Его не интересовали девчонки, но если однажды он встретит одну, то наверняка такую, которая сумеет сделать то, что только что сделала миссис Маршалл. Рожать в тесном фургоне — большинство женщин подобная мысль ужаснула бы. Почти каждый год случалось одно-два рождения в пути. Обычно женщины делали это, кудахча и суетясь, как курицы. Но миссис Маршалл родила в одиночестве и даже ни разу не вскрикнула.
Уэйд собрал окровавленные простыни и засунул их под сиденье. Потом обошел упряжку и похлопал лошадей, проверяя сбрую. Поправив шоры на ближнем коне, взобрался на козлы. Затем он оглядел стоянку, подумав, не нужно ли засыпать кострище и почистить песком закопченный горшок. Но решил, что не стоит этим заниматься. Дело в том, что гордость от того, что он первый слышал крики новорожденного, быстро прошла. Единственное, чего он хотел теперь, — побыстрее доставить миссис Маршалл и передать ее на попечение других женщин их каравана.
Он тронул вожжи, и фургон медленно покатился вперед. Лошади устали от долгого пути. Да и все они устали. Уэйд мечтал о четырехдневном отдыхе в фактории Ренара. Он улыбнулся. Более того, ему хотелось вновь увидеть Сандрин. Она всегда расспрашивала его о поездках, и эта история будет самой интересной. Что ему сказала миссис Маршалл? Если бы не он, то малыш Даниэл и не выжил бы. Он уже представлял себе широко раскрытые глаза Сандрин, когда будет рассказывать ей историю о рождении младенца. Уэйд щелкнул поводьями и начал насвистывать. Да, это будет хорошая история.
Уэйд оставил миссис Маршалл на попечение опытных женщин, но прежде она поцеловала его в щеку и объяснила всем, что он — настоящий герой. Он был смущен, но, распрягая лошадей и отводя их к реке, вынужден был признать, что ее слова были ему приятны. Никто раньше не называл его героем.
Большую часть дня им пришлось догонять основной обоз, и Уэйд все время поглядывал назад, не нагоняет ли их мистер Маршалл. Странно, что он так долго отсутствует на охоте, зная, что его жене уже пора рожать. Уэйд надеялся, что мистер Маршалл подстрелил какого-нибудь зверя. Свежего мяса они не ели уже несколько недель. Мысль о нем вызвала голод, и Уэйд направился к фургону капитана. Тот сидел у огня с кружкой кофе в руке.
— Ты вовремя вернулся, мальчик, — сказал он, прихлебывая из кружки.
Уэйд, словно не слыша его слов, взял маленькую тарелку и зачерпнул себе из котелка, висевшего над огнем. Он взял один бисквит в зубы, а еще три положил на тарелку. И только потом сел напротив капитана, поджав под себя ноги.
Хотя капитан и был хорошим поваром, женщины в обозе редко давали ему возможность продемонстрировать свое умение. Уэйд узнал формочку для бисквита — она принадлежала миссис Терлман. Накануне капитан помог ее мужу починить сломанную ось. Он всегда кому-то помогал, и женщины выражали ему свою признательность, готовя для него что-нибудь вкусненькое.
Это было одним из преимуществ путешествий в компании капитана. Уэйд жадно ел, глотая пищу, почти не жуя.
— Не спеши, мальчик. Если ты будешь есть таким образом, тебя никогда не пригласят в приличную компанию.
— Я голоден, — ответил Уэйд, но стал жевать медленнее.
— Как чувствует себя миссис Маршалл?
— Отлично. — Уэйд продолжал есть, не желая рассказывать историю с родами. Он знал, что капитан Эверетт уже слышал обо всем — он всегда знал обо всем, что случалось в его обозе.
— Как же все случилось?
— Случилось что? — спросил Уэйд, вытягивая свои длинные ноги и подбирая бисквитом остатки еды на тарелке.
— Как ты принимал роды? Уэйд пожал плечами, дожевал бисквит и поставил тарелку на землю.
— Я много что делал, но такого делать не приходилось. — Он не мог сдержать улыбку. — Я по-настоящему горжусь тобой.
Говорят, ты вел себя как настоящий джентльмен.
— Откуда ты знаешь? Я не так давно вернулся.
