– Пожалуйста, – с нескрываемой радостью ответил тот.
Студент встал рядом с Ольгой, – уверенный, спокойный, а девушка все еще казалась растерянной, хотя неожиданная поддержка соседа и ободрила ее.
– Как ваша фамилия? – спросил преподаватель.
– Сокольный, – ответил студент.
Вера почувствовала в его голосе нотку странного удивления, точно преподаватель не смел спрашивать фамилии, а должен был заранее знать ее.
– Садитесь, товарищ… – преподаватель мельком заглянул в журнал, – товарищ Малевчик.
– Милевчик, – поправил Сокольный.
– Простите, – педагог слегка смутился, – Милевчик. Милевчик Ольга.
«Зазнается Сокольный, – подумала Вера, – в самом деле рисуется».
– Мы вас слушаем, – сказал преподаватель.
Вера насторожилась: «Если действительно хвастун, зазнайка, то заговорит сейчас бойко, гладко, коснется десятка вопросов, а на конкретный не ответит. Если же нет, то будет говорить коротко и ясно. А может, он просто хочет выручить Ольгу?»
Сокольный начал спокойно, совершенно не претендуя на очень гладкие фразы. Выдвинув какое-нибудь положение, он разбирал его, ставил точку и шел дальше. Все выходило просто, ясно, обоснованно, – преподаватель только довольно улыбался и после каждого вывода одобрительно кивал головой.
«Наверное, учителем был», – подумала Вера. Аня наклонилась к ее уху и горячо прошептала:
– Попросим потом у него конспектик!
Во время перерыва Вера исподволь, будто ненароком, глянула на Ольгу. С наигранным весельем девушка оживленно что-то рассказывала Сокольному, а тот слушал ее холодновато, будто не до конца верил всему, что слышал. Ни на лице девушки, ни в ее жестах не было сейчас той некрасивой растерянности и обидной неловкости, которые еще недавно делали ее беспомощной и почти жалкой. Снова Ольга была необычайно красива, проста и естественна. Но вот, капризно дотронувшись подбородком до своего круглого плеча, она встала и легким шагом вышла в коридор. Тотчас следом за ней пошел и Сокольный.
III
Вера с Аней во время перерывов почти всегда держались вместе. Студенты, как известно, быстро сближаются и потом дружат искренне, долго, а если и нет настоящей дружбы, так все равно стараются быть в коллективе. Так получилось и у них. Вера всегда была немного стеснительной, знакомилась с людьми медленно, осторожно. Аня же хотя и давно знала всех, но из уважения к подруге делала вид, будто вдвоем с Верой ей и удобнее, и веселее. О своих однокурсниках Аня успела разузнать нужное и ненужное: по ее словам Ольга Милевчик поступила в институт лишь ради того, чтобы быстрее выйти замуж. Она и так учительница, без этого института: окончила годичные курсы и после того два года проработала в школе. Сокольный, по сведениям Ани, работал раньше в какой-то редакции, а теперь вот решил доучиваться. Будто слышала она и о том, что у него есть жена, хотя сам он никогда об этом ни полсловом не обмолвился.
Веру возмущали такие пересуды, однако бывали минуты, когда наивное девичье любопытство брало верх, и она с интересом слушала смешливый шепот Ани. Однажды, увидев, как Сокольный разговаривает в коридоре с девушкой, которая и старше Ольги, и ниже ростом, но тоже статная и красивая, Аня отвела Веру в сторонку и, давясь от смеха, затараторила, что он хочет пересесть за второй стол, вот к этой. Мол, надоело ему вечно подсказывать Ольге и краснеть за нее.
– А зачем подсказывать? – невольно вырвалось у Веры.
– А как же сидеть рядом и не подсказать?
– Ты же мне не подсказываешь!
– Так ведь я сама ничего не знаю, – искренне призналась Аня, – а вот ты подшептывала мне на рабфаке.
– То на рабфаке, – твердо сказала Вера, – а тут не стану и не хочу, чтобы мне подсказывали.
