Все делали неохотно – повар, невыспавшийся, угрюмый, варил кашу, коневоды со злобным видом седлали коней. Разговор шел об одном и том же – король Одрин, мол, распорядился бы прервать вылазку… Вообще он не имел права начинать военные действия до конца зимы. Что король… Король – он понимает, а эти сопляки, им бы только выслужиться. Это что, игрушки – месить снег?
– Ребята, надо двигаться вперед, – настаивал Бард. – Если наемники из Сухих земель способны передвигаться в таких условиях, нам нельзя медлить, не то клингфайр обрушится на наши города и селения. Ваши семьи тоже пострадают.
– На то они и наемники, – проворчал в ответ один из солдат. – Война – летнее занятие.
– Вот они и рассчитывают, что мы в такую погоду располземся по домам. Считают, что будем отсиживаться в тепле. Когда же они ударят, то будет поздно… – возразил Бард. – Неужели вы повернете назад и позволите застать вас врасплох?
– А что в этом плохого? Почему бы нам не встретить их на границе? Это совсем другое дело. Так, что ли, лучше? Ищи иголку в стогу сена.
Ворчать ворчали, однако на открытое неповиновение или дерзость пока никто не отважился. Белтран держался в сторонке, он был бледен и явно испуган. Вспомнив их ночной разговор, Бард понял, что на него рассчитывать нечего. Принц вел себя как мальчишка – по существу, он и был ребенком, столкнувшимся с тяжким мужским делом. Хотя этот рейд был трудным испытанием и для Барда, ведь он всего на полгода старше Белтрана. Так уж получилось, что он всегда казался намного старше своего сводного брата, всегда превосходил его во владении мечом, в борьбе. И на охоте был первым… Одним словом, Бард всегда считался безоговорочным лидером.
Однако сейчас у него не оставалось выбора, поэтому он улучил момент и напрямую поговорил с принцем – пусть тот повлияет на солдат. Ведь он все‑таки наследник трона!..
– Ты же представляешь здесь своего отца. Может наступить момент, когда они откажутся повиноваться мне, но перечить наследнику престола… На это солдаты вряд ли пойдут.
Белтран нахмурился, мрачно глянул на Барда – он еще должен подчиняться сводному брату? – наконец молча кивнул и принялся объезжать колонну. То с одним солдатом поравняется, то с другим, с каждым поговорит, поспрашивает, подбодрит. Командир наблюдал за ним со смутным чувством удовлетворения – возможно, подобное поручение отвлечет Белтрана, и он забудет о своих страхах, и люди тоже притихнут. Одно дело шушукаться между собой и ругаться сквозь зубы, другое – выказать открытое неповиновение на глазах у наследника престола.
Снег между тем продолжал сыпать, и Бард уже начал всерьез беспокоиться, смогут ли лошади продолжать путь. Он направился к мастеру Гарету и приказал запустить сторожевую птицу, однако получил ответ, что птица в такую погоду просто не взлетит. В общем‑то Бард ожидал чего‑то подобного…
– Слишком она у вас чувствительная, – буркнул Бард. – Если бы в том не было необходимости, я бы не настаивал. Ладно, способны ли вы еще каким‑нибудь способом определить, где находится обоз и есть ли надежда сегодня добраться до него?
– Я попрошу Миреллу, – согласился старик. – Собственно, мы взяли ее как раз для этого. Самое время использовать ее ясновидение.
Бард некоторое время угрюмо смотрел, как девушка, оставаясь в седле, принялась высматривать что‑то в звездном кристалле. Волосы цвета начищенной меди выбились из‑под капюшона, и снежинки белели на них особенно ярко… Голубоватые блики от кристалла падали ей на лицо, серьезное, сосредоточенное. Это сияние и бросающаяся в глаза рыжина волос были единственными цветовыми пятнами в серости сумеречного, постылого дня. Мирелла по‑прежнему куталась в серый дорожный плащ, однако на этот раз взгляд Барда жадно схватывал приметные округлости женского тела.
