Олигарх потёр ладонями плечи (псориаз, мучивший его уже не один год, постоянно давал о себе знать) и недовольно поморщился, но не от ощущений, вызываемых болезнью, а от стука в дверь.
— Войди, — отрывисто бросил он. Дверь отворилась, и вошёл помощник в сопровождении одного из охранников.
— Владимир Олегович, — почтительно обратился к боссу помощник, — там два каких-то немца желают с вами поговорить.
— Кто такие?
— Они не представились. Сказали только, что по просьбе господина Кохлера.
— Впусти.
Кохлер был одним из ближайших сподвижников олигарха. Занимая пост «министра по приватизации России», как называли его в узком кругу, он фактически бесплатно оттяпал огромные куски госсобственности в пользу банка, возглавляемого олигархом, а в действительности в пользу самого олигарха. Нажив на приватизации баснословные барыши, Кохлер погорел, как Шура Балаганов, на мелкой взятке в сто тысяч долларов, которую ему оформили как гонорар за книгу, не существующую в природе. Об этом пронюхал конкурент олигарха, оставшийся «с носом» в ходе одной из крупнейших афёр.
С помощью принадлежавших ему СМИ конкурент сумел в краткие сроки вышибить из кресла и министра, и всех его подручных, которые гордо именовали себя «молодыми реформаторами». Пару месяцев назад олигарх через своих платных осведомителей в ФСБ узнал, что по поручению премьера прокуратура начала раскручивать против Кохлера дело. На потеху толпе.
Олигарх был очень встревожен. Но не судьбой отработавшего своё сподвижника, а тем, что игра в борьбу с коррупцией затронула тему, считавшуюся до сих пор табу — приватизацию. Он посоветовал Кохлеру попутешествовать некоторое время до выяснения ситуации, что тот послушно и исполнил. Сбежал в Швейцарию, где хранил основную часть своих капиталов, и затаился, как мышь.
Охранник ввёл в комнату двух немцев, одетых в строгие тёмные костюмы. Молча кивнув им на кресла, стоявшие возле камина, олигарх заложил руки за голову и вытянул ноги, всем своим видом показывая полную уверенность в собственных силах.
— Вы говорите по-русски? — спросил он, когда немцы уселись.
— О, разумеется.
— Чем могу быть полезен?
— Напротив, это мы пришли, чтобы быть полезными вам, — сказал немец помоложе и кивнул на своего товарища. — Это господин Зюсмильх. Из Интерпола. Что касается меня, то я майор Грюнвейс, представитель БНД.
Это было несколько неожиданно. Олигарх, проводя свои операции в России и за рубежом, прекрасно понимал, что рано или поздно ему придётся встретиться с представителями Интерпола, но визита германской военной разведки он не ожидал. Ведь не вербовать же его за деньги пришёл этот господин!
— Вы не будете столь любезны, — жёлчно заговорил олигарх, предъявить мне какие-нибудь доказательства того, что вы действительно представители этих организаций, а не какие-нибудь аферисты.
— Конечно, конечно, — закивали головами гости. Они достали свои удостоверения и почти ткнули их в нос олигарху.
— А как я могу проверить, не фальшивки ли это?
— Очень просто, — улыбнулся разведчик, — вы можете позвонить своему послу (именно это и собирался сделать олигарх, как только удалятся странные гости) и сообщить ему о нашем визите. Он свяжется с нашими штаб-квартирами и получит подтверждение, что мы те, за кого себя выдаём. Однако не в ваших интересах, чтобы о нашей встрече знал ещё кто-нибудь, кроме вашей охраны.
— Хорошо, — после некоторых раздумий сказал олигарх. — Я вас слушаю.
— Сначала прочтите записку, которую вам прислал господин Кохлер. Грюнвейс протянул ему сложенный вчетверо листок бумаги. На листке с эмблемой известного Женевского отеля почерком Кохлера было написано: «Володя, нас взяли в оборот. Прошу тебя крепко подумать, прежде чем принять решение. Лично я капитулировал. Алик».
