, будто они были ветром, чистой силой, проливающейся через меня, через нас. Гудела над нами электрическая теплота Ричарда, прохладная сила Жан-Клода веяла ледяным ветром, а я стала огромной и еще росла, держа в себе тепло живого и холод мертвого. Я была обоими - и ни одним. Мы были всем - и ничем.
Не знаю, то ли я потеряла сознание, то ли перестала ощущать время по какой-то метафизической причине. Помню только, что вдруг лежу на полу, а рядом свалился Ричард, прижав мою руку, и тело его свернулось вокруг моей груди и головы, ноги вытянулись вдоль меня. Жан-Клод свалился сверху, прижимая меня всей длиной своего тела, а голова его покоилась на ноге у Ричарда. Оба они лежали, закрыв глаза, дыша прерывисто, как и я.
Со второй попытки я только смогла сказать:
- Слезьте с меня.
Жан-Клод перекатился набок, даже не открывая глаз. Под его тяжестью ноги Ричарда отодвинулись чуть дальше, и мы с Жан-Клодом оказались в полукруге его тела.
В зале было так тихо, что мне показалось, будто мы остались одни. Будто все бежали в ужасе от наших действий. Но зал грохнул аплодисментами, разразился воем и звериными звуками, для которых я не знаю названий. Шум оглушал, бился в меня волнами, будто у меня обнаружились нервы там, где их никогда не бывало.
Вдруг над нами появился Ашер. Он присел рядом со мной, потрогал пульс на шее.
- Мигни, если слышишь меня, Анита.
Я мигнула.
- Ты можешь говорить?
- Да.
Он кивнул и тронул Жан-Клода, погладив его по щеке. Жан-Клод открыл глаза и улыбнулся - очевидно, Ашеру эта улыбка была понятнее, чем мне, потому что он засмеялся. Очень по-мужски рассмеялся, будто неприличной шутке, которую я не поняла. Мимо меня он подполз к Ричарду и положил его голову себе на колени. Приподняв густые волосы, он всмотрелся. Ричард моргнул, но вроде бы глаза у него не видели.
Ашер наклонился пониже, и я услышала:
- Вы меня слышите, mon ami?
Ричард закашлялся и ответил:
- Да.
- Воп, bоп.
Только с двух попыток я смогла вставить язвительный комментарий, но сделала это:
- А теперь, кто может стоять, поднимите руки.
Никто из нас не шевельнулся. Я будто плыла, тело отяжелело и не хотело двигаться. Или у перегруженного разума не было сил его заставить.
- Не бойся, ma cherie, мы с тобой, - сказал Ашер, и это будто был сигнал. Из толпы вышло несколько человек, я узнала троих. Косички Джемиля до пояса смотрелись очень подходяще на фоне кожаной черной одежды. Он был главным силовиком у Ричарда, Скёффом. Шанг-Да было неловко в черной коже, но этому шестифутовому китайцу было неловко в чем угодно, кроме приличного делового костюма. Он был вторым силовиком стаи, или Хати. Сильвия опустилась на колени рядом со мной. Она смотрелась в виниле великолепно, и короткие каштановые волосы отливали красным в свете ламп. Хотя это было красиво, я знала, что Сильвия консервативна, и этот цвет у нее только временно. Когда она не была заместителем Ричарда по стае, его Фреки, то занималась продажей страховых полисов, а страховые агенты не красят волосы в цвет французского вина.
Она улыбнулась мне, и на ней было больше косметики, чем мне приходилось видеть.