Мирелла по‑прежнему куталась в серый дорожный плащ, однако на этот раз взгляд Барда жадно схватывал приметные округлости женского тела. Опять прихлынуло нестерпимое желание. Несомненно, более красивой девушки он еще не встречал, по сравнению с ней Карлина казалась плоской как доска. К сожалению, Мирелла была вне пределов его досягаемости. Она была неприкосновенна, лерони, давшая обет хранить девственность. Бард достаточно наслышался жутких историй о том, что случалось с мужчинами, посмевшими посягнуть на подобных девиц против их воли. Боги навсегда лишали их мужской силы. Страшная кара! Ну, а что, если, задумался Бард, ему удастся навязать Мирелле свою волю, ведь у него тоже есть дар, и она по собственному желанию явится к нему?
Но в этом случае мастер Гарет станет его заклятым врагом. Черт побери, что, ему женщин не хватает – вон их сколько, только успевай пошевеливаться! К тому же он обручен с принцессой, какого рожна ему еще надо?! И время ли сейчас мечтать о женщинах?..
Мирелла наконец оторвала взгляд от кристалла, ожила – голубоватое свечение, отблеском омывшее ее лицо, погасло. Девушка повернулась к Барду – она была необыкновенно серьезна, легкий румянец вспыхнул на ее щечках. Бард на мгновение смутился – неужели она прочитала его мысли?
Девушка, ни словом не обмолвившись об этом, тихим ровным голосом сообщила:
– Ваи дом, они в трех часах пути от нас, стоят лагерем у трех увалов. – Она протянула руку, однако за пеленой падающего снега ничего нельзя было разобрать. – У холмов снега еще больше, и телеги не могут сдвинуться с места. Один из мулов сломал ногу, другие вымотаны до смерти. Если мы сейчас же отправимся в путь, то доберемся до того места к полудню.
Бард поспешил к солдатам, чтобы поделиться с ними новостями, но это известие вовсе не обрадовало их.
– Выходит, нам придется сражаться в этом снегу? А что будем делать, когда захватим караван? Их мулы, наверное, совсем выдохлись. Запалили их… – сказал один из старых солдат. – Я предлагаю встать здесь лагерем и дождаться оттепели. Тогда нам будет легче их взять. Если они не в состоянии стронуться с места, значит, никуда не смогут уйти.
– У нас кончаются запасы еды и корма для лошадей, – возразил Бард. – Нам нельзя терять преимущество во внезапности. Тем более отдать инициативу в руки противника. Мы сами должны выбрать удобный момент для нападения. Так что надо поспешить. По коням!
Отряд двинулся вперед. Снегопад не унимался. Время от времени Бард бросал мрачные взгляды в сторону закутанных в плащи лерони. Наконец он не выдержал и сам подскакал к Гарету.
– Мастер Гарет, каким образом нам защитить женщин во время атаки? Я не могу выделить людей для их охраны.
– Я уже говорил, – ответил ларанцу. – Они способны сами позаботиться о себе. Мелора уже принимала участие в сражении, Мирелла – нет, и все равно я не боюсь за нее.
– Но эти наемники из Сухих земель… Они же самые безжалостные головорезы, и, если ваши дочери попадут к ним в плен – лерони они или нет, – их участь будет незавидна. Сначала надругаются, потом продадут в Дайлон, в публичный дом.
Мелора, ехавшая рядом на ослике, тихо добавила:
– Не беспокойтесь за нас, ваи дом. – Она чуть откинула полу плаща и показала маленький кинжал, который носила на поясе. – Живыми мы им не достанемся.
От этих слов, сказанных с таким спокойствием, у Барда по спине побежали мурашки. К своему удивлению, он обнаружил, что они не вызвали удивления. Разве их судьбы схожи? Разве ему не придется через несколько часов взглянуть в лицо смерти? Разве его участь, если его захватят в плен, будет менее ужасна? Слова Мелоры всколыхнули воспоминания о первом сражении. Лицо у юноши окаменело. Очнувшись, он обнаружил, что уставился на девушку остекленевшим взглядом с нелепой ухмылкой.