— Э-э-э... в каком смысле?.. — не понял дядька.
— Вы позволили поинтересоваться, в каком районе я изволю практиковать, вот я и спрашиваю, что практиковать? Практиковать, знаете ли, можно разные... вещи!
— Но... э-э-э... разве вы не врач?!
Дядька совсем растерялся. Я грустно усмехнулся и, в свою очередь, спросил:
— Ну разве я похож на врача?.. Разве в медицинский институт принимают с такими... кхм... лицами?! Разве, глядя на меня, больной поверит, что я давал клятву Гиппократа?!
Дядька смущенно отвел глаза, но через минуту, когда я уже совсем собрался снова открыть свою книгу, опять заговорил. На этот раз гораздо мягче:
— Вы меня извините, молодой человек, но если вы не... врач, то что вы делаете на... э-э-э... этой конференции?..
Я поднял на него глаза и коротко, но увесисто ответил:
— Освещаю!..
После чего перевел взгляд на сцену.
— Что освещаете?..
Судя по тону вопроса, бедный дядька совсем со мной запутался! Однако помогать ему «распутаться» я не собирался.
— Вот эту самую конференцию и освещаю!..
— А! — догадался дядька. — Так вы этот... элек...
Договорить я ему не дал. Строго кивнув, я подтвердил:
— Да, я — акула!..
— Как — акула?! — Физиономия у дядьки побагровела, а сам он как-то странно вжался в свое кресло.
— Ну, может быть, еще не совсем акула, — поправился я, — но спрут — это уж точно!..
Дядька быстро выбрался из своего кресла и, наступая сидящим в ряду людям на ноги, поторопился к центральному проходу. Я с интересом наблюдал за ним. Оказавшись в проходе, он быстрым шагом направился к сцене и судорожными взмахами рук привлек к себе внимание той самой дамы, которая меняла графины на трибуне. Она подошла к рампе и наклонилась вперед, а дядька начал ей что-то возбужденно говорить, энергично тыча пальцем в направлении зала. Дама раза два перебивала его какими-то вопросами, а затем подняла голову и стала пристально вглядываться в зал. Дядька тоже повернулся лицом к присутствующим участникам конференции и пытался указать даме место моего нахождения.
Поскольку очкастая деловая мадам никак не могла меня разглядеть, я взял на себя смелость помахать ей рукой, после чего она наконец поняла, о ком идет речь. Укоризненно покачав головой, она склонилась к встревоженному дядьке и что-то ему объяснила, после чего тот гораздо спокойнее последовал обратно к своему столь стремительно покинутому креслу.
Когда он сопя и пофыркивая устроился в кресле, я дружески ему улыбнулся и спросил:
— Ну что, убедились, что я — спрут информационного бизнеса?..
— Вы, молодой человек, безответственный шутник!.. — обиженно буркнул дядька и демонстративно уставился на сцену.
Я опять улыбнулся, на этот раз неловко, поскольку почувствовал, что вел себя и в самом деле... несерьезно.
— Вы не обижайтесь, — примирительно проговорил я. — Ну что вы хотите от несерьезного молодого журналиста, которого направили на вашу конференцию, хотя он даже медицинской терминологии не понимает! Я ж с врачами уже лет двадцать не общался!
Дядька снова повернулся ко мне, и в его глазах зажегся интерес, я бы сказал, весьма похожий на профессиональный.
— Вы вот спросили, в каком районе я практикую, а мне и...
Тут я замолчал, уловив, что дядьке уже неинтересен наш прежний разговор, что у него появились ко мне новые вопросы.
И я не ошибся, правда, начал он не с них.
— Позвольте представиться, — пророкотал он, чуть наклонив голову, — заведующий отделением острых респираторных заболеваний N-ской районной больницы Захаров Борис Ильич.
— Сорокин Владимир, журналист... — настороженно представился я, но врач местной больницы не обратил внимания на мою настороженность.
— Вот вы сказали, что лет двадцать не общались с врачами, так вы что же, совсем не болеете?..
— Бог миловал... — все так же настороженно ответил я.
— Что, и ни гриппа, ни простуды?..
Я отрицательно покачал головой.
— А позвольте спросить... — тут он сделал маленькую паузу, — в нашем районе в последние шесть-семь лет вам приходилось бывать?..
Я пожал плечами:
— Раз по пять-шесть в году...
— И вы после... э-э-э... этих посещений ни разу не заболели?! — На этот раз в его голосе прозвучало непонятное удивление, поэтому я вместо ответа задал неожиданный вопрос:
— А что, ваш район особо опасен в смысле... заболеваемости?!
Теперь уже удивление промелькнуло в его глазах, и он снова резко сменил тему разговора:
— Так вы, получается, не в курсе...
Борис Ильич замолчал, глядя на меня с некоторым сомнением.
— Не в курсе чего?.. — нетерпеливо поинтересовался я и тут же пояснил свое нетерпение: — Меня направили сюда в спешном порядке, взамен... специалиста, так что я действительно не успел ознакомиться с... проблематикой конференции.
Борис Ильич хмыкнул, покачал головой и чуть свысока произнес:
— В таком случае, молодой человек, вас ожидают преинтереснейшие сведения!..
— Но, может быть, вы могли бы... э-э-э... предварительно ввести меня в курс?.. — не свойственным мне заискивающим тоном попросил я. — Вы же сами сказали — я не в курсе, вдруг что-нибудь не так пойму... не так освещу в областной, а то, гляди, и в центральной прессе!..
Завотделением с некоторым сомнением оглядел меня, а затем неожиданно посмотрел на сцену. Там продолжалась все та же бестолковая суета. Борис Ильич вздохнул и... кивнул.
— Хорошо, тем более что начало, похоже, еще задержат... Так вот, молодой человек, конференция проходит в нашем районе совсем не случайно, — начал он с некоторой напряженной гордостью. — В течение последних десяти лет наш район является... э-э-э... источником, так сказать, эпидемий... весьма странных эпидемий. Как правило, в середине или конце лета из нашего района начинают... расползаться острые респираторные заболевания и различные вирусные инфекции, в основном разнообразные штаммы гриппа. И если чрезвычайной заразностью гриппа нас не удивишь, то заразное ОРЗ — это какой-то медицинский нонсенс!..
— Постойте, профессор, — чисто автоматически присвоив собеседнику академическое звание, перебил его я, — вы хотите сказать, что прошлогодний августовский грипп, который называли «Гонконгский-прим», пришел из... вашего района?!
— А!.. Вот видите, вы тоже наслышаны!.. — с радостным удовлетворением констатировал Борис Ильич.
— Да ничего я не наслышан, — довольно резко возразил я, — просто этот грипп в прошлом августе ополовинил нашу редакцию, и мне пришлось не только остаться без нормального отпуска, так еще и работать за троих!!! А теперь вдруг выясняется, что сие заморское заболевание вовсе и не заморское, а как раз местное!!!
— Вы выразились совершенно точно — это было местное, нашего района, заболевание.