- Пусть бы умники: те, кто планировал этот бред, перечитали бы на досуге Лермонтова и Толстого. Я перед поездкой две ночи штудировал, и после спокойно перечитал.
- Помогло?
- Нет. Просто убедился еще раз, что России не везло на командование ни тогда, ни в эту войну.
- Я тоже перечитал все, что было известно по Кавказу, перед нашей гуманитарной миссией, - Андрей облизывал пальцы.
- Ну и что?
- Нынешние порядки в Чечне мало отличаются от тех, которые описывал Толстой. Лишь с поправкой на блага цивилизации.
- Особенно для тебя была бы актуальна книга "Кавказский пленник"? Ее надо переработать и распространить среди западных журналистов и гуманитарных миссий, отправляющихся в Чечню, как пособие по выживанию. А также поднатореть в охмурении малолетних чеченских барышень.
- Да пошел ты, - Андрюха беззлобно ругнулся.
- Не было рядом с тобой чеченской прелестницы, чтобы ты ей построил глазки, а она тебя освободила, ты бы ее потом обесчестил и удочерил.
- Начнем с того, что они страшные как сибирская язва...
- Но-но! Сибирская язва - это моя бывшая жена! Так что не надо!
- Так вот. Эти чеченские женщина и подростки... - Андрей сделал паузу и выжидательно посмотрел на меня, не собираюсь ли я его перебивать, я спокойно жевал курицу. - Мы для них были как домашний скот. Ну, умер. Жалко, конечно, что курица сдохла, но есть же еще. Закончится - муж еще наловит. Не проблема. А тем более евреи - вообще не люди. Подумаешь одним больше, одним меньше. Плюс - еврея можно продать за приличные деньги, и на эти деньги, допустим, подлатать крышу на своей даче в Анатолии.
- Где-где? - я оторвался от еды. - Не слышал в Чечне такого города.
- Это не в Чечне, а Турции.
- У них, что и там тоже дома есть? Хорошо люди зарабатывают на войне и заложниках. Может, тоже переквалифицироваться?
7.
- Не получится. Они конкурентов убирают. Это их вотчина. А дома у них есть во многих странах мира. Они здесь зарабатывают деньги. Отдыхают за рубежом. Выходят на пенсию, когда чувствуют, что хватит денег, или конкуренция стала невыносима и уезжают в Германию, Турцию, Англию, по всей Европе их много. Там рассказывают легковерным и слабым на слезу обывателям сказочку - какие они несчастные и пострадавшие от произвола России, получают политическое убежище и живут, в ус не дуют.
- Бля, хорошо быть чеченцем! Слушай, Андрюха, а если я приеду в Европы и скажу, что, мол, невинно пострадавший от чеченского произвола, мне дадут политическую "крышу"?
- И не мечтай. Не вписываешься в принятую канву поведения. Запомни: чечены - жертвы аборта, а русские - изверги. И не надо путать европейских буржуа. Их же там разводят как гусей на убой. Чтобы все было чистенько и спокойненько, все как в больнице для умалишенных. Нельзя нервировать и травмировать пациента. Если ему сказать, что это белое, показывая на зеленое, значит это и должно быть белым. А если вдруг явится смутьян и возмутитель спокойствия, как ты, и попытаешься рассказать им правду, что это зеленое, а не белое, и чеченцы являются бандитами и доят мирных буржуа, то тебя упекут в лучшем случае в клинику для буйных. А то ведь могут и объявить военным преступником, принимавшим участие в геноциде мирного чеченского населения. Понял?
- Кое-что. Понял лишь одно, что все в Европе как в старой поговорке: "Пипл это любит, пипл это хавает!"
- Точно, не в бровь, а в глаз! Ладно, Леха, заканчиваем обжираловку, автобус скоро тронется.
Мы собрали остатки курицы с собой. Помыли жирные руки водой из бутылки. Сели в автобус. Нервы успокоились лишь мозг работал четко и точно. Трое вышло, больше никто не подсел. Ехать еще около трех часов.
- Слушай, Леха, это вы так им дороги разбили? - Андрей кивнул на то, что осталось от дорожного плотна.
