Сильвия вспомнила щупальца, копошащиеся у нее в волосах, и, поежившись, спросила:
– А как долго вы знакомы с этим Глэкеном?
– Несколько дней.
– И вы нисколько не сомневаетесь в нем?
Он пожал плечами:
– Я повидал немало подонков. Сам разделался с несколькими. Но это человек стоящий. Кроме того, сейчас все летит к чертям со скоростью ста пятидесяти миль в час. После всего, что я повидал за последние три дня, поневоле поверишь ему.
С большой неохотой Сильвия созналась самой себе, что и она во все поверила.
– Когда вы отправляетесь?
– Завтра утром. Если все сложится удачно, я верну его вам вторник. Но в любом случае не позже четверга.
– Значит, два дня, не больше? Вы уверены в этом?
– Абсолютно уверен. Либо я смогу заполучить ожерелья, либо нет. Я узнаю это вскоре после прибытия на место.
– Две ночи, – сказала она задумчиво. – Ба, может быть, вы передумаете?
– Нет, миссис, – ответил он, – слишком опасно оставлять вас одну.
Краешком глаза она заметила, как напрягся Алан, – едва заметно дернулась его спина. Посторонний наблюдатель не обратил бы на это внимания. Но Сильвия слишком хорошо знала Алана. Знай Ба, как больно задел Алана своим отказом, он пришел бы в отчаяние, никогда бы себе этого не простил.
– Предложение Глэкена по‑прежнему остается в силе, – сказал Джек, – перебирайтесь в город. Живите у него. Он оказался прав – его жилище не тронули. Ни один жук не побеспокоил его.
– Этот вопрос я вообще не собираюсь обсуждать, – отрезала Сильвия. – Алан и я способны справиться с ситуацией. Этим тварям не удастся нас выжить из дома. – Она повернулась к Ба: – Здесь мы будем в безопасности, Ба. Прошлой ночью вы в этом убедились. Запрем двери, опустим ставни, и все будет в порядке. Так было нынешней ночью и так будет все последующие.
– Миссис, я в этом не уверен.
– Я тоже, Ба. Мы больше ни в чем не можем быть уверены. Пожалуй, лишь в том, что дела наши будут все хуже и хуже, пока мы все не сойдем с ума или не погибнем.
– Я клянусь защищать вас, миссис. Что бы ни случилось.
– Я знаю, Ба, – сказала она мягко.
У Сильвии потеплело на сердце от его неослабевающей преданности. Но такая преданность – не только подарок судьбы, но и тяжелая ноша. Приятно чувствовать себя под защитой, но не всегда легко ею пользоваться.
А как страшно вылезти из кокона, остаться, хотя бы временно, без защиты – это все равно, что в бурю оставить открытыми настежь все окна. К тому же Сильвия понимала, что ставит Ба в трудное положение. В общем, проблема оказалась почти неразрешимой.
– А какую пользу принесут ожерелья? – спросила Сильвия Джека.
Он пожал плечами:
– Только Глэкен это знает. Надеюсь, с их помощью все можно будет привести в порядок. Матушка‑природа сошла с ума. Не исключено, что, используя их, мы сможем заставить ее пройти курс шоковой терапии.
– Если все это правда, Ба, если ожерелья помогут положить конец этому кошмару, возможно, вам надо последовать за этим человеком, чтобы до конца выполнить свою клятву.
Все взгляды обратились к Ба. Он помолчал несколько мгновений, потом сказал:
– Миссис... – В глазах его отразилась мука.
– Давайте сделаем так, – предложила Сильвия, уже все решившая для себя. – Посмотрим, как пройдет эта ночь. Если мы с Аланом почувствуем, что нам необходима ваша помощь, попросим вас остаться. Если же окажется, что мы способны справиться сами, тогда, я думаю, вам стоит отправиться вместе с Джеком.
– Хорошо, миссис, если вы действительно этого хотите.
Я сама не знаю, что хочу, – подумала Сильвия, – зато уверена, что нельзя провести всю жизнь заперевшись в Тоад‑Холле".
– Да, – сказала она.
– Вот и хорошо, – обрадовался Джек, поднявшись и хлопнул в ладоши, – завтра ранним светлым утром я буду здесь.
– Вряд ли оно будет светлым и наверняка не будет ранним, – заметил Алан.
Джек подошел к Ба и протянул ему руку.
– Я уважаю принципы, по которым ты живешь, великан, но, поверь мне, для нас это единственный шанс найти какой‑то выход, повернуть вспять все, что сейчас происходит, или остановить, сделать так, чтобы все мы смогли вернуться к нормальной жизни. Неужели ради этого не стоит рискнуть, потратив два дня?
Ба пожал его руку.
– Я поеду с тобой.
– Постарайся пока попридержать свой пыл, хорошо? – улыбнулся Джек.
Он помахал всем рукой и направился к двери. Когда он вышел, Ба повернулся к Сильвии:
– Прошу прощения, миссис. Мне нужно сделать кое‑какую работу на улице.
– Конечно, – сказала Сильвия.
Когда Джек уходил, у нее перехватило дыхание от всплывшей в памяти фразы: «Только трое из вас вернутся живыми».
– Что‑нибудь не так? – спросил Алан.
Теперь, когда они остались одни, он неотрывно смотрел на нее своими мягкими карими глазами.
– А разве что‑нибудь «так»? – спросила она в свою очередь.
– У тебя был испуганный вид.
– Я вспомнила слова того лунатика в квартире Глэкена и думала: не посылаю ли я Ба на верную гибель? Что, если его убьют? Вина полностью будет на мне.
– Никогда не верил, что можно предсказать будущее ответил он, – что касается вины, то это игра заведомо проигрышная. Ведь он может погибнуть и здесь, и виновата будешь опять‑таки ты. Но фактически виноватых не найдешь ни в одном, ни в другом случае. Это всего лишь ловушка для ума.
– Пожалуй, ты прав. Я принимаю на веру какой‑то бред сумасшедшего, словно все это непременно должно случиться. Наверное, я такая же сумасшедшая, как и он. – Она наклонилась и поцеловала Алана. – Спасибо, ты так добр ко мне.
Он ответил на поцелуй.
– И тебе спасибо.
– За что?
– За то, что сказала: «Алан и я способны справиться с ситуацией». Это было очень важно.
Значит, замечание Ба все‑таки больно его задело.
– Ба совсем не имел в виду ничего такого.
– Я знаю.
– Ба уважает тебя, ты вызываешь в нем восхищение. И он перед тобой в неоплатном долгу за ту заботу, которую ты проявлял о Нун Тхи до самой ее смерти. Он занес тебя в свой список хороших людей.
– Не хотел бы я угодить в его список плохих людей.
– На самом деле нет никакого списка. Люди, которых он считает плохими, просто исчезают. И если он поймет, что обидел тебя, будет очень расстроен.
– Я не обиделся.
Сильвия посмотрела ему в глаза:
– Скажи правду, Алан.
– Ну хорошо, – ответил он, отводя глаза, – все эти разговоры о том, что он не хочет оставлять тебя одну, и в самом деле задели меня. И я задумался: что же я собой представляю в действительности – комнатное растение? Да, я передвигаюсь в кресле, но я не беспомощен.
– Ну конечно, не беспомощен. И Ба хорошо это знает. Но поскольку все эти годы оберегал меня он, по собственной инициативе, ему теперь кажется, что никто больше не справится с этим делом. Даже авианосец, если бы его разместили неподалеку от нашего дома.