Противник превосходил их численностью, но их преимуществом была внезапность.
Первой задачей было не допустить, чтобы команда Мавата продолжала закладку взрывчатки. Оби-Ван и Нильд стремительно атаковали. Световой меч стал словно продолжением руки Оби-Вана. Движения Кеноби были безупречны, он отлично держал равновесие, а за его клинком едва можно было уследить. Нильд орудовал своим виброножом так, что ящики со снаряжением превращались в груду лома. Мусорщики побросали оставшееся оборудование и разбежались.
Они отбросили Мусорщиков от Зала, но те укрепились на площади. Мават уже собрал там остатки своих сил. Оби-Ван и Нильд укрылись за неработающим фонтаном. Изогнутый каменный бортик прикрывал их от бластерных выстрелов, но они не могли продержаться здесь долго.
— Что мы будем делать? — спросил Нильд у Оби-Вана, пригибаясь, когда бластерный огонь чиркнул по камню, и осколки разлетелись в стороны. — У меня нет бластера, только вибронож.
Оби-Ван быстро выглянул и тут же снова пригнулся.
— Нас маловато, это точно. А Мават, наверное, вызвал подкрепление.
— Хорошо, что хоть Зал они не могут взорвать, — с беспокойством сказал Нильд.
— Мы что-нибудь придумаем, — заверил его Оби-Ван, хотя сам не был уверен в своих словах. Как бы ему хотелось, чтобы появился Куай-Гон… Вместе с мастером Джинном они могли бы успешно противостоять силам Мавата. А с одним только световым мечом нечего было и думать, чтобы одновременно защищать Нильда и сражаться самому.
Вдруг бластерный огонь вспыхнул с их стороны. Оби-Ван и Нильд в недоумении обернулись. Дейла, Джоли и Роэнни двигались к ним, стреляя на ходу.
— Мы подумали, что помощь вам не помешает, — сказала Дейла, спрыгнув к ним за бортик фонтана. — Роэнни организовала остальных. Они атакуют людей Мавата с другой стороны.
Как только Дейла закончила фразу, они увидели, как на площади появилось множество Молодых, окружающих Мавата. Теперь силы противоборствующих сторон стали примерно равны.
— Пошли! — крикнул Оби-Ван.
Они перепрыгнули через бортик фонтана и побежали туда, где шёл бой.
Бластерный огонь прошивал воздух вокруг них, но Оби-Ван отражал выстрелы своим световым мечом. С глубокой радостью он ощущал, что Сила с ним и ведёт его. Он двигался, не рассуждая, заранее чувствуя, где пройдут выстрелы.
Мават свистнул, и группа Мусорщиков вдруг появилась из-за угла. Они тоже бросились в бой. Раздавая мечом удары направо и налево, Оби-Ван устремился к Мавату. Если бы Кеноби удалось захватить его в плен, возможно, бой закончится.
Один из Мусорщиков нацелил свой бластер на Нильда, и Оби-Ван тут же взмахнул мечом, скользнув по запястью мальчика. Клинок обжёг тому кожу, и Мусорщик взвыл от боли. С побледневшим лицом он упал на колени.
Нильд и Оби-Ван с горечью переглянулись. Худшего нельзя было и придумать — Молодые сражались друг с другом. И происходило это в том месте, где погибла Сериза.
И вдруг — словно этими мыслями они вызвали её дух — в воздухе раздался её голос.
— Я приняла решение, — говорила она своим звонким чистым голосом. — Когда война закончится, я больше не буду носить оружие. Я больше не хочу сражаться во имя мира. Но сегодня ради мира я готова умереть…
Все оцепенели. Оби-Ван почувствовал, как бешено забилось сердце у него в груди. В полном замешательстве он огляделся по сторонам.
Он увидел Куай-Гона, стоявшего на бортике фонтана. Джедай держал в руках усилитель звука. Молодые использовали такие устройства в прежних военных стычках, чтобы сбивать Старших с толку, заставляя их думать, будто у детей больше боеприпасов, чем это было на самом деле.
Голографическая фигура Серизы мерцала в чаше сухого фонтана.
Оби-Ван услышал вокруг печальные вздохи.
Он посмотрел на лица Молодых и увидел потрясение и печаль.
Сериза значила очень много для многих ребят. При жизни она коснулась многих сердец. Молодые сражались рядом с ней, плечом к плечу, вместе переживали поражения и радовались победе. Сериза вдохновляла их на борьбу. Теперь она одна могла заставить их остановиться и слушать.
— Сделайте одолжение, друзья. Не ставьте мне памятников. И не разрушайте другие памятники. История не на нашей стороне, но это не значит, что мы должны уничтожить её. Не дайте погибнуть нашей мечте о мире. Трудитесь ради неё, но не убивайте ради неё. Мы уже вели войну за мир. Мы всегда говорили, что одной этой войны для нас достаточно.
Сериза задорно усмехнулась — как хорошо Оби-Ван помнил эту её улыбку…
— Не горюйте обо мне слишком долго. В конце концов, я хотела мира, — она пожала плечами. — Подумайте о том, что теперь я обрела его навсегда.
Образ Серизы исчез. На площади больше не было её колеблющейся фигурки. Но осталось эхо её любви и мудрости.
Нильд, стоявший рядом с Оби-Ваном, бросил оружие. Кеноби выключил световой меч. Оба они пристально посмотрели в глаза Мавату. Тот вызывающе встретил их взгляд.
Один за другим дети на площади бросали оружие. И все повернулись к Мавату.
На его лице проступило презрение, но и он бросил свой бластер.
Последняя битва за Зеаву закончилась.
21.
Благодаря искусным переговорам Куай-Гона и поддержке Вехутти и Нильда, на Мелиде-Даан заключили надёжный мирный договор. Нильд согласился разделить власть со Старшими, мелидийцами и даанами. Город больше не разделялся ни по национальностям, ни по возрасту.
Мават и несколько его товарищей ушли из Зеавы куда-то в провинцию. Видя, как Нильд теряет власть в городе, предводитель Мусорщиков считал себя спасителем Мелиды-Даан. Это была его ошибка, которую он открыто признал перед Нильдом и Молодыми.
Слова Серизы нашли путь и к его душе тоже.
— Может быть, уйдя из города, он сможет помириться со своей совестью, — сказал Нильд Оби-Вану.
В день, когда Оби-Ван должен был уезжать, они стояли на площади перед фонтаном. Кеноби намеревался вернуться в Храм. Он хотел просить Совет позволить ему вернуться в ряды джедаев. Куай-Гон согласился сопровождать его.
Нильд порывисто обнял Оби-Вана за плечи.
— Я причинил тебе много неприятностей, друг. Так хорошо, что я смог найти прощение в твоём сердце!
— Горе может одолеть даже самого лучшего из нас, — сказал Оби-Ван.
Нильд задумчиво посмотрел на фонтан.
— Теперь я понимаю, что чуть было снова не вверг Мелиду-Даан в кровавую бойню, которую сам так ненавидел… Я боялся, Оби-Ван, это правда.
Кеноби повернулся и посмотрел на Нильда.
— Ты? Боялся?
— Я чувствовал себя одиноким, — сказал Нильд просто. — Дело, за которое я взялся, оказалось мне не под силу. Мне нужна была помощь кого-то старшего, а обратиться было не к кому. Мне казалось, никто из Старших или из Среднего поколения не понимает, как надо жить. Теперь я понял, что это не так. Раньше я слушал лишь тех, кто громко кричит. Теперь я узнал, что есть и другие, кто разделяет нашу мечту о мире на Мелиде-Даан.
— Вы создали новый мир, — сказал Оби-Ван.
— Мы создали, — поправил Нильд. — И сейчас я сожалею только об одном…
— …что нет Серизы, которая могла бы увидеть этот мир, — тихо закончил за него Оби-Ван.
А потом было возвращение в космопорт и долгий путь рядом с Куай-Гоном. Как бы Оби-Ван хотел прервать это молчание между ними… Почему теперь ему стало так неловко заговорить с мастером? Как предполагал Кеноби, это молчание было связано с чувствами. С чувствами, которые не находили ответа.
Но он должен был нарушить эту тишину, чтобы задать вопрос, который рвался из сердца. Мальчик боялся ответа на этот вопрос, но не знать было ещё хуже.