Почтальон приходил и стучал им об дверь, а какой-нибудь паршивый мальчишка-рассыльный швырял его что было силы.
В тот вечер его господа (они были тогда еще принцем и принцессой) возвратились с прогулки домой, и его высочество сказал жене:
- Вот так так, душечка, вы велели прибить у нас новый дверной молоток? Ей-богу, он чем-то напоминает нашего привратника! А что сталось с этим лоботрясом и пьяницей?
Служанка приходила и натирала ему нос наждачной бумагой; а однажды, в ту ночь, когда родилась маленькая сестричка принцессы Анжелики, его обмотали старой лайковой перчаткой. В другой раз, тоже ночью, какой-то юный проказник попробовал свинтить его отверткой и причинил ему адские муки. А потом хозяйке взбрело в голову перекрасить дверь, и когда его красили в цвет зеленого горошка, маляры замазали ему рот и глаза, так что он чуть было не задохся. Можете мне поверить, у него теперь было достаточно времени пожалеть о том, что он был груб с Черной Палочкой!
Что до его половины, та о нем не скучала; и поскольку раньше он вечно пьянствовал по кабакам и, как все знали, не ладил с женой да и купцам задолжал немало, пошли слухи, будто он сбежал куда-то подальше, в Австралию или Америку. А когда принц с принцессой соизволили стать монархами, они покинули старый дом и забыли думать о пропавшем привратнике.
Глава V,
из которой Вы узнаете, как у прицессы Анжелики появилась маленькая
служанка
Однажды, еще совсем крошкой, принцесса Анжелика гуляла в дворцовом саду со своей гувернанткой миссис Спускунет, которая несла над ней зонтик, чтобы уберечь ее нежные щечки от веснушек, а у самой малютки была в руках сдобная булочка, и шли они кормить лебедей и уток в дворцовом пруду.
Не успели они дойти до пруда, как вдруг, глядь, навстречу им семенит пресмешная девчушка. Ее круглое личико овивали пышные кудри, и по всему было видно, что ее давно уже не умывали и не причесывали. На плечах ее болтался обрывок плаща, и только одна ножка была обута в туфельку.
Вот принцесса раз гуляла
И бродяжку повстречала.
- Кто тебя сюда впустил, негодница? - спросила Спускунет.
- Дай булку, - проговорила девочка. - Я голодная.
- Что значит "голодная"? - спросила принцесса, но отдала пришелице булку.
- Ну до чего вы добры и великодушны, принцесса! - воскликнула Спускунет. - Сущий ангел! Глядите, ваши величества, - обратилась она к королевской чете, как раз вышедшей в сад в сопровождении своего племянника, принца Перекориля, - до чего же добра наша принцессочка! Повстречала в саду эту замарашку - в толк не возьму, откуда она взялась и отчего караульные не застрелили ее у ворот! - и отдала ей, наша распрекрасная душечка, всю свою булочку.
- А я ее не хотела, - отозвалась Анжелика.
- Все равно вы наш маленький ангелочек! - пела гувернантка.
- Я знаю, - отвечала Анжелика. - А как по-твоему, замарашка, я очень хорошенькая? - Она и впрямь была очень мила в своем нарядном платьице и шляпке, из-под которой спускались тщательно завитые локоны.
- Очень хорошенькая!.. Очень! - сказала малютка; она прыгала, смеялась, плясала и тем делом уплетала булочку.
Та плясать до ночи рада. Все смеются до упаду.
Не успев покончить с булкой, она запела: - Что за вкусная еда! Будет пусть она всегда!.. Тут король с королевой, принц и принцесса покатились со смеху - так смешно она пела и выговаривала слова.
- Я пляшу и распеваю, много фокусов я знаю!.. - объявила крошка.
И она подбежала к клумбе, сорвала несколько нарциссов и веточек рододендрона, сплела из них и других цветов себе венок и пустилась плясать перед королем и королевой, да так мило и потешно, что все пришли в восторг.
- Кто была твоя мама и из какой ты семьи, детка? - осведомилась королева.
