Джульетта ободряюще улыбнулась Оливии.
– Я думаю, ты будешь куда лучшим казначеем, чем Нед. Нед часто ошибался в подсчетах, и два раза мы потратили больше, чем могли, только потому, что он назвал большую сумму дохода.
– Да, у меня цифры точные, – просияла Оливия, – я их дважды проверила и даже сверила по...
– Я уверена, что ты очень старалась, – поспешила успокоить сестру Онория. – Так что же мы имеем в этом месяце?
Оливия внушительно откашлялась.
– Как сказал бы Нед, пока мы еще держимся на плаву, но быстро набираем воду.
Порция звонко шлепнула себя по лбу, отчего ее темно-каштановые волосы взлетели вверх.
– Ой, только Бога ради...
– Порция, прошу тебя! – Кассандра опустила на колени пяльцы, на которых вышивала цветочный узор. Пре лестная и кроткая девушка всегда старалась примирить своих более живых и несдержанных братьев и сестер. – Оливия, мы понимаем, что дела наши не очень хороши, но насколько?
Оливия тяжело вздохнула, затем произнесла страдальческим тоном:
– Я уже объяснила: мы еще барахтаемся, но если ветер не переменится, то скоро потонем.
Семилетний Джордж отвлекся от попыток уложить любимую лягушку в супницу из дрезденского фарфора.
– Черт побери, Оливия! Ты что, разучилась говорить на английском?
– Джорджи! – воскликнула Кассандра, в ужасе распахнув фиалковые глаза. – Где ты подхватил это слово?
Джордж перевел взгляд на Онорию, и та покраснела.
– Что?! Когда это я такое говорила?
– Ах, Онория! – сокрушенно покачала головой Кассандра.
– А еще отчитывала беднягу Неда, когда он как-то сказал «проклятый», – усмехнулась Оливия.
Онория с сомнением обратилась к брату:
– Джордж! Когда ты слышал от меня это ужасное слово?
– На прошлой неделе. Ты еще вешала в гостиной картину, и, помнишь, попала молотком по большому пальцу. Тогда ты сказала «черт побери» и еще...
– Все-все, я вспомнила, – поспешно перебила его Онория, поймав на себе мягкий укоризненный взгляд Кассандры. – Джорджи, больше никогда этого не говори, ты понял? – Она быстро обернулась к Оливии: – Ты хочешь сказать, что у нас совсем нет денег?
– Да.
– Но я думала, что до тех пор, пока мы остаемся в рамках бюджета...
– В том-то и дело, что мы его превысили! На этой неделе мы истратили семь фунтов лишних.
– Целых семь фунтов? – У Онории заныло сердце, и она пожалела, что рядом нет Неда, который поддержал бы ее. – Но как это могло случиться? Мы же заранее просчитали все расходы!
– А вот и нет! Уголь подорожал и в этом месяце обошелся нам на два фунта шесть шиллингов дороже, чем в прошлом. Потом еще Джордж простудился и нам пришлось чаще топить камин в гостиной.
Действительно, крепкий на вид Джордж был подвержен частым простудам, причем чаще всего у него страдали уши, причиняя мальчику мучительную боль и вызывая пугающе высокий жар. Дело осложнялось тем, что Джордж никогда не жаловался на боль, какой бы сильной она ни была, за что приходилось благодарить Неда: тайком от Онории Нед перед отъездом отвел братишку в сторону и торжественно сообщил ему, что теперь он остается в доме единственным мужчиной. Конечно, Нед имел целью призвать Джорджа к послушанию, но вместо этого внушил бедному ребенку чувство ответственности, слишком тяжелое для столь юного возраста.
Онория тяжело вздохнула:
– Верно, простуда Джорджи!
– Но я уже здоров! – возмущенно заявил мальчик.
– Да-да, конечно, – поспешила успокоить его Онория. – Ты здоров как лошадь.
– А ведь наша Онория терпеть не может лошадей! – хихикнула Порция.
