Он замолчал, глядя на стремительно бледнеющую принцессу.
— Крысы?! — взвизгнула она, вспрыгивая на стул.
— Да, а что? — не понял Хани. — Мы привыкли.
Ториль стояла на стуле, опасливо подбирая юбку. Братья изумленно уставились на нее, потом дружно рассмеялись.
— Не вижу ничего веселого, — обиженно сказала Ториль, не спускаясь, однако, на пол. — У них такие противные хвосты. Голые, длинные. Тьфу. Мерзкие твари.
— Это точно, — заметил Чани, протягивая ей руку, чтобы помочь спрыгнуть со стула. — Но больше там никого нет. Я ее прогнал, она удрала и не вернется. Достаточно долго, — немного подумав, добавил он. И продолжил как ни в чем не бывало: — Лично я сомневаюсь, что нам будет позволено воспользоваться первым путем. Конечно, он быстрее, удобнее, однако вспомни, как ты добиралась сюда.
Ториль вспомнила.
— С трудом.
— Вот именно. А отсюда тебе и вовсе не выйти. Морем, я имею в виду. Но есть, к счастью, и второй путь, хотя он гораздо менее привлекателен.
— Какой? — сунулся к карте Хани.
Палец Чани скользнул по тонкой коричневой ниточке, обозначавшей дорогу.
— Здесь, через горы.
— Ты шутишь? — Хани ошеломленно уставился на брата. — Они же непроходимы. Еще никому за последние сто лет не удавалось перевалить через хребет.
— Ты правильно сказал. За последние сто лет. А раньше?
— А что раньше? — уточнила Ториль.
— Раньше ходили. Это был караванный путь. Так что нам следует попытаться.
Хани недоверчиво покачал головой.
— Но попробовать-то мы можем, — убеждал Чани.
— Других вариантов нет, — угрюмо подвела итог Ториль.
— Да. Пойдешь туда — голову потеряешь, пойдешь сюда — убьют, — спокойно сказал Чани. — Но я предлагаю в данный момент лечь спать. Утром, на свежую голову, подумаем еще раз, что к чему.
Он решительно свернул пергамент и, открыв скрипучую дверцу шкафа, засунул сверток в какой-то хлам.
— На всякий случай, — пояснил он. — Сама же говорила: мало ли что может случиться.
Фитилек затрещал и погас. Тусклый лунный свет, с трудом пробиваясь через грязноватые стекла, совсем не освещал комнату, наоборот, от этого дрожащего, мерцающего голубоватого свечения становилось еще сумрачнее. И тогда из угла выскользнула маленькая остроносая тень. Раздался вороватый лязг, противный скрип плохо смазанных петель…
Ториль провела эту ночь плохо. Ей все время снились кошмары. То мерещилось, что какое-то чудовище душит ее, то казалось, что за ней гонятся и отнимают Золотой Факел. Она беспокойно ворочалась, вздрагивала и просыпалась в холодном поту. В темноте ей слышались странные шорохи, движение. Кто-то подкрадывался к ней. Но она снова забывалась тяжелым сном.
Утром она встала совершенно разбитая и еще больше уставшая. И сразу же натолкнулась на хмурый взгляд Чани.
— Что случилось? — встревожилась принцесса.
Вместо ответа Чани указал на приоткрытую дверь шкафа, болтавшуюся на полуоторванных петлях.
— Карта… — побледнела Ториль.
Чани кивнул:
— Пропала.
— Вы… — захлебнулась злостью принцесса. — Вы… Подлые прислужники Морского… Вы еще тысячу раз пожалеете, что посмели стать на дороге у меня. Я вас…
— Потише, — огрызнулся Чани. — Если бы мы были теми, за кого ты нас принимаешь, то сделали бы гораздо больше и гораздо лучше. Так трудно было скрутить тебя, пока ты спала, и сдать целиком и полностью, и с Факелом, и с картой, и со всем остальным, что у тебя есть.
Ториль со свистом втянула воздух. Было видно, что она борется с сильнейшим желанием приказать казнить или, по крайней мере, бросить в темницу. Но недаром она была наследницей трона.
— Да, конечно, — успокоившись хотя бы внешне, сказала она. — Это я сгоряча. Извини, поспешила немного.
