Эта книга стала наиболее популярной работой Фрейда, благодаря которой даже те, кто едва знает, кто такой Фрейд, шутливо объясняют словами «оговорка по Фрейду!» моменты, когда они случайно говорят совсем не то, что хотят сказать.
Идея о том, что оговорки и забывания слов могут свидетельствовать о внутренних конфликтах и поэтому делают всех нас аналитиками-любителями, не сразу стала предметом разговоров среднего класса. В виде книги работа появилась только в 1904 году. Сначала это было небольшое издание менее чем в сто страниц, которое с переизданиями постепенно разрасталось, пока его объем не увеличился в три раза. Фрейд не мог устоять перед искушением ввести в нее новые истории. Теории в книге было очень мало.
В 1914 году, когда появился перевод книги на английский, в Лондоне сочли ее «очень любопытной новой системой самоанализа, которым может заняться каждый, не беспокоясь о состоянии собственных нервов». Два года спустя в одном американском журнале писали, что невротикам нельзя давать читать эту книгу, потому что от этого они «будут еще более мрачно углубляться в себя».
Большая часть данных, приведенных в книге, была получена самим Фрейдом (часто в период, когда он занимался самоанализом). Как и в «Толковании сновидений», сексуальные моменты Фрейд исключил. Оговорки и описки, избирательное забывание, неправильное толкование и кажущиеся бессмысленными или запутанными поступки — все это было, по мнению Фрейда, частью процесса под названием «расстройство репродукции» (или «дефектность функции»).
Этот принцип был не нов. Фраза Фрейда «у людей есть цели, которых они иногда стремятся достичь, не подозревая об этом», напоминает ремарку Томаса Харди о том, что люди отвлекаются от своих целей во время их достижения. Писатели давно использовали оговорки как удобный литературный прием. Криминалистам также было известно, что свидетельства можно изучать на предмет невольного разоблачения.
Для Фрейда все это было частью психологического устройства человека. «Я не могу понять, почему мудрость, являющаяся продуктом повседневного жизненного опыта людей, не может быть частью науки», — пишет он, обращаясь к миру в целом, как он делал это в «Толковании сновидений». Расстройство репродукции — это не случайные события, а точное свидетельство постоянного противоречия между сознательным и бессознательным, или, выражаясь в терминах, использованных им в «Толковании сновидений», «вторичным» и «первичным» процессом. Он говорил о «постоянном токе 'личного характера', о котором я обычно не подозреваю», проходившем через все его мысли и выдававшем себя расстройствами репродукции.
Случай, когда Фрейд не мог вспомнить имя художника Синьорелли, цифра 2467, которую он считал случайной, но она таковой не оказалась, магазин со шкатулкой в витрине, который он никак не мог найти, — все это определялось волнениями бессознательного. Фрейд предлагает для сравнения сотни других примеров. Политик открывает сессию австрийского парламента словами: «Я объявляю заседание закрытым». Женщина говорит, что мужчине не обязательно быть красивым, «если у него есть пять прямых конечностей» Женщина с ревнивым мужем, который обвиняет ее в том, что она «снова вела себя как шлюха!», потому что танцевала на семейной вечеринке канкан, на следующий день выходит из кареты и ломает ногу. Это самонаказание, которого она подсознательно желала, соответствует преступлению, как предполагает Фрейд, потому что она не скоро сможет танцевать снова.
Фрейд не описывает ни одной бессмысленной оговорки или несчастного случая. У него все имеет свои причины. Муж называет жену именем своей любовницы и таким образом раскрывает свою неверность.
Письмо, отправленное без марки или с неправильным адресом, и не должно прийти. Но «Психопатологию обыденной жизни» можно понимать двояко. На протяжении большей части книги Фрейд как будто расширяет границы познания человеком самого себя, объясняет, что оговорки и забывания — отражение психического конфликта. Но в конце книги он заявляет читателям, что все предопределено и все они — жертвы неизбежного. Возможно, в нем заговорил ученый, с ностальгией вспоминающий суровые лаборатории молодости, где мудрецы-профессора учили его, что организм — это химическая машина. В любом случае, он так никогда и не попытался примирить эти противоречивые заключения.
Расстройства репродукции присутствуют не только в автобиографическом материале, использованном в книге, но и во всей жизни Фрейда, причем даже он сам не всегда осознавал это. В сентябре 1897 года, когда он писал Флису о том, что отказался от теории совращения, он оговорился и использовал фразу: «Конечно, я не скажу об этом в Дане». Энтони Стэдлен обнаружил (на заметку фрейдистам, которые упустили этот момент из виду), что это созвучно с библейской фразой Давида, оплакивающего свое поражение: «Не говорите об этом в Гафе» — городе филистимлян, его врагов. Дан — название главного города Израиля. Таким образом, согласно теории Фрейда, его бессознательное приказывало ему: «Не говори моим друзьям и коллегам об этой ошибке. Держи ее в тайне» (что он и делал). На протяжении многих лет в письмах коллегам Фрейд иногда невольно выражал свои потаенные мысли. Своими описками и снами он неустанно производил материал для исследований будущих психоаналитиков.
В своей книге «Психопатология обыденной жизни» он так до конца и не объяснил, почему бессознательное, по его мнению, так вмешивается в жизнь человека. Фрейд считал, что отрицательные мысли («эгоистические, завистливые и враждебные чувства и побуждения»), противоречащие нормам морали, используют расстройства репродукции в качестве средства выражения себя. Он находил удивительным то, что «стремление к правде [то есть к тому, чтобы выдать себя расстройством репродукции] гораздо сильнее, чем мы обычно предполагаем». В других местах книги он говорит, что «согласие в этих расстройствах репродукции и случайных поступках в большой степени эквивалентно послушному принятию аморального. Среди этих подавляемых побуждений немаловажную роль играют различные сексуальные мотивы».
Таким образом, согласно сценарию Фрейда, аморальное бессознательное старается проникнуть в повседневное поведение в виде поучительного напоминания о темной стороне личности человека. В снах темные мысли подвергаются цензуре, чтобы спящий не обеспокоился и не проснулся. Но в дневное время таким мыслям позволено досаждать нам.
Некоторые критики отвергают эту концепцию полностью. Но большинство из нас склонны в какой-то мере верить в расстройство репродукции хотя бы потому, что это подтверждается нашим опытом. Для Фрейда, однако, это становится не менее чем разгадкой человеческой природы. В более сложных примерах (таких, как с Синьорелли и «aliquis») он предлагает такие же замысловатые толкования, как и для снов, и можно точно так же критиковать Фрейда за то, что он включал в анализ свои собственные фантазии.
Книга «Психопатология обыденной жизни» была впервые напечатана в нескольких номерах психиатрического журнала летом 1901 года. В то время как Фрейд ждал оттисков, чтобы отправить их Флису, их дружба постепенно угасала. Письмо Фрейда от 7 августа было ответом на послание Флиса, в котором тот явно сыпал соль на рану, открывшуюся почти ровно год назад у озера Ахензее.
«Невозможно скрывать, — пишет Фрейд, — что мы немного отдалились друг от друга».