– Ты у нас одна такая, – уже вроде бы подлизываясь, продолжала Аня, – а Милевчик, если б ей не подсказывали, за весь семестр ни одного б слова не вымолвила. Недаром у нее двоек – со всего курса.
– Ей нужно дома помогать, – сказала Вера. – Шепни об этом Сокольному, ты можешь.
– Поздно, – залилась мелким смехом Аня, – теперь он вот этой будет помощь оказывать.
– Перестань! – возмутилась Вера. – Нужно контрольную писать, а ты мелешь невесть что!
– Напишем как-нибудь, – отмахнулась Аня.
Вошли в аудиторию. Ольга, сидя на своем месте, с подчеркнутым вниманием что-то читала, и лицо ее выражало такую глубокую озабоченность, будто за десять минут перерыва она должна была проштудировать по крайней мере целый учебник.
Едва в дверях показался Сокольный, как Аня незаметно толкнула Веру локтем: «Смотри!» Но Вера даже головы не повернула в ту сторону; кому какое дело, где сядет человек. Однако, немного спустя, когда в аудиторию вошел преподаватель и все стали готовиться к диктанту, она все же незаметно глянула на четвертый стол. Сокольный, как всегда, сидел рядом с Ольгой и, перелистывая тетрадь, дружески говорил ей что-то. Ольга слушала и благодарно кивала головой.
Была одна из тех минут, когда студенты чувствуют себя, как солдаты перед боем: каждому хочется лучше подготовиться, использовать все резервы, которые имеются в его распоряжении. И каждый готовится по-своему: кто наспех просматривает наиболее трудные для него правила в учебнике, кто старается вспомнить пройденное, а кто сидит совершенно спокойно, ожидая диктанта, как очередной лекции.
Аня не очень волновалась. За многие годы совместной учебы она привыкла надеяться на свою верную подругу. Если «вытянет» подруга, значит, как-то «вытянет» и она. «Вместе поступали, вместе и окончим», – это всегда помнилось. Только бы кончить, а там – хоть трава не расти!
Сейчас она думала только о том, как бы поудобнее сесть. А удобно сесть – это приспособиться, чтобы можно было подсматривать при любых условиях. Вера, конечно, препятствовать не будет: она, когда нужно, и локоть примет, и совсем уберет руку со стола. А вдруг скажут, чтобы отодвинулись друг от друга, или даже рассадят на время диктанта? Нет, что там ни говори, а в такие моменты очень неудобно на первой парте: торчишь перед самым носом у преподавателя!
Вспомнив недавний их разговор о подсказках, Аня решила показать, что у нее есть и другая поддержка, – в крайнем случае она сможет обойтись без посторонней помощи. Девушка достала из рукава мелко исписанный листик бумаги и с заговорщицким видом протянула его подруге.
– Что это? – равнодушно спросила Вера.
– Сегодняшний текстик.
– Где взяла?
– А это уж мне знать!
– Порви сейчас же. Заметит преподаватель, плохо будет.
Сказала это, а сама подумала: «Кто его знает, как лучше. Может, пускай с бумажки списывает, чем каждую минуту будет толкать меня под руку».
Аня спрятала шпаргалку в рукав, засмеялась:
– Преподаватель ничего вблизи не видит. Хоть в этом мне повезло!
Контрольный диктант по русскому языку прошел спокойно. Не было лишних вопросов, ненужных жалоб, преподавателю почти не приходилось повторять ни целых фраз, ни отдельных слов. Студенты были в веселом, приподнятом настроении, и преподаватель, кажется, остался доволен ими.
В перерыв к Вере и Ане неожиданно подошла Ольга Милевчик. Лицо ее светилось тем не очень частым в жизни удовлетворением, какое бывает у человека после отлично завершенного дела.
– Как вы написали слово «преподнести»? – спросила она. – «Преподнести подарок»?
Аня быстренько достала свою шпаргалку, заглянула в нее и уверенно ответила:
– Нужно писать «приподнести». Это и в шестом классе знают.
Ольга так обрадовалась, что даже не обиделась на Аню за упрек.