Слепой стреляет без промаха - Воронин Андрей 6 стр.


– Ты сейчас где?

– На улице, звоню тебе из автомата.

– Нет-нет, на какой ты улице?

– В Центре.

– Ну так ты можешь добраться до меня довольно быстро. Садись на метро…

– Нет, я на машине, – сказал Глеб.

– Тогда еще проще. Приезжай, я буду очень рада.

– Ты одна?

– Да-да, одна. Но через несколько дней вернется Аня.

– А где она?

– Она у бабушки, в деревне, в Подмосковье.

– Ей, наверное, хорошо там?

– Хорошо. Но рвется в Москву, словно здесь еще лучше.

– А ты как?

– Приезжай, поговорим, расскажу, – послышалось из трубки. – Или ты не можешь?

– Почему не могу? Могу. Этот вечер у меня свободен, и я решил посвятить его тебе.

– Ну, тогда я жду.

– Хорошо, приеду. К половине девятого я буду у тебя. Глеб посмотрел на часы. В его распоряжении было еще пятьдесят минут.

– Целую, – послышался голос Ирины, и она повесила трубку.

Глеб резко обернулся. У автомата стоял какой-то парень, высокий и худой, с длинными волосами, собранными в косичку на затылке. Он постукивал пальцами в стекло и торопливо бормотал:

– Дайте позвонить, дайте позвонить, меня девушка ждет.

– Слушай, меня тоже девушка ждет, дорогой, – сказал Глеб и вышел из таксофона.

Парень благодарно кивнул и принялся торопливо набирать номер. Глеб сделал несколько шагов и обернулся. Парень в джинсовой куртке смотрел на него и прижимал к уху трубку.

«Неужели ты за мной следишь?» – мелькнула мысль. Но парень вдруг закричал в трубку:

– Валюша! Валюша! Ты?…

– Кто?… Мальчик? Девочка?…

– Ну говори же скорее, говори! Не тяни!

– Да? Четыре килограмма, пятьдесят три сантиметра?

– Ну, а как он? Как? Все хорошо, да? – Ура!

– Конечно же, счастлив, конечно же, рад!

Парень прижимал трубку к уху и переминался с ноги на ногу. Казалось, он сейчас бросится в пляс.

Глеб улыбнулся. Парень повесил трубку и почему-то бросился вдогонку за Глебом.

– Слышишь, друг, у меня родился сын! Сын! Он будет музыкантом, я научу его играть на гитаре. Он будет классным музыкантом, лучше, чем я.

– А ты музыкант? – осведомился Глеб, глядя в безусое лицо парня, в его расширенные от радости глаза.

– Да какой я музыкант! Так, лабу в ресторане играю. А вот из сына я сделаю музыканта, настоящего… Он будет так играть, так играть…

– А вдруг у него не будет слуха? – иронически заметил Глеб Сиверов.

– Да ну, не будет слуха! Ведь Валя пианистка, я – гитарист, и у сына должен быть слух.

– А, тогда понятно.

– Знаешь, друг, моя жена окончила Гнесинку, она даже один раз выиграла конкурс.

– Ну что ж, поздравляю.

– А потом, знаешь, она вот связалась со мной, и ей уже стало не до музыки, не до конкурсов.

– Напрасно, надо было играть.

– Да она играет, она даже беременная не вылезала из-за пианино.

Глеб подошел к машине. Парень почему-то шел за ним.

– Слушай, друг, может, выпьем? Вот у меня здесь с собой бутылка коньяка.

– Да нет, приятель, ты что, я за рулем.

– Да к черту! Брось машину, я здесь недалеко живу, вот в этом доме, – парень кивнул на старый пятиэтажный дом. – Телефона у меня нет, так я выскочил к автомату.

– Послушай, а почему ты не едешь в роддом? Купи цветов и поезжай.

– Я бы и поехал, да у меня нет денег на цветы. Деньги обещали только завтра.

– Я тебя поздравляю. Сын – это очень хорошо. А у меня еще куча дел.

– Да какие дела? Брось! – настаивал парень, явно не желая так просто расстаться с Глебом. – Тебя как зовут?

Глеб почему-то вздрогнул. Права и паспорт были на фамилию Молчанова Федора Анатольевича.

– Меня зовут Федор.

– А меня – Паша, Павел, – сказал парень, ударив себя в грудь. – Так вот, Федор, я назову сына в твою честь.

– Да нет, не надо, – улыбнулся Глеб.