Глава 4.
ОБСТАНОВКА НАКАЛЯЕТСЯ
Многие жестокие убийства так и остаются нераскрытыми. Кроме того, немало уже пойманных преступников уходят от возмездия ввиду недостаточности улик, выявленных следствием. «Где же справедливость?» — вопрошают люди… Этот же вопрос задали себе несколько бывших сотрудников правоохранительных органов и службы безопасности и создали тайную организацию, занимающуюся поиском и наказанием преступников-убийц.
Мир новостей, № 11
Николай Иванович допил кофе и посмотрел на часы. Было половина четвёртого утра, и Бардин начал неторопливо собираться на дачу к Романову, где должно было состояться внеочередное заседание Совета. Накануне ему позвонил Сидоренко и сообщил, что председатель ждёт всех на шашлык, что на «партийном» языке означало необходимость срочной встречи в связи с вновь возникшими чрезвычайными обстоятельствами.
Николай Иванович встал, задумчиво подошёл к раковине и принялся мыть чашку. Внезапно заворчал Зигмунд, единственный близкий друг Кардинала. Но ещё за несколько секунд до этого Бардин почувствовал лёгкое беспокойство. Он неслышно подошёл к двери и посмотрел в глазок. На лестничной площадке никого не было. И тем не менее тревога начала нарастать, а ворчание собаки перешло в тихое рычание.
Зазвонил телефон. Это не удивило Николая Ивановича, поскольку Сидоренко должен был ему позвонить, когда машина будет уже у подъезда. Кардинал снял трубку, но вместо Сидоренко услышал голос Рублевского, который произнёс только одно слово: «Опасность».
Рублевский никогда не звонил Бардину сам, а связывался с ним через одного из своих ассистентов. И тот факт, что он решился «засветиться» через прослушку телефона Кардинала, свидетельствовал о серьёзности положения.
Первым движением Николая Ивановича было выпустить на лестницу собаку, но он тут же отказался от этого намерения, не пожелав рисковать единственным другом. Кроме того, сотрудники Бардина (и в особенности Сидоренко) не допускали отклонений от его указаний или договорённостей. Следовательно, лучше было дождаться телефонного звонка. Через несколько минут в трубке зазвучал бодрый голос Кота:
— Николай Иванович, я подъезжаю. Выходите через пять минут.
— Остановите машину, голубчик, — прикрывая трубку ладонью, негромко сказал Бардин. — Остановились?
— Остановился, — ничуть не удивившись, сказал Кот.
— Вы один?
— Нет, со мной ещё помощник.
— Прекрасно. Дело в том, что, как мне кажется, на лестнице меня кто-то поджидает. Будьте осторожны.
— Понял, — кратко ответил Сидоренко, и в трубке раздались прерывистые гудки.
Прошло ещё полчаса. Бардин сидел абсолютно спокойно. Внешне казалось, что он дремлет, но в действительности его мозг, как компьютер, просчитывал ситуацию. Он всегда предполагал, что рано или поздно кто-то захочет убрать его. Это было обусловлено родом его деятельности, и единственное, что его интересовало, кто же это окажется.
В дверь позвонили, и Николай Иванович подошёл к глазку. На площадке стоял Кот. Кардинал открыл дверь, и Сидоренко со своим помощником Игорем, детиной под два метра ростом, и вездесущим Воиновым втащили в квартиру, как куль муки, какого-то мужика, одетого в спортивный костюм. Сидоренко ногой закинул в прихожую спортивную сумку и захлопнул дверь.
— Вы готовы, Николай Иванович? — спросил Кот, как ни в чем не бывало.
— Разумеется, голубчик, — таким же тоном ответил Бардин.
— Тогда в путь!
Они спустились во двор, и Кот с Игорем аккуратно уложили мужика в багажник «Жигулей».
— При нем было оружие? — спросил Кардинал, как только они тронулись с места.
Вместо ответа Сидоренко вытащил из-под пиджака пистолет с глушителем.
— Кому-то вы сильно насолили, Николай Иванович, — весело доложил он.