Действительно, асфальтовое покрытие было лишь кусками.
Все остальное разбито. И дорога была уже давно не дорогой в полном понятии, а направлением движения. И поэтому наш старенький автобус скорее не ехал, а пробирался между ям и рытвин, тяжело переваливаясь с боку на бок.
- Рабинович - вы шовинист, - яростно зашипел я ему в ухо. - Считаете, что если у местных аборигенов нет хорошей дороги, то во всем виноваты военные, а не местные власти? Да. Не исключаю такой возможности, что начало этому положили мы два года назад, но за это время могли бы отремонтировать. Выставили бы счет министерству обороны и отремонтировали бы. С таким же успехом я могу сказать, что это сделали евреи!
- Это еще почему? - Андрей опешил.
- А в России всегда во всем виноваты жиды. Воду в кране выпил кто?
- А-а, - протянул Андрей, - ты в этом смысле. Тогда понятно.
Остаток дороги мы сонно кивали головами в такт движения автобуса. Сытная еда, нервное напряжение последних дней, мерное укачивание транспорта сделали свое дело.
Ну, вот и доехали. Автобус остановился. Водитель громко и четко на русском и ингушском языках потребовал, чтобы все покинули автобус.
Вышли. На улице уже вечерело.
- Куда тронемся? - спросил Андрей.
- Будем надеяться, что в это дыре есть что-то похожее на гостиницу. Все-таки приграничное село. Должны же где-то приезжие отдыхать. Тем, кто продает заложников, надо кому-то их продавать. Такое нейтральное местечко. Там же должен быть маленький ресторанчик и шлюхи.
- Ты проезжал через эту деревню?
- Ну, проезжал, но я был на БМПэхе, а не на "Мерседесе".
- Вам что, не выдавали "Мерседесы"? - у Рабиновича было игривое настроение.
- Если у вас в Моссаде будут выдавать - поделись.
- Обязательно - вышлю посылкой, - кивнул головой Андрей, прикуривая сигарету.
- Ну что, тронулись?
- Пошли.
По пути у прохожего мы узнали, что в деревне действительно есть гостиница, и он указал нам направление. Так же нас поразило, что деревня была утыкана новостройками. Дома строились основательно, богато, с размахом.
Если в Грузии было принято строить дома, надстраивая этажи над уже имеющимися. Так встречались четырехэтажные дома, у которых первых этаж был сложен из дикого камня, второй этаж - из обработанного камня, потом из красного кирпича, а последний - из белого. Начинал строить прадед, потом дед надстраивал, потом следующие поколения как могли возводили дом.
Здесь же все начиналось с нулевого цикла. Огромные котлованы, некоторые даже забивали сваи в основание дома. Деньги были вложены громадные. Андрей заметил, что такой дом в Израиле обойдется не меньше, чем в двести тысяч долларов. На наши российские рубли эта цифра не переводилась, настолько громадной она мне показалась.
Обменявшись мнениями, мы пришли к выводу, что на сельском хозяйстве такие деньжища не заработаешь. Сказывалась приграничная зона с "Территорией Зла". Взаимный поток денег, заложников, оружия, нефти и ее продуктов, наркотиков омывал эту деревеньку. От нее не то что пахло. От нее просто нестерпимо воняло деньгами. Огромными деньгами. Для кого война, для кого мать родна.
Вот и гостиница. Мимо нее было сложно пройти. Мы остановились и я присвистнул от удивления.
Первое, что поразило - огромная неоновая вывеска, которая горела в сумерках, как пять прожекторов. На ней витиевато английскими буквами было написано "Hollywood".
- А ты предпочел бы, чтобы она называлась "Привал боевиков" или у "Джохара"? - Андрей затянулся сигаретой, рассматривая вывеску.
- Тогда уж лучше "Перевалочная база заложников". Интересно, а у них есть обменный пункт заложников на деньги и наоборот?
- Тут есть все, - я зашвырнул окурок своей сигареты в урну. Расстояние было метра три, но мне удалось попасть. Хороший знак.
Перед входом была большая автостоянка.