— Ничего. Давай лучше думать, как быть дальше.
— А может, это действительно просто крысы? — предположил Хани. — Ведь может же быть?
— Да, может. Еще и не такое, — успокоил его Чани. Хани надулся.
— Не беспокойся. Карта им мало поможет, — почти спокойно сказала Ториль. — Лишь я могу ею пользоваться. Остальные же увидят не совсем то, что на ней нарисовано. Да и нарисовано на ней далеко не все, так что…
— Это как? — моментально заинтересовался Хани. — Колдовство?
Ториль загадочно улыбнулась.
— Тогда вперед! — закричал Хани. — Поплыли!
— Ага, — не стал скрывать усмешку Чани. — Сейчас взяли и разбежались. Неведомо куда.
— Почему же, — возразила принцесса. — Я превосходно помню карту и легко смогу найти дорогу даже без нее. Разве что в двух-трех местах нам может быть трудновато, но и там, я надеюсь, не заблудимся.
— Как? — встрял Хани.
— Неважно, — отрезала принцесса. — Здесь слишком много ушей, и я не могу рассказывать все. Там увидишь. Найдем мы дорогу, найдем. Хуже другое. Пропавшая карта означает, что за нами следят гораздо тщательнее, чем я предполагала. Выходит, что меня не теряют из виду не только на море, но и на суше. И нам придется уходить из города так, чтобы никто, — она подчеркнула это слово, — никто нас не видел. И еще. О путешествии по морю придется забыть.
— Почему? — не понял Хани.
— Потому, что я сейчас окончательно убедилась, что Морской Король во второй раз не допустит, чтобы я плыла морем. Теперь нам может помочь только Золотая Галера. Для любого другого корабля плавание закончится, едва начавшись. Так что мне придется пересечь Туманные Горы.
— Почему, собственно, «мне»? — переспросил Чани. — Ведь мы же договорились, что поможем тебе.
— Путешествие становится слишком опасным, — возразила Ториль. — Раньше я думала, что оно будет просто опасным, но теперь поняла, что сильно ошибалась.
Чани покраснел и хотел было что-то сказать, но брат опередил его.
— Так это же отлично! — возликовал он. — Я всю жизнь мечтал о приключениях и опасностях! Это просто прекрасно! Ве-ли-ко-леп-но!
Ториль грустно улыбнулась, перехватила понимающий взгляд Чани, который незаметно для брата развел руками, как бы говоря: ну что тут поделаешь.
Хани даже заплясал по комнате, но Чани остановил его.
— Замолкни. — И снова обратился к принцессе: — Мы договорились, что пойдем вместе, и мы не можем нарушить свое слово.
— Я возвращаю вам ваше обещание.
— Прости, — улыбнувшись, мягко возразил Чани, — это мы будем решать, взять ли нам свое слово назад. Верно, Хани?
Тот кивнул.
— А мы его не берем.
— Не берем, и все тут, — подтвердил Хани.
— Ну смотрите, — пожала плечами принцесса. — Я вас честно предупредила. Как бы вы потом не пожалели.
— Ты нарочно нас оскорбляешь? — вежливо поинтересовался Чани.
— Я не оскорбляю. Просто сомневаюсь, понимаешь ли ты, что речь идет о жизни и смерти. Я привыкла. Мы, жители Тан-Хореза, всю жизнь свою проводим в битве против Западного Ветра. Но вам-то что?
— Предположим, что нам просто интересно, — уклончиво сказал Чани.
— Действительно, может же нам быть любопытно, — поддержал его брат.
Чани досадливо поморщился.
6. ДЕСЯТИКРЫЛЫЙ
Многое видали седые камни старой крепости Акантона, но такой бури не мог припомнить никто из старожилов города. Ветер ревел и хохотал, как бешеный зверь, срывая с крыш черепицу. С жалобным звоном разлетались выбитые стекла, трещали и ломались ветви деревьев, да и сами деревья то и дело с оглушительным треском переламывались пополам и улетали куда-то в темноту. Высокий железный шпиль ратуши был согнут в дугу. Любого, кто неосторожно выходил на улицу, ветер тут же сбивал с ног и катил, точно куль с тряпьем, пока наконец человек, сконфуженный и грязный, не оказывался в сточной канаве.