– Почему не надо? Красивое имя. Федор Шаляпин… – мечтательно произнес парень, тряхнув длинным хвостом за спиной.

– Назови его лучше Глебом.

– Как ты говоришь? Глеб? Тоже классное имя. Ладно, скажу жене: Глеб или Федор. А кто такой Глеб?

– Глеб – это князь, – сказал Сиверов, глядя в глаза парню. – А еще у меня был друг, его звали Глебом.

– Пусть она выбирает. Мне, в общем-то, все равно как его назвать – Глеб или Федор. Мне нравится и то, и другое имя, – и парень вытащил из сумки бутылку коньяка. – Ну, давай хоть по глотку!

– Нет-нет, – сказал Глеб, – мне надо ехать. Извини. А тебя поздравляю, – он крепко пожал худую ладонь парня и хлопнул его по плечу. – Удачи тебе, приятель. Лучше Глеб, – добавил и почувствовал, что смутился.

– Хорошо, пусть будет Глеб, – парень сорвал пробку с коньяка и прямо из горлышка сделал несколько глотков. – На, глотни.

– Нет, извини, – Глеб быстро сел в машину, запустил двигатель и рванул с места.

Проехав метров пятьдесят, он взглянул в зеркальце заднего вида. Парень растерянно стоял у дороги, сжимая в руках бутылку коньяка.

«Счастливец, – подумал Глеб. – Интересно, назовет он моим настоящим именем своего сына или нет?»

Но додумать эту мысль он не успел. Впереди появился гаишник и, махнув жезлом, приказал остановиться. Глеб прижался к бровке тротуара. Сержант милиции неторопливо, вразвалочку подошел к «жигулям», посмотрел на номер, затем представился.

– Ваши права.

Глеб абсолютно спокойно протянул документы.

– Вы проехали на красный свет, – заметил сержант.

– Да что вы говорите?! Не может быть! – изумился Глеб.

– Я вам точно говорю, на красный, я видел.

– Ну, извините меня, сержант, просто у парня родился сын, и он решил назвать его моим именем.

– У какого парня? Что вы мне голову морочите? – переминаясь с ноги на ногу, сказал милиционер. – Будете платить штраф.

– Хорошо, заплачу, – кивнул Глеб. – Сколько? Милиционер наклонился и прошептал:

– Десять.

– А, десять… Ну хорошо.

Глеб вытащил из кармана куртки деньги, достал десятидолларовую бумажку и протянул гаишнику. Тот быстро сжал ее в кулаке, затем спрятал в карман.

– Проезжайте, проезжайте… Только впредь не нарушайте правил.

«Неужели я нарушил? Неужели я действительно проскочил на красный?» – подумал Глеб.

И тут он заметил, что за ним следует черная «волга». Выражение его лица мгновенно изменилось. Он стал сосредоточен, и резкие складки образовались у уголков рта. Жилистые руки крепче сжали баранку.

«Интересно, кто же это может быть?»

Глеб ехал неторопливо, спокойно и уверенно обгонял машины, уверенно поворачивал, стараясь проскочить на желтый спет. Черная «волга» следовала за ним. Глеб видел, что в ней три пассажира, не считая водителя.

«Значит, четверо. И чего же им надо? – думал он. – Если это просто хулиганы, то хорошо. А если это другие люди, и если они следили за Соловьевым, а затем взялись следить за мной, то дела плохи».

Он свернул в переулок, выскочил на магистраль и прибавил газу. Теперь он был абсолютно уверен, что эта машина следует за ним.

Он подпустил черную «волгу» поближе, прочел номера, запомнил их и только после этого утопил педаль газа в пол. Его «восьмерка» цвета мокрого асфальта сорвалась с места и помчалась. Через пять минут Глеб понял, что оторвался от преследователей. Он сделал поворот, выехал на дорогу и увидел черную «волгу».

Машина стояла у тротуара. Двое широкоплечих парней в кожаных куртках вышли из нее и, зло переругиваясь друг с другом, нервно курили.

Глеб припарковал машину, спрятав ее за джип, выбрался и неторопливо двинулся по тротуару. Он смешался с толпой. Улица была многолюдной. Двигаясь в толпе, он старался услышать, о чем разговаривают эти парни в кожаных куртках.

– Слушай, козел, ведь Вася сказал, что у него есть деньги, что у него пачка денег, а ты, задница, не мог сесть ему на хвост!

– Да твой Вася придурок.

Назад Дальше