К сожалению, она говорила правду. А все старая кобыла отца, которая непременно норовила укусить каждого, кто оказывался рядом. Онория машинально потерла предплечье, где от ее укуса до сих пор оставался легкий шрам.
– Это не имеет отношения к нашим делам.
Какие у нас еще непредвиденные расходы?
– У коляски сломалось колесо, и это стоило нам один фунт и четыре шиллинга. – Оливия сверилась со своими записями. – А еще Джульетта взяла девять шиллингов под отчет.
Онория страшно расстроилась, но постаралась сдержаться.
Порозовев от смущения, Джульетта расправила на коленях вышивание, и Онория увидела изображенного на вершине холма черного коня с развевающейся по ветру гривой. Под ним была вышита надпись: «Лети свободно и стремительно!»
Поймав взгляд Онории, Джульетта стала оправдываться:
– Я взяла эти деньги не для себя, а для Геркулеса.
У Бейкер-Снидов оставалась одна-единственная лошадь – давно состарившийся мерин; только с ним Онория не боялась ездить, потому что он способен был развивать две скорости – медленную и очень медленную. Что до Джульетты, для нее Геркулес был самым дорогим членом семьи. Она всей душой полюбила лошадей еще с тех пор, как впервые самостоятельно добралась до конюшни, а отец, сам страстный лошадник, постоянно поощрял ее увлечение. Когда-то в их конюшне содержалось двадцать две лошади, но это было еще до великого кризиса, а теперь им приходилось обходиться одним Геркулесом.
Онория потерла ноющие виски.
– Почему понадобилось тратить на Геркулеса такие большие деньги?
– Он растянул связки на правой передней ноге, и мистер Беккет сказал, что нужны припарки. Вот я и купила их у аптекаря.
Мистер Беккет был их кучером, точнее, был раньше, когда они держали кучера. Теперь же он в одном лице совмещал обязанности лакея, посыльного и вообще стал мастером на все руки.
– Неужели припарки стоят целых девять шиллингов?
– Н-не совсем. Еще я купила Геркулесу новую попону. – Заметив недовольный взгляд Онории, Джульетта поспешно добавила: – Эти деньги вернутся, когда миссис Боутон приедет из Йоркшира. Я обещала научить ее племянницу ездить на лошади, сидя боком. Бедняжка страшно боится лошадей... в точности, как ты!
Все глаза устремились на Онорию, которая, покраснев, с достоинством возразила:
– Вовсе я их не боюсь, а просто не люблю. Итак, Джульетта, ты возместишь этот расход...
– На следующей же неделе! Увидишь, из меня получится отличная учительница, и скоро мисс Лидия будет ездить, как будто делала это с рождения!
Онория покачала головой:
– Я в этом не сомневаюсь. Просто у нас сейчас очень серьезное положение и...
– И все это по вине папы! – с горечью заявила Порция, взглянув на листы бумаги, которая держала в руках Оливия. – Мы бы не оказались в таком затруднении, если бы не он...
– Вздор! – решительно отрезала Онория. – Папа так же не мог совладать с ураганом, из-за которого утонул его корабль, как ты не способна удержаться от пирожных, особенно с кремом!
При этом напоминании Порция смущенно улыбнулась:
– Верно. Только мне жаль, что папа вложил все наши деньги в один корабль.
– Существует поговорка: не клади все яйца в одну корзину, – согласилась с ней Оливия. – Я думаю, что ее смысл подходит и к данному случаю. Все же я уверена, что папа скоро восстановит наше состояние.
Старшие сестры отлично помнили дом, полный слуг, роскошные наряды и изысканную еду, веселый смех и звуки музыки. Все это внезапно исчезло после смерти матери, которая последовала через два дня после рождения Джорджа. Отец так и не оправился от этого жестокого удара и большую часть времени уединялся в своем кабинете, где предавался безутешным рыданиям. Естественно, такое состояние пагубно отразилось на его способности анализировать риски капиталовложений, и всего лишь два года назад он сумел взять себя в руки и предпринять попытку восстановить состояние.
Онория уныло взглянула на обтрепавшиеся мыски своих домашних туфель.