Длинноногий, крепко сбитый Опдаал недавно отметил свое пятидесятилетие. Он двигался с грациозной развязностью стареющего атлета, коим, кстати, и являлся: много лет назад норвежец «взял бронзу» в соревнованиях по скоростному спуску. По странному стечению обстоятельств отец Макбрайда завоевал серебро на тех же Олимпийских играх в Саппоро. В семьдесят втором он стал первым биатлонистом, который увез такую медаль в Америку. Узнав об этом, Опдаал снисходительно улыбнулся: «Норвегия – хозяйка биатлона, иначе и быть не может».
Директор фонда пожал посетителю руку и дружески похлопал его по плечу.
– Как доехал? Проблем в дороге не возникло? – поинтересовался скандинав, пропуская гостя в зал и прикрывая за собой дверь.
– Еще сказывается смена часовых поясов, – пожаловался Макбрайд. – А так ничего, прекрасно долетел.
– Как тебе «Флорида»? – спросил Опдаал и с некоторым смущением принял вещмешок Льюиса.
– Роскошный отель!
Норвежец хохотнул:
– Номера большие, согласен. Но роскошными я бы их не назвал.
Молодой исследователь тоже рассмеялся:
– Главное – не дорого.
Опдаал неодобрительно покачал головой:
– В следующий раз советую остановиться в «Цум Шторхен», а уж остальное – забота фонда. Я же говорил тебе, и не раз: создавать условия для ученых – наша прямая обязанность.
Макбрайд смущенно кивнул, пожав плечами, и осмотрелся. Штаб-квартира Института почти не изменилась с тех пор, как он был здесь последний раз: персидские ковры на мраморных полах, рельефные потолки, холсты с цветами и пейзажами на обитых дубом стенах, журналы на деревянных антикварных столиках.
И хотя прежде Льюису довелось побывать здесь лишь два раза, он удивился царящей в здании тишине. Заметив замешательство гостя, Опдаал похлопал его по плечу и махнул в сторону лестницы.
– Мы здесь одни! – воскликнул он, жестом приглашая молодого ученого следовать за ним.
– Во всем здании? – удивился тот.
– Конечно, сегодня же суббота. У нас по выходным на работу ходит лишь босс, и то потому, что у него нет другого выбора!
– Как же так? – поинтересовался Макбрайд, поднимаясь вслед за норвежцем по лестнице. – Неужели…
– Потому что я здесь живу, – объяснил директор.
Хозяин повел американского гостя на третий этаж.
– А я думал, у вас квартира в городе, – заметил Льюис.
Опдаал покачал головой, и лицо его посерьезнело.
– Нет. Здесь, как говорится, мой второй дом. – Он задержался на лестничной площадке и, обернувшись, пояснил: – Жена предпочитает жить в Осло. Ненавидит Швейцарию, говорит, здесь все слишком буржуазно.
– А по мне так в этом и заключается прелесть страны, – возразил Макбрайд.
– Согласен, только у каждого ведь все равно свой взгляд на такие вещи.
– А дети?
– Разлетелись по всему миру: один сын в Гарварде, другой – в Дубае, дочь – в Ролле.
– В колледже?
– Да. Полжизни провожу в небе.
– А остальное время?
Опдаал слегка улыбнулся и направился дальше, вверх по лестнице.
– Остальное время я выбиваю деньги для Института или втыкаю флажки на карту, отслеживая перемещения вашей ученой братии.
Теперь усмехнулся Макбрайд и, не останавливаясь, сострил по поводу того, что совсем запыхался.
– Я всегда считал, что в таких зданиях предусмотрены лифты, – заметил он.
– Здесь есть лифт, но по выходным я им не пользуюсь, – объяснил директор фонда.
– Здесь есть лифт, но по выходным я им не пользуюсь, – объяснил директор фонда. – Не дай Бог, отключат электричество, и тогда… Ну, ты представляешь.
Прежде Льюис встречался с боссом и его помощниками в конференц-зале на втором этаже, и потому его заинтересовало, как выглядят жилые помещения наверху. Спутники поднялись на третий этаж и приблизились к стальной, необычайно громоздкой двери, совершенно не вписывавшейся в общий интерьер здания.
Опдаал нажал три или четыре кнопки на блестящем кодовом замке, и дверь пружинисто отворилась, издав металлический щелчок. Директор фонда закатил глаза:
– Уродство.
– Хм… впечатляет, – ответил Макбрайд.
Норвежец заговорщически усмехнулся.
– Одно время здесь снимал помещение некий частный банк. О его клиентуре ходили такие слухи, что, думаю, большая дверь была весьма кстати.
Они зашли внутрь: просторный, удобный офис с яркими лампами под потолком и современной обстановкой так не походил на помещения первого этажа. Здесь стояли стенки с книгами и кожаный диван, на журнальном столике из оргстекла – массивный серебряный поднос с чашками, блюдцами и дымящимся чайником.
– Чаю? – предложил Опдаал гостю.
Тот кивнул: «Да, спасибо», и зашел за письменный стол, чтобы полюбоваться чудесным видом из окна: за деревьями просматривалось прозрачное, словно отполированное озеро, на котором искрилась блестящая водная рябь.
– Восхитительное зрелище, – сказал Макбрайд.
Опдаал согласно кивнул, разливая по чашкам чай.
– С сахаром?
– Нет, добавьте немного молока, – ответил Макбрайд и тут, заметив компьютер на столе директора, склонил набок голову и нахмурился. – А где диск «А»? – поинтересовался он.
– Извини, что?
– Флоппи-дисковод, для дискет.
– Ах ты об этом, – ответил босс. – Здесь нет дисковода.
Макбрайд искренне удивился:
– Как?
Опдаал равнодушно пожал плечами.
– Следим за тем, чтобы информация не вышла за пределы этих стен. А так она уж точно не попадет в чужие руки. – Норвежец протянул гостю чашку и, усаживаясь за письменный стол, жестом пригласил того располагаться на диване.
Директор фонда отхлебнул чаю и воскликнул:
– Итак, ты прекрасно потрудился!
– Что ж, спасибо, – ответил Макбрайд.
– Я не преувеличиваю, Льюис. Мне известно, как тяжело работать в таких местах, как Гаити. Гнусный остров, а без подготовки туда соваться вообще опасно.
– Что ж, я рискнул.
– И все-таки уверен, – продолжил директор, чуть подавшись вперед и откашлявшись, – тебе не терпится узнать, ради чего ты здесь?
Льюис переменил позу и улыбнулся:
– На этот счет у меня есть некоторые предположения: через пару месяцев заканчивается финансирование моей работы.
Директор кивнул, давая понять, что догадка верна, хотя к настоящей причине и не имеет никакого отношения:
– Да-да, правильно. Только я пригласил тебя не поэтому.
– Не поэтому? – Макбрайд поднял на босса удивленный взгляд.
– Да.
В коридоре что-то застрекотало, и собеседники обернулись на шум.
– Лифт? – удивился Лью.
Норвежец кивнул, и на его лбу стала заметна глубокая вертикальная морщина.
– Но вы же говорили…
– Наверное, кто-то из персонала, – предположил Опдаал. – Вероятно, забыли что-нибудь.
Затем шум смолк, открылся лифт, и немного погодя в кабинет постучали.
– Тебя не затруднит? – Директор указал в сторону двери.