— Вы были правы. Это западня. Я не могу теперь идти на встречу. Я!..
— Остановитесь, Сенатор. У меня были сомнения по поводу всей вашей истории, но эти пули меняют дело. Иридани — это, возможно, выход из тупика. Давно ли вы знакомы?
— Ну, несколько лет. Я доверял ему…
— Есть ли основания связывать его с этой пальбой?
— Не напрямую… но все пошло не так. Я хочу выбраться отсюда. Флорин!
— Куда же мы пойдем?
— Не знаю.
— Тогда, может быть, лучше подумать о встрече?
— Я не могу опять оказаться там, на этих улицах!
— Вы не можете оставаться здесь.
— Черт возьми, что вы понимаете! Вы просто… — он овладел собой и замолчал, уставившись в потолок.
— Точно, я телохранитель по найму. Так почему бы не позволить мне выполнить работу? Я встречусь с Иридани сам. Если он мне понравится, я приведу его сюда.
— Нет, я не останусь здесь один.
— Это самый безопасный способ. Он тяжело вздохнул.
— Я заслужил это. Я не очень хорошо держался, не правда ли. Флорин? Но сейчас я в норме. Я вам не помешаю, поверьте.
Я забинтовал его полосами рубахи.
— Вы все-таки хотите идти. Сенатор?
— Конечно.
Я помог ему встать на ноги. Раздалось слабое «клик» и тоненький голосок за моим правым ухом произнес:
«Хорошо, Флорин. Подождите развития событий».
Сенатор был занят тем, что застегивал пальто, постанывая от боли. Я пощупал кожу за ухом, нашел устройство, с трудом извлек его и раздавил каблуком.
Мы вышли на улицу. Никаких зеленых «бьюиков» в пределах видимости не было, никто не начинал стрельбу. Прячась в тени, как пара мышей, застигнутых вдалеке от норы, мы направились к порту.
IX
Это был скромный подвальный ресторанчик, расположенный на улице лишь чуть менее убогой, чем та, где в нас стреляли. Две ступени вели к тусклому свету, запахам выпивки и дешевых сигарет. Мы заняли кабину в глубине и заказали пиво у тяжеловеса с разбитыми бровями и лицом, по которому, видно, столько молотили, что оно стало плоским. Он поставил перед нами два запотевших стакана и возвратился за стойку к своим неподъемным мыслям.
— Он опаздывает, — нервно сказал Сенатор, сидевший лицом к входной двери. — Мне это не нравится, Флорин. В нас могут выстрелить через окно.
— Они могли сделать это в любое время. Но не сделали; может быть, позднее мы выясним почему.
Он не слушал, глядя на открывшуюся дверь. Я увидел стройную темноволосую девушку: упрятав подбородок в воротник из рыжей лисы, девушка спустилась на две ступеньки и осмотрелась. Возможно, ее взгляд на мгновение задержался на нашей кабинке, или мне это показалось. У нее было такое лицо, которое может только присниться. Она пересекла зал и исчезла через заднюю дверь.
— Вот это да! — сказал я. — На нашей стороне?
— Кто?
— Не переигрывайте. Сенатор, — сказал я. Он нахмурился.
— Послушайте, Флорин. Мне не нравится ваш тон.
— Может быть, вы не все рассказали мне, Сенатор?
— Я все рассказал вам, — огрызнулся он. — Этот фарс зашел слишком далеко. — Он начал приподниматься и замер, уставившись в окно. Я повернул голову и увидел сквозь стекло, как останавливается у обочины зеленый «бьюик». Дверь машины открылась, и из салона вышел человек, которого я уже видел. Мой ночной визитер — тот, седой. Казалось, он тоже заметил меня и застыл на полушаге.
— Вы знаете его? — моментально спросил я Сенатора.
Тот не ответил. Его лицо слегка дрогнуло. Высокий, ноющий звук возник где-то поблизости. Я попытался встать, но не почувствовал ног. Сенатор наклонился ко мне, что-то крича, но я не способен был разобрать слова. Они набегали друг на друга с оглушительным гулом, как будто грузовой состав проходил сквозь туннель, а я висел снаружи вагона.
Затем моя хватка ослабела, и я упал, а поезд с шумом полетел в темноту, издавая траурные звуки, которые прокладывали путь в небытие.
X
Я лежал на спине, на горячем песке, и солнце жгло лицо. Огненные муравьи ползали по мне, покусывая то тут, то там, словно пробуя блюдо на завтрак. Я попытался шевельнуться, но почувствовал, что связан.
— Ты просто трус, — говорил кто-то.
— Черт возьми, я сделал все, что было в моих силах!
Голоса доносились с неба. Я попытался открыть глаза, но веки не шелохнулись.
— Во всем виноват ты один, Барделл, — сказал другой голос. Этот голос мне кого-то напоминал. Трейт. Ленвел Трейт — имя возникло откуда-то издалека, из прошлого. Но странно: я знал имя, но совершенно не помнил человека.
— Это я-то виноват?! Кто руководил операцией? Вы! А мне оставался этот ад!
— Заткнитесь, вы, все! — приказал Носатый. —Я не знал ни его имени, не помнил, где его встречал, но голос припоминал. — Ллойд, приготовьте все для ситуации №1. Барделл, приготовься.
— Вы с ума сошли? С меня хватит!
— Ты возвращаешься. Хотя ты едва не погубил все дело, но другого у нас нет.
— Вы не должны!.. Я потерял уверенность!.. Я не верю больше в технику! Это будет убийство!
— Самоубийство, — сказал Носатый. — Если ты не встряхнешься и не наберешься мужества.
— Мне нужна помощь! События развиваются не так, как вы предполагали.
— Что скажешь на это, Ллойд?
— Хорошо, хорошо. Ради бога, уладь это! Я занят по горло.
Разговор продолжался, но другой звук заглушал его.
Поднимающийся ветер был горячим, как паяльная лампа. Заработала циркулярная пила и, проложив себе путь через мое небо, раскололо его, и темнота разлилась Ниагарским водопадом, смыв голоса, муравьев, пустыню и меня.
XI
Я открыл глаза, напротив сидела девушка, уже без лисьего воротника, и с удивлением глядела на меня.
— С вами все в порядке? — спросила она голосом, похожим на весенний ветерок среди желтых нарциссов.
Впрочем, голос, возможно, был самый обычный. Скорее всего, я сам, выкарабкавшись из этого состояния, был неожиданно счастлив.
— Далеко не все, — сказал я чьим-то чужим басом, да еще используя при этом дистанционное управление. У меня возникло дьявольски сильное желание взлететь на люстру и на тирольский манер спеть первые такты «Вильгельма Телля».
— Как долго я был в ауте? Она нахмурилась.
— Вы просто сидели здесь. Правда, выглядели немного странно, поэтому я позволила себе…
— Они схватили его, да?
— Его? Вашего брата? Он ушел.
— Куда ушел? Какой брат? Почему вы так решили?
— Я просто предположила…
— Они, наверное, ждут, что я выколочу из вас все секреты. Но если честно, крошка, я не в форме.
Я встал. И почувствовал себя совсем худо. И опять сел.
— Вам нужно отдохнуть.
— Да? А вам-то что до этого?
— Ничего, в самом деле. Просто… — Она не закончила фразу.
Я снова поднялся. Теперь это получилось немного лучше, но голова была словно набита песком.
— Подождите, пожалуйста, — сказала она и положила свою ладонь на мою.
— В другой раз я задержусь, — сказал я. — Но, как говорится, долг зовет. Или что-то другое.
— Вы избиты и больны…
— Прости, крошка, я ухожу. Между прочим, ты когда-нибудь слышала о «Ластрион Конкорд»?
Она не ответила, только покачала головой. Когда у двери я обернулся, она все еще смотрела на меня большими красивыми глазами. Я позволил двери разделить нас, и снова оказался на улице. Падал легкий снежок. На тонком слое тающего снега я заметил следы, уходившие туда, откуда пришли мы с Сенатором. Я двинулся по ним, немного покачиваясь, но оставаясь на службе.
XII
Следы повторяли маршрут, по которому мы шли с Сенатором, когда отважно спасались от убийц, или от чего-то там спасались, если спасались вообще. Следы закончились в том месте, где мы слезли с грузовика.