— Я видел миссис Маршалл, пока ты занимался лошадьми. Она мало что рассказала, но сообщила, что назвала сына в твою честь.
Уэйд кивнул головой, преисполнившись неожиданно гордостью за самого себя.
— Я не так уж много для нее сделал. Она сама справилась.
— Но ты был там, Уэйд, и не уклонился от своего долга. Твои близкие были бы довольны тобой.
Уэйд резко поднял голову при упоминании о своих родителях. Он не часто задумывался над тем, что он сирота. Но когда случалось делать это, то чувствовал себя заброшенным, одиноким. Он завидовал новорожденному Даниэлю, что у него есть такая мать, как миссис Маршалл.
— С тобой все в порядке?
— Я несколько обеспокоен отсутствием мистера Маршалла. Разве не пора ему уже вернуться? Миссис Маршалл сказала, что он пошел на охоту утром. А уже почти темно, капитан.
— Сейчас уже поздно что-либо предпринимать. Но на рассвете я пошлю кого-нибудь на поиски.
— Я пойду!
— Нет, Уэйд, ты уже и так много сделал.
— Я хочу пойти, капитан. Пожалуйста.
— Ты не должен брать на себя заботу и ответственность за эту семью. Я пошлю Клинта.
— Ты можешь послать Клинта, капитан, но я тоже пойду. Ты не сможешь меня остановить.
— Хорошо, — сказал Эверетт, поднимая руку. — Ты уже вполне взрослый, чтобы отвечать за свои поступки. Думаю, что после сегодняшнего, ты уже сможешь справиться с чем угодно. Я пошлю с тобой Клинта, но хочу, чтобы ты был осторожен. Если мистер Маршалл ушел так давно и не вернулся, то вполне вероятно, что что-нибудь стряслось. Возможно, это — индейцы.
— Но не Черноногие — они же знают тебя.
— Могут быть и Черноногие. Вспомни — лишь некоторые племена знают меня. Кровавые и другие не слишком-то знакомы с нашим обозом. Не надо исключать того, что они или Вороны могут напасть. Я хочу, чтобы ты был осторожен. Оглядывайся почаще.
— Я всегда осторожен, капитан. Ты хорошо меня научил.
Капитан налил себе еще чашку кофе и прислонился к фургону.
— Если все пойдет хорошо, мы доберемся до фактории через неделю.
— Эй, я не могу ждать.
— Мечтаешь о лакомом кусочке в доме Проливающей Слезы, да?
Уэйд почувствовал, как щеки его вспыхнули, но попытался вести себя непринужденно.
— Я всегда радуюсь, когда вижу Ренаров. Они милые люди.
— Да, милые. А Сандрин, наверное, уже совсем выросла.
— Вероятно, так оно и есть, — сказал Уэйд, тыкая вилкой в тарелку.
— Черт возьми, мальчик, разве ты не мечтаешь ее увидеть? Она ведь от тебя была без ума.
— Сандрин? — Уэйд покачал головой. — Нет, просто ей нравятся истории, которые я рассказываю.
— Что ж, если это так, у тебя есть возможность теперь рассказать ей отличную историю.
— Да, знаю. — Уэйд широко улыбнулся и поднял глаза, услышав позвякивание шпор.
Клинт и двое партий из обоза снимали седла со своих лошадей. Он ухмылялся, и это тревожило Уэйда: он знал, что рано или поздно, но Клинт обязательно к нему привяжется, а Джесс и Билли подхватят его насмешки.
Клинт выпрямился и провел пальцами по усам.
— Да, малыш… Конечно, я знал, что однажды ты окажешься между женских ног, но не воображал себе, что это произойдет именно так.
Джесс и Билли захохотали, и даже капитан прикрыл рот рукой, чтобы скрыть улыбку.
Уэйд тоже рассмеялся, но не смог себя сдержать — залился краской до самых корней волос.
Через минуту капитан Эверетт прочистил горло.
— Оставь его, Клинт. То, что мальчик сделал сегодня, сумеет не каждый мужчина.
— Полностью с тобой согласен, капитан. Так с малышами обычно и поступают. Он сделал всю работу, но не получил никакого удовольствия. — Клинт подмигнул Уэйду. — Думаю, пора малышу уже понять, какое именно наслаждение может дать мужчине женщина.