Девочка ответила:
- Братик львенок, львица мать, раз, два, три, четыре, пять! - И она принялась скакать на одной ножке, чем очень всех позабавила.
Тут Анжелика сказала матери:
- Мой попугайчик вчера упорхнул из клетки, а другие игрушки мне надоели. Эта смешная замарашка меня позабавит. Я возьму ее домой и наряжу в какое-нибудь свое старое платье.
- Ну до чего же щедра!.. - вскричала Спускунет.
- В то, которое я столько носила, что оно мне опротивело, - продолжала Анжелика. - Она будет моей служанкой. Пойдешь к нам жить, замарашка?
Девочка захлопала в ладоши и вскричала:
- О, конечно! В вашем доме буду жить, сладко есть и сладко пить, в новом платьице ходить!..
И все опять рассмеялись и взяли девочку во дворец; и когда ее умыли, причесали и нарядили в одно из подаренных принцессой платьиц, она сделалась почти такой же хорошенькой, как сама Анжелика. Разумеется, Анжелике это и в голову не приходило, - принцесса была уверена, что никто на свете не может сравниться с ней умом, красотой и благородством души. А чтобы пришелица не возгордилась, не зазналась, миссис Спускунет подобрала ее изодранный плащик и туфельку и спрятала в стеклянный ларец вместе с запиской, на которой стояло: "В этом рубище была найдена малютка Бетсинда, когда ее высочество, принцесса Анжелика, в своей великой доброте и редком благородстве подобрала эту нищенку". На записке она поставила число и все заперла в ларец.
Кто прилежней, угадай-ка:
Камеристка иль хозяйка?
Какое-то время Бетсинда была любимицей принцессы, плясала и пела для своей госпожи и сочиняла ей на забаву всякие стишки. Но скоро принцессе подарили обезьянку, потом щенка, потом куклу, и она забыла про Бетсинду, и та стала очень грустна и печальна и не пела больше своих смешных песенок, ибо некому было их слушать. А когда она подросла, ее сделали камеристкой принцессы; и хотя ей не платили жалованья, она шила и чинила, закручивала в папильотки Анжеликины волосы, не роптала, когда ее бранили, всегда старалась угодить хозяйке, вставала с петухами, а укладывалась за полночь, прибегала по первому зову, - словом, была образцовой служанкой.
Когда обе девочки подросли и принцесса начала выезжать, Бетсинда часами наряжала ее и причесывала, не жалуясь на усталость; она подновляла ее платья не хуже заправской портнихи и исполняла сотни других дел. Пока принцессу обучали наукам, Бетсинда обычно сидела тут же и узнавала много полезного: уж она-то, не в пример хозяйке, слушала со вниманием и ловила каждое слово ученых наставников, тогда как Анжелика все только зевала и думала про балы. Когда приходил учитель танцев, Бетсинда была госпоже за партнера; когда приходил учитель музыки, наблюдала за каждым его движением и разучивала заданные принцессе пиесы, пока та веселилась в гостях или на балу; когда приходил учитель рисования, служанка жадно ловила его советы; то же было и с французским, итальянским и прочими языками, - она научилась им у учителя, что приходил давать уроки ее госпоже. Если принцесса вечером куда-нибудь уезжала, она обычно говорила:
- Еще, милая Бетсинда, можешь доделать мой рисунок.
- Слушаюсь, ваше высочество, - отвечала служанка и охотно бралась за карандаш, только, разумеется, не "доделывала" рисунок, а рисовала его заново. Принцесса ставила под рисунком свою подпись, и весь двор, король с королевой, а всех паче бедный Перекориль, непомерно восхищались картинкой и говорили: "Что за редкий талант у нашей Анжелики!"
Не лучше, признаться, обстояло дело с ее вышиванием и иными уроками; принцесса в самом деле поверила, что делала все это сама, и выслушивала как должное похвалы придворных. И вот она стала думать, что нет ей на свете равной и ни один юноша ей не пара. А Бетсинда не слыхала этих похвал, не исполнялась самомненья и, будучи от природы существом добрым и признательным, только и желала всячески угодить госпоже.