Он ждал, что она начнет забрасывать его вопросами или скажет ему, что он был не прав, но она вдруг улыбнулась:
— Ты поступил очень умно.
— Что? — Он в растерянности остановился.
— Ты поступил очень умно, — повторила она.
— Но я же стрелял в женщину, — напомнил Коул.
— О, это была несерьезная рана. Ты прекрасно владеешь оружием.
— Джесси, ты ведешь себя так, будто мы с тобой говорим о погоде. Тебя не потряс рассказ Тома?
— Нет, конечно.
— Цель не всегда оправдывает средства.
— Ты чувствуешь себя виноватым?
— Да.
— Это было разумное решение.
— Да, но…
— Ты спас ей жизнь.
— Тогда почему я так отвратительно себя чувствовал?
Впервые он кому-то признался, что до сих пор сожалеет о том ужасном поступке, а раньше не признавался даже себе. Он с радостью открыл ей сердце, позволил узнать, насколько он уязвим. Всем остальным он предпочитал показывать твердость и несгибаемость, но в душе оставался мягким, ранимым человеком.
— Потому что ты благородный. — Она поднялась на цыпочки и поцеловала его. Потом взяла за руку и потянула за собой. — А Грэйс продала сегодня еще одну шляпку!
— Что? — спросил он, совершенно сбитый с толку неожиданной переменой темы.
— Я говорю, сегодня Грэйс продала еще одну свою шляпку. Правда, замечательно?
Коул подумал, что практичность — еще одна черта характера, которую он отнес бы к списку достоинств, если бы она снова спросила его, за что он ее любит.
— И кому она ее продала?
— Очень хорошей женщине… Вернее, сначала та дама враждебно отнеслась к нам, но Грэйс умеет располагать к себе людей и болтать с любым, как со старым знакомым. Она заплатила Грэйс семь долларов. Она дала бы больше, но Грэйс отказалась: ведь работающая женщина не должна тратить лишние центы. Грэйс хотела просто так отдать шляпу, но потом поняла, что задела бы гордость покупательницы. Хорошая вышла сделка. Правда?
— А что может делать женщина в этом городишке?
— Ее контора находится над салуном. Он ухмыльнулся:
— Ты понимаешь, чем она зарабатывает на жизнь?
— Да. Улыбнись, пожалуйста, а то ты слишком разволновался.
Они подошли к стоянке. Грэйс уже спала, поэтому Коул пожелал Джессике спокойной ночи и с удовольствием заметил, какой у нее был мечтательный вид после прощального поцелуя.
Дэниел не обратил на них внимания — смотрел на Грэйс.
Коул подвинул постель к Джессике, а Дэниел подтащил свою поближе к Грэйс. Засыпая, он думал о ней, а ночью почувствовал, как она взяла его за руку.
Пока ему этого было достаточно.
Глава 37
Занавес должен был подняться в финальном акте.
Ребекка оделась очень тщательно, выбрав белое платье со скромным, но весьма соблазнительным вырезом. Недавно овдовевшему судье будет на что посмотреть. По замыслу Дональда, она должна убедить Рафферти в невиновности Белла. Она хотела взять с собой Библию, но передумала. Переигрывать нельзя.
Закончив причесываться, Ребекка встала перед зеркалом. Мужчинам нравятся длинные распущенные волосы. А ее волосы были исключительно красивы. Блестящие локоны сверкали на солнце, словно золотые.
Дверь спальни распахнулась, и вошел ее любовник. Ребекка бросила щетку для волос на столик и повернулась к нему:
— Тебя никто не видел?
— Конечно, нет. Я очень осторожен, сама знаешь. Я прошел через черный ход.
Смешно смотреть на Ребекку в белом, подумал он. Чистая, невинная, словно девственница.
— Дональд, все ли в порядке? Ты какой-то задумчивый.
— Извини, — ответил он, — размышлял о своем, а увидел тебя в белом и оторопел.
Ребекка улыбнулась:
— Я подумала, так будет кстати.
— Прекрасно. Просто чудесно! — похвалил он, перед тем как перейти к делу. — Жаль, ты не была в суде утром, не слышала патетической речи шерифа из Мапл-Хиллз. Он выставил себя круглым дураком, — засмеялся он.
— Шериф признался под присягой, что Белл напал на него и выхватил оружие. Он заявил, будто специально не надел значок, чтобы не выдать, кто он на самом деле, но когда адвокат Белла, заканчивая выступление на суде, подчеркнул, что его клиент в тот момент был смертельно болен и ничего не видел из-за сильного жара, то все двенадцать человек оказались у него в кулаке. Клянусь, они со злорадством смотрели шерифу вслед, когда тот, шаркая, сошел с кафедры. Вряд ли его снова выберут.
Новость взволновала Ребекку.
— Значит, обвинение в попытке преднамеренного убийства снято?
— Нет еще. Но сегодня днем это случится, — заверил ее Дональд. — Судья затягивает слушание дела как только может.
— Если Белла собираются освободить, тогда мне незачем там появляться.
Он покачал головой.
— Тебе придется сыграть свою роль, — сказал он. — Судье не терпится вздернуть Белла. Он знает, что за человека поймал, и если нельзя обвинить его в преднамеренном убийстве, Рафферти будет держать его в тюрьме, пока ты не убедишь всех, что Белла вообще не было в банке.
— Ну хорошо. — Она села за туалетный столик и принялась снова расчесывать волосы. — Что ты собираешься делать с Беллом? Он становится обузой.
— Прикончу, — заявил Дональд.
— Другим ты уже сказал?
— Бэртон, Харрис и Эндрюс знают.
— А Робертсон?
— Мальчики обещали позаботиться о Робертсоне. Это их идея, не моя. Бэртон говорит, Робертсон много себе позволяет.
Отложив щетку, она повернулась к нему:
— От Бэртона есть что-нибудь?
— Не волнуйся раньше времени.
— Но он должен был прислать телеграмму сразу, как только они убьют Грэйс и Джессику. Ничего еще нет?
— Я уверен: они справились с заданием. Они всегда справляются, — ухмыльнулся Дональд. — Бэртон не мог послать депешу.
— Почему?
— Потому что телеграф последние два дня закрыт. Сломался аппарат. Не волнуйся. Я сам проверил, он на самом деле сломан.
— И никто в городе не получает телеграмм?
— Нет, получают, но через другой городок, в двадцати милях отсюда.
— Может, завтра и мы получим?
— К тому времени мы будем уже далеко отсюда, — пообещал он.
— Ты все еще мне не сказал, как Бэртон и остальные относятся к передышке.
— Они готовы на время остановиться. А когда им снова захочется покуролесить или закончатся деньги, мы с тобой уже будем иметь дом в Париже.
— Если сегодня ночью ты позаботишься о Белле, мы можем отправиться завтра.
Он пошел к двери.
— Нет, мы уедем сегодня ночью. Собери вещи и принеси с собой. Встретимся в городе, ты знаешь где.
— Хорошо. Но я хочу, чтобы ты посмотрел на меня в зале суда. Получишь удовольствие.
— Учти: меня не должны видеть с тобой в городе, ведь меня здесь все знают и могут удивиться, почему мы вместе. Но я буду в здании суда.
— Ладно. А куда мне сейчас идти? В здание суда?
— Иди в контору к шерифу, он доставит тебя в суд.
Дональд открыл дверь и удивился, почувствовав внезапное сожаление. Он собирался ее убить, но ему стало вдруг жаль Ребекку. Впрочем, когда он задумался о деталях, то возбудился, и чувство раскаяния исчезло. Он постарается держать ее в живых подольше, продлевая удовольствие. Надо не забыть заткнуть ей рот кляпом — никто не должен слышать криков о пощаде.
В общем-то ему на самом деле было жалко Ребекку. Дональд собирался взять ее с собой, но потом передумал. Ее безупречная красота привлекала к себе внимание везде, подвергая риску обоих. Однажды увидев, ее нельзя было забыть.
Конечно, он станет скучать без нее. Вряд ли ему удастся найти другую женщину со столь неуемным плотским аппетитом.
Он снова рывком открыл дверь, зашел в комнату и начал расстегивать брюки.
— Нет, Дональд! — воскликнула она, отступая, но ее лицо уже пылало от возбуждения и страха. — Нет времени.