Ефан поперхнулся слюной.
И было от чего! Ведь она стояла прямо напротив него – глаза в глаза, губы в губы. Такая совершенная во всем. Выглядела она просто сногсшибательно. Прямо сбежавшая из‑за границы на Русь шанхайская красавица. Ожившая мечта любого нормального мужика.
Ее стройную фигурку обтягивало не в меру узкое платье, почти прозрачное и закрывающее только некоторые – особенно женственные – места; на ногах – тапочки. Длинные белые волосы спадали на плечи и грудь, приковывавшую к себе взгляды.
Ефан сглотнул еще раз и крепче сжал в руках топор и горящий факел.
– Чем могу быть полезна? – спросила она сладким как мед голоском.
Ропот толпы разом смолк. Люди перед крыльцом затихли, разглядывая появившееся создание. Теперь тишину нарушал только еле слышный треск факелов и шепот двух бесформенных баб, стоящих чуть в стороне от толпы: «Ну и уродка! Как таких только земля держит? И ведь не померла еще!»
– Ну так что же? – спросила она вновь, и от этого голоса Ефана прошиб холодный пот. Он понял, что не может сказать ни слова. Тем не менее Ефан разжал неповинующиеся челюсти и выдавил:
– Мы… это… пришли изгонять из вас, сударыня, дьявола!
– Вот как? – Девушка изогнула бровь и изящным движением прелестной руки поправила упавшие на лоб светлые волосы. По толпе пронесся тяжкий мужской вздох. Бесформенные бабы презрительно фыркнули.
– А нельзя ли узнать подробнее, в чем причина вашего нашествия на ночь глядя?
Ефан робко посмотрел назад. Угрюмые лица людей были непроницаемы. Они понимали, что рядом с такой прекрасной девушкой трудно связать и два слова. В обыденной‑то жизни они открывали рот преимущественно для того, чтобы положить в него еду. А Ефан как‑никак был городским и закончил целых пять классов общеобразовательной школы. Читать он, правда, не научился, но зато как красиво говорил! Именно поэтому ему и поручили возглавить толпу разгневанных мужиков, решивших раз и навсегда избавить деревню от нечисти.
Ефан понял, что помощи от толпы в таком деликатном деле, как переговоры с одержимой, не дождешься, и вновь обернулся к девушке. Топор и факел в его руках мелко задрожали.
– Мы… до нас дошел слух, что в вас вселился сатана… и… это… стало быть, мы собрались всей деревней… мужской… это… половиной… ну, и решили, что надо его… сатану, то есть… из вас… того… изгнать, в общем… – В миг высохший от волнения язык плохо ворочался во рту и мешал говорить. Ефан старался смотреть куда угодно, но только не на прекрасную девушку пред ним. В конце концов он решил подробно изучить свои лапти.
– Интересно, – сказала девушка, – а с чего вы взяли, что во мне сидит сатана?
Толпа робко молчала, переминаясь с ноги на ногу. Свет факелов дрожал. Сгущались сумерки.
– Отвечай, раз вызвался, – девушка явно адресовалась к Ефану.
Да и смотрела она своими ярко‑голубыми глазами прямо на него.
Ефан сглотнул. Его жена всегда казалась ему чересчур толстой с ее уродливым крючковатым носом, а теперь Ефан и вовсе понял, насколько она страшна на самом деле. По сравнению с великолепным, красивым созданием, которое он видел. Наверняка мужская часть толпы за его спиной думала точно так же о своих женах.
– Я? – робко переспросил Ефан.
– Ты! – твердо ответила девушка Тень ее вибрировала в лучах заходящего солнца. Ефан почувствовал себя маленьким, незаметным и непонятно что тут делающим человечком.
Тем не менее, сглотнув комок, он оторвал взгляд от неровной дырки в левом лапте и произнес:
– Понимаете… тут все дело в том… хм… что… это… многие видели вас… ну, как бы это сказать… летающей на метле в… м‑м‑м… не слишком пристойном виде… то есть… м‑м‑м… голой.
– Вот как? – переспросила девушка, – и кто же меня видел? Поднимите‑ка руки!
Из толпы робко показались две или три грязные ладони. Те, кому не довелось лицезреть столь захватывающего зрелища, издали завистливый стон. Две бесформенные бабы осуждающе хмыкнули; всем было ясно, что их‑то как раз никакая метла не выдержит.
– Красиво было? – поинтересовалась девушка.
– Так ить мы вас, сударыня, почти и не разглядели, – донеслось из толпы. – Темно же было, да и луна неярко светила. Чтоб ее…
– А ты видел?
Ефан с хрустом в шейных позвонках помотал головой. Обидно, конечно, но он вообще не знал ничего об одержимой, пока разгневанная толпа мужиков, подстрекаемая двумя бесформенными бабами, не подошла к его дому.
– Жаль.
Стало еще темнее. Яркий дрожащий факел за спиной Ефана особенно четко высвечивал в темноте прекрасное лицо девушки
Только теперь ее глаза были уже не голубыми, а бордовыми.
– И это все? Неужели так много красивых мужчин пришли ко мне только из‑за того, что я пару раз слетала на метле?
– В срамном виде, – нерешительно добавил Ефан.
– Вот оно как. А вам что‑то не нравится?
Ефан сник окончательно, вдруг осознав, что жить со своей прежней женой уже не сможет никогда. Большая часть толпы наверняка думала о том же.
– Ну… Вы еще… это… козлов наших в поле… Головы им отрезали и… это… вместе с кровью уносили к себе… сюда.
– Эка загнул. Зачем мне это могло понадобиться? – удивилась девушка.
– Чтоб… ну, это… чтоб колдовать, порчу наводить, сглазы всякие и… – Ефан тяжело сглотнул, – и девушек невинных сгублять, прости господи!
– Понятно. А головы зачем все‑таки? Про головы вы что‑то намудрили. Не было такого.
Из толпы кто‑то чрезвычайно робко произнес «было», но тотчас замолчал, успокоенный чьим‑то тычком.
Ефан почувствовал, что вспотел, и опять стал изучать дырку в лапте. В темноте было почти невозможно ничего разглядеть, но Ефан очень старался.
– Головы козлов мне ни к чему. Я же не гадаю, а колдую. Чувствуете разницу?
Почти никто из толпы разницы не почувствовал, но некоторые все же неуверенно кивнули.
– Вот ты, Ефан, знаешь, в чем разница между гадалкой и колдуньей?
Стыдно было сознаваться, но Ефан не знал. Он был обычным крестьянином и в дебри магии нос не совал. Ему хватало того, что он имел.
– А я вот могу сказать, – девушка изящно спустилась на одну ступеньку ниже и оказалась в опасной близости от Ефана.
Толпа зачарованно молчала. Факелы в руках дрожали.
– Но я